Прикосновение хаоса - Скарлетт Сент-Клэр
– Давай поспорим, – сказал Тесей. – У меня может быть много сыновей. – Он опустил взгляд на ее живот, прежде чем снова посмотреть ей в глаза. – Возможно, замена уже в пути.
Тесей улыбнулся, увидев в ее глазах смесь опустошения и отвращения, но Ариадна не сопротивлялась, когда он уложил ее на кровать, с которой все еще свисала ее сестра, и раздвинул ее колени.
Глава XXXVIII. Аид
Аид появился в своем кабинете в «Неночи». За все время сражения только одна вещь прошла по плану, и это был их уход.
– Что это было? – прошептала Персефона.
Он понял, о чем она спрашивает. Персефона все еще дрожала от ужаса перед магией Кроноса.
Он тоже дрожал.
– Кронос может воплотить в реальность наши самые большие страхи, – сказал Аид. – Как ты думаешь, откуда у меня такая способность?
Он ненавидел тот факт, что у него с отцом было что-то общее, и больше всего то, что однажды он уже использовал эту силу против Персефоны.
Они недолго пробыли одни, когда двери в его кабинет распахнулись и в комнату вбежали Гармония, Сивилла и Афродита.
– Мне показалось, я почувствовала, что вы вернулись, – сказала Гармония. – Слава мойрам!
Они не заслуживают твоей благодарности, – подумал Аид, когда Гармония пересекла комнату, чтобы обнять Персефону, за ней поспешила Сивилла, а Афродита задержалась, широко раскрыв глаза, и по выражению ее лица он понял, что что-то не так.
– Мои силы вернулись, – сказала она.
Это было то, чему она должна была радоваться или, по крайней мере, испытать облегчение, но Аид понимал ее потрясение, потому что в данном случае это означало, что Зевс мертв.
Магия Гекаты наполнила комнату, возвещая о ее возвращении. Она появилась вместе с Артемидой и Гефестом, бог огня был сильно ранен. Он стоял на коленях, одна его рука лежала на земле, а другой он прижимал кровоточащую рану на груди.
Афродита побледнела и подбежала к нему. Опустившись на колени, она накрыла его руку своей, как будто могла каким-то образом остановить кровотечение.
– Я в порядке, – сказал бог, поднимаясь на ноги. Он призвал золотую стрелу и, ни секунды не колеблясь, вонзил ее себе в грудь.
– Что ты делаешь? – закричала Афродита, но затем стрела исчезла, а вместе с ней и его рана.
Афродита с удивлением смотрела на Гефеста, ее пальцы скользили по его невредимой коже.
– Я попросил Гефеста превратить Золотое руно во что-то, что мы могли бы использовать на поле боя, – сказал Аид. – Стрелы показались нам лучшим вариантом. Если мы будем ранены оружием Тесея, нас можно будет исцелить на расстоянии.
– Юху-у-у! – закричал Гермес, внезапно появляясь. – Мои силы вернулись!
Его энтузиазм, казалось, угас, когда он понял, что это означает. Он посмотрел на Афродиту.
– Наши силы вернулись, – сказал он, на этот раз тише. Он посмотрел на Аида. – Значит… Зевс мертв?
Аид заколебался. Он был в таком же неведении, как и все остальные, но тут заговорила Геката:
– Я убила Зевса.
Все посмотрели на нее. Даже Аид был немного в шоке.
– Ты лишь вскользь упомянул о его возможном спасении, – сказала богиня, пожав плечами. – Но смерть Зевса – это смерть его магии. У Тесея нет молнии. Афродита и Гермес вернули свои силы… а у меня новое сердце.
Аид предположил, что это было достаточно справедливо, хотя он искренне не ожидал, что Геката примет такое решение.
– Ты только что сказала, что у тебя новое сердце? – спросил Аид.
– Это правда, – подтвердила Геката с легкой улыбкой на лице, добавив: – Все знают, что нельзя убить бога, не извлекая его органы.
На мгновение воцарилась тишина, а затем заговорил Гермес:
– Все, держите Гекату подальше от моего мертвого тела.
– Не волнуйся, Гермес. Я бы никогда об этом не подумала.
– Что ж, это утешает…
– Я извлекаю только качественные органы.
– Эй! – Гермес упер руки в бока. – У меня хорошие органы!
Богиня колдовства оглядела его с головы до ног, а затем пожала плечами.
– Э-э-э…
– Не надо мне «э-э-э»! Ты только что назвала сердце Зевса качественным!
Аид собирался перенестись в подземный мир, чтобы спастись от этих двоих, когда почувствовал магию Афины. Она давила на него – это была просьба зайти на его территорию, и он ей позволил.
Богиня мудрости была одета в золотые одежды. Он не видел ее с тех пор, как она отказалась сражаться под Фивами. Битва, – сказала она, – должна служить какой-то цели, а не кровопролитию, и, хотя он был бы рад ее помощи, он не мог винить ее за отказ. Аид знал цену войны, и она была слишком высока для того, кто ничего не мог получить в финале.
– Аид, – сказала богиня.
– Афина, – ответил он.
Она гордо подняла голову.
– Сегодня утром были убиты мои жрицы. Они взывали ко мне, но я не смогла их спасти. Я хочу перейти на твою сторону и бороться со злом, которое помешало мне защитить моих людей.
– С моей стороны было бы глупо отказываться, – сказал Аид.
Афина, казалось, расслабилась, опустив голову и плечи. Затем она сделала шаг вперед.
– Ты должен рассказать мне все об этом враге.
Аид взглянул на Гекату, Артемиду и Гефеста. Несмотря на то что дело было срочное, они все были измотаны.
– Мы немного отдохнем, – сказал он, глядя на Персефону сверху вниз. – Затем соберемся снова.
– Ты действительно собираешься отдохнуть? – с подозрением спросил Гермес. – Или просто так говоришь, чтобы улизнуть и потрахаться?
– Ты когда-нибудь пробовал… не говорить то, что думаешь? – спросила Персефона.
– Любопытные умы хотят знать, – возразил бог.
– Я думаю, ты имеешь в виду развратные, – вмешалась Артемида.
– Ты говоришь так, как будто это что-то плохое!
Аид не стал ждать, чтобы попрощаться. Он притянул к себе Персефону и перенесся с ней в купальни. Он хотел остаться с ней наедине, чтобы забыть ужас, свидетелями которого они стали на поле боя.
Персефона стояла к нему спиной, и он коснулся ее плеча. Тени доспехов упали с ее тела, обнажив его, и он наклонился, чтобы запечатлеть поцелуй на ее шее. Она вздрогнула и повернулась к нему лицом, обвила руками его талию и крепко прижала к себе, ее голова покоилась у него на груди.
– Я слышала, как перестало биться твое сердце, – сказала Персефона.
Аид обнял жену еще крепче.
– Пока ты жива, оно будет биться.
– Ты не можешь знать наверняка. Не обещай этого.
– Я все равно хотел бы в это верить.
Аиду было приятно обнимать ее, учитывая ужас, свидетелем которого он стал в своем собственном видении. В нем Персефона была разорвана на куски у него на глазах. Точно так же, как она думала, что никогда больше не услышит биения его сердца, он думал, что никогда больше не обнимет ее.
– Это было странно. Все время у меня было ощущение, что я видела это раньше… когда ты тренировал меня… и все же все было по-другому, – сказала Персефона.
При воспоминании о том дне в его груди
