Птицы - Владимир Торин
Миссис Чаттни кивнула детям на диван, и те послушно подошли к нему и сели. Сама она закрыла тайник с костюмом и вернулась на свой стул.
– Что это за «Сюжет века», миссис Чаттни? – спросила Арабелла. Финч ничего не говорил – он чувствовал, что сейчас они узнают невероятную тайну.
Миссис Чаттни молчала пару томительных минут, словно раздумывая, с чего начать, и наконец сказала:
– Мой «Сюжет века», да… Однажды мистер Фартинг узнал о некоей странной истории. Ходили слухи, что в городе существует нечто вроде тайного клуба. У клуба этого не было штаб-квартиры, в нем не проводились собрания и встречи, да и никто не вел список его участников. Будто бы и клуба самого не было, но в высшем свете города, в дорогих салонах, в шикарных ресторанах, на светских раутах кто-то нет-нет да и упомянет о чем-то таком странном, вроде как незначительном, что почти все оставят без внимания, но при этом кто-то все же поймет, о чем речь, и кивнет уважительно. Это было нечто для совсем уж избранных, известное лишь горстке людей. Само собой, мистера Фартинга такая история не могла не заинтересовать. Еще бы: клуб без клуба, тайна незнакомцев. Что-то во всем этом проглядывало ненормальное, пугающее – будто тревожной нитью были связаны люди, которых вроде как ничто друг с другом не могло связывать. И мистер Фартинг начал искать, подслушивать, втираться в доверие, пытался улавливать и расшифровывать намеки. Он посетил сотни приемов, подслушал тысячи разговоров, но ничего определенного так и не отыскал. Поначалу. Но пытливый ум, помноженный на женское упорство, – великая сила. И мистер Фартинг вгрызся в это дело, как в корочку любимого пирога. Он собирал сплетни, слухи, обрывки разговоров, коллекционировал записки на салфетках и чужие взгляды, адресованные кому-то еще…
Дети слушали, затаив дыхание. Миссис Чаттни прерывалась лишь на то, чтобы затянуться из мундштука. Ее взгляд блуждал по гостиной, да и сама она выглядела так, будто не сидела сейчас на стуле в своей квартире, а стаптывала подметки где-то в городе.
Жужанна Чаттни рассказывала о «Сюжете века»…
…Подумать только, столько лет прошло, хотя кажется, что все это было какую-то неделю назад.
Собранные по крупицам сведения однажды привели мистера Фартинга к выводу, что Тайна незнакомцев как-то связана с деятельностью некоего… гм… заведения из центра.
С виду ничего примечательного в нем не было. Когда мистер Фартинг туда пришел, ему предстали обычное ателье по пошиву верхней одежды и птичья лавка под единой вывеской. Владельцы были компаньонами, и из одной двери раздавался птичий щебет, а из другой – стрекот швейной машинки. Мистер Фартинг полюбовался птицами в клетках и узнал цены на костюмы в ателье. Хозяева оказались вполне обходительными господами, но именно за их обходительностью и скрывался подвох. Что-то в их речи, в глубине их взглядов смутило мистера Фартинга, и тогда он стал следить за ателье и птичьей лавкой.
Очень долгое время ничего не происходило, и мистеру Фартингу уже начало казаться, что след завел его не туда, пока вдруг некое происшествие все не изменило.
Один из компаньонов, владелец птичьей лавки, закрыл свой магазинчик и исчез на несколько дней. На все вопросы о нем отвечали: «Отбыл в поиске новых диковинных птиц. Будет совсем скоро». И действительно – спустя неделю он вернулся на черном фроббине. В сопровождении большого ящика.
Все происходило глубокой ночью, обставлено было в строжайшем секрете и проделано при соблюдении максимальной осторожности. Присутствовали только оба компаньона. Они выгрузили ящик и с неимоверным трудом затащили его, как ни странно, вовсе не в птичью лавку, а в ателье. Портной и Птицелов заперли двери, окна и даже, казалось, дымоходы – внутрь никак было не проникнуть. Мистер Фартинг уже полагал, что дальнейшая судьба таинственного ящика так и останется неизвестной, когда вдруг кое-что произошло.
