Юрий Никитин - Мрак
— Пойдем, — сказал второй нетерпеливо. — А жабу прибей. Нечего человечину жрать. Нельзя приучать зверье людей есть.
— Ну, разве жаба зверь?
Он уже отступал, когда жаба в последнем усилии сдернула край шкуры, и охотник увидел лицо человека. Он присвистнул изумленно, пригоршней смахнул иней с его глаз. Лицо замерзшего было худое, изможденное, такие замерзают раньше других, но в нем виднелись следы былой силы и грубой мужской красоты с ее шрамами, могучими челюстями. перебитым носом...
Второй охотник раздраженно оглянулся, когда услышал за спиной грузные шаги. Его младший брат уже взвалил на плечи замерзшего.
— Одурел? Ему уже не помочь.
— Попробовать надо. Он еще не превратился в ледышку. А пещера, где живет ведьма Эмела, близко.
Старший застонал, младший всегда находит себе трудности. Если бы не его умение подкрадываться к зверю и метать стрелы без промаха, три старших брата уже вытолкали бы взашей из дома.
— Ведьма там редко бывает, — сказал он уже без надежды.
— Тогда уж ничего не поделаешь, — вздохнул младший.
За скалой ветер был злее. Похоже, уже и младший пожалел, что взялся нести замерзшего, но из упрямства не спускал с плечей тяжелого человека, в то время как брат со стонами и вздохами нес барана.
Когда впереди показалась скала с глубокими трещинами, старший опять вздохнул, заворчал. Младший, сцепив зубы, опустил спасенного на землю, затащил в щель, пятясь, а когда из темноты послышалось дуновение теплого воздуха, воззвал громко:
— Эмела!.. Эмела, мы нуждаемся в твоей помощи!
Теплым воздухом пахнуло сильнее. В нем были запахи стряпни, но вместе с ними — ароматы трав, настоек, воска и лечебного меда. Блеснул красноватый свет. Затем донесся далекий женский голос, старческий, но сильный:
— Кто там?
— Путники! — крикнул младший охотник. — Эмела, мы подобрали замерзающего. Еще жив, но это только-только.
Огонь приблизился. Охотник различил высохшую руку, что сжимала факел. За ним смутно виднелась женская фигура.
— А кто там у входа? — спросил голос.
Охотник оглянулся. Тень от входа поспешно отодвинулась. Он не сумел удержать веселости в голосе:
— Мой старший брат. Который все знает и все может. Он не верит в колдовство.
— Тогда пусть мерзнет, — ответила женщина равнодушно. — А ты неси своего... спасенного.
Была боль во всем теле. Он чувствовал как его раздирает, потом трясло, корчило, подбрасывало. Судороги выворачивали руки и ноги так, что едва не лопались жилы. Когда корчи отпустили, он лежал распластанный на ворохе шкур, раздавленный, будто по нему проскакал табун коней. И обессиленный, желающий только умереть как можно быстрее.
Затем в сознание проникли два голоса. Мужчина и женщина негромко беседовали, но, прежде чем начал понимать смысл слов, ноздри дрогнули раз-другой, поймали запахи, и он уже знал, где он, кто сидит над его распластанным телом, что едят и что будут есть попозже.
— Зачем? — шепнул он.
Губы почти не двигались. Он чувствовал как промерз, как насквозь промерзло и все тело, внутренности, сердце. Его не услышали, потому что голоса продолжали журчать с той же неторопливостью. Он наконец начать понимать смысл:
— ...да не жалко мне трав... И горной смолы не жаль. Это ты зазря нес его столько.
— Ничего, — возразил другой голос, молодой и сильный. — Пусть ему и осталось жить до первого снега, но все же и лишний денек жизни на дороге не валяется!
— Ну-ну... Он умирал счастливым, ты ж видел улыбку на его лице. Когда замерзают, то это легкая и приятная смерть. А какой умрет теперь?
Мрак ощутил как два взгляда пробежали по его телу. Он буквально чувствовал как ощупывают лицо, скулы, челюсти, пытаются поднять опущенные веки.
— Да, — донесся наконец мужской голос, в котором появились другие нотки, — такие так просто не мрут.
— И не замерзают, — сказала женщина задумчиво.
— Какая-то тайна... Он должен был бы умереть, перебив толпы врагов!
— Или что-то свершив. Такие люди умеют строить... или ломать.
Мрак ощутил по движению воздуха, что мужчина поднялся:
— Ну, это твое дело отгадывать тайны. А я простой охотник... Пойду, а то брат начнет глодать барана прямо с шерстью.
Послышались шаги, потом — изумленный возглас. На грудь Мрака шлепнулось что-то тяжелое, холодное, мокрое. По лицу пробежал быстрый горячий язык.
Сразу два голоса:
— Жаба!
— Так это... Неужели тот, о ком столько говорят?
Голоса звучали громче, назойливее. Мрак заскрипел зубами, но открыл глаза. И снова закрыл, ибо жаба радостно топталась по лицу, сопела в уши, кусала за нос, наступала холодными как сосульками лапами на глаза.
— Как она сюда попала?
Мужской голос ответил растерянно:
— Эта жаба пыталась растормошить его. Но я не думал...
— Эх ты! Как такая бедненькая, сумела добраться по твоим следам?
Мрак пошевелил рукой, пальцы нащупали Хрюндю. Это был комок льда, ее трясло, но вытаращенные глаза смотрели с любовью и обожанием. Над ним стояли, глядя на него с радостным оживлением, старая женщина, очень старая, и простоволосый молодой мужик в одежке из бараньей шкуры.
— Очнулся? — спросил мужик довольно. — Ну вот и хорошо. Я только малость помог твоей жабе. Вряд ли дотащила бы. Отдыхай, а я побег. Брат мой уже воет.
Он явно не ждал от Мрака слов благодарности, кивнул и ушел, а женщина присела близ Мрака на корточки:
— Меня зовут Эмела. Ты помнишь, что замерзал от голода и холода? Такое уж твое горькое счастье.
Мрак смотрел в ее сморщенное лицо, худое, со старческими пятнами, но полное жизни. Глаза блестели как у молодой девочки.
— Помню ли... Да, я все помню.
Она внимательно смотрела в его измученное лицо. Кивнула, видя, что говорит совсем о других воспоминаниях. Мрак равнодушно наблюдал, как она отодвинулась в глубину пещеры. Послышались голоса, но далекие, ведьма явно переговаривалась с другими ведьмами.
Потом в поле зрения снова появилось ее лицо. Глаза смотрели серьезно и печально:
— За тобой прибудут.
Она ждала некоторое время, но ему было все равно, кто прибудет, и что с ним сделает. Тело мертво, только и чувствовал холодные лапы озябшей Хрюнди.
* ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ *
Глава 41
Сперва он равнодушно смотрел на лица, что то появлялись, то исчезли, потом начал узнавать, но без всякого интереса или удивления.
Он находился в прикордонной крепости. Когда-то ею владел Волк, но после возвращения Додона ушел в горы. Не стал дожидаться, когда явится грозный Рогдай, пожгет и порушит. Теперь это было пожаловано Медее.
С вялым интересом Мрак обнаружил, что слишком часто перед ним мелькает знакомое лицо, но то ли давно не бритое, то ли с зачатками кудрявой бороды. С трудом вспомнил, что с этим человеком связано какое-то бегство, скитания.