Из ателье раздались крики. А затем дверь распахнулась, и под снег кто-то вывалился. Незнакомец был совершенно гол, с белой, почти как снег, кожей, а его лицо… Совершенно нечеловеческое лицо испугало мистера Фартинга – прежде он не видел таких огромных носов, таких жутких черных глаз.
Существо хрипело и спотыкалось. Оно падало на землю и пыталось бежать. Но далеко уйти ему не дали. Из ателье выскочил владелец птичьей лавки. В руках он сжимал пружинный револьвер. Птицелов прицелился и выстрелил в спину беглеца. Выстрел был бесшумным, и беглец, вероятно, даже не понял, что с ним случилось. Он просто рухнул в сугроб, истекая черной кровью. Тогда владелец птичьей лавки и его подоспевший компаньон, на котором был грубый фартук поверх костюма, схватили безвольное тело и затащили его обратно. Спустя какое-то время падающий снег скрыл все следы произошедшего.
А наутро как ни в чем не бывало обе двери (и ателье, и птичьей лавки) открылись и стали принимать клиентов. Эти двое думали, что им удалось утаить свое непонятное, но жуткое злодеяние, но они не учли того, что притаившийся поблизости мистер Фартинг, как бы ни был поражен увиденным, привык доверять своим глазам и ушам, а посему не считал, что ему примерещилось. Он продолжил следить.
Оба странных компаньона, казалось, снова зажили обычной, ничем не примечательной жизнью. Люди заходили в птичью лавку, выбирали себе птиц, клиенты буднично посещали ателье. Среди них, к слову, были весьма видные члены общества. К примеру, на следующий вечер после ночного происшествия с носатым существом приехал некий судья из Труа. Он выбрался из шикарного экипажа и зашел в ателье через черный ход, несмотря на то что на всех дверях висели таблички «Закрыто». Спустя какое-то время, вероятно, побывав на примерке, судья вышел, чрезмерно довольный, и отправился восвояси. Через неделю он вернулся и забрал костюм. Все это было очень подозрительно, и мистеру Фартингу ничего не оставалось, кроме как запастись терпением.
Вскоре все повторилось. Владелец птичьей лавки запер двери и отбыл, а вернулся через три дня с ящиком точь-в-точь как первый. А уже следующим вечером в ателье прибыл некий господин банкир из Рривв. Также – на примерку. Через неделю он, как и судья до него, явился лично забрать костюм, хотя о нем ходила слава одного из самых ленивых людей города – мол, даже когда у него чешется нос, он зовет личного слугу, у которого специально подточен чесательный ноготь на пальце.
Мистер Фартинг временно переключил внимание на этого банкира и, когда тот вышел из ателье с костюмным чехлом, проследил за ним, прокрался во двор его особняка и даже влез на дерево, растущее напротив окна его спальни.
Господин банкир примерял обновку. Это было пальто. Белое пальто. Сперва я даже не поняла, что в нем такого особенного – почему этот человек с такой нежностью гладит его, будто котенка, почему никак не может наглядеться на себя в зеркало. И тут мистер Фартинг с ужасом узнал «ткань», из которой пальто было пошито. У него перед глазами тут же возникло похожее на человека пытающееся сбежать существо с ужасом в круглых черных глазах. Пальто было пошито из его кожи!
И тогда мистер Фартинг все понял. Вот чем на самом деле промышляли владелец ателье и владелец птичьей лавки. Они отлавливали этих странных носатых существ, сдирали с них кожу и шили костюмы для чопорных городских толстосумов… Тайна, которая объединяет всех этих людей, раскрылась.
Впрочем, для разоблачительной статьи сведений у мистера Фартинга было мало. Он не знал, что это за существа такие и откуда они взялись. Ему требовались подробности: как их отлавливают, как договариваются с клиентами, кто состоит в Клубе-о-котором-не-говорят. У него были лишь догадки, домыслы и проклятое убеждение, что это самая жуткая и самая грязная история из всех, которыми он прежде занимался. И тогда мистер Фартинг стал искать улики и доказательства.
Он выждал, когда Птицелов снова запрет лавку и отправится на охоту, и последовал за ним.
Владелец птичьей лавки прибыл в Рривв, на трамвайную станцию «Кроувелл». Там он зашел в кофейню, окна которой выходили на станцию флеппинов, заказал кофе и стал ждать. Время шло. Он все сидел
