Юрий Никитин - Придон
– Нет, ты скажи!
– Я говорю о необходимости, – ответил Вяземайт раздраженно. – Была необходимость в этом походе, была! Знаешь, что была. А сейчас мы все выполнили.
Аснерд спросил медленно:
– Все ли?
– Если смотреть…
– Нет, – прервал Аснерд, – давай без этих: с одной стороны, с другой… Все ли мы выполнили?
Вяземайт развел руками:
– Смотря как смотреть. Если с точки зрения войска…
– Нет, – обрубил Аснерд, – войско скажет само. А что скажешь ты?
– Что скажу я, – буркнул Вяземайт. – Я – волхв, забыл? Мы всегда дар богов ставим выше, чем такие дары земли, как золото, серебро, алмазы… Потому я за то, чтобы поход продолжать до тех пор, пока не добудем Итанию. Ведь добывает ее не Придон, добывает ее Артания!.. Но если с точки зрения войска…
Аснерд грохнул кулаком по столу.
– Заткнись! – рявкнул он. – Я сказал, войско свое слово еще скажет. Да ты и сам сказал за войско.
– Когда?
– Ты сказал, что Итанию добывает не Придон, а вся Артания. А наша Артания – вся войско!.. И не за золотом мы шли, Вяземайт, сам знаешь.
Вяземайт неожиданно усмехнулся:
– Знаю.
Аснерд опешил, спросил тупо после паузы:
– Так какого же Ящера?
– Должен же я убедиться, – ответил Вяземайт с кривой усмешкой. – Состояние духа – это моя забота.
Аснерд выругался. Военачальники задвигались, зашумели. Придон медленно выпустил воздух сквозь зубы. В голову толчками била кипящая кровь, тело разогрелось.
– В какой-то мере, – сказал он как можно рассудительнее, хотя кровь кипела, а сердце гнало ее толчками в мозг, – в какой-то мере Вяземайт прав… Мы сделали небывалое! Захватили половину Куявии. Нас ни разу даже не потрепали… как следует. Двадцать сражений, и везде – победы. Остальные города ложились под наше войско, как куявская портовая шлюха, завидя подплывающего моряка. Но Куяба – другое дело. Помимо этих стен, что ужасают своим видом, здесь полно колдунов. В самой Куябе! А эти башни, что защищают столицу?.. Давайте, говорите откровенно. Начинаем большой военный совет. Мы должны взять Куябу! И поступить с нею так, как заслуживает.
Глава 6
Втроем выехали на вершину небольшого холма, сопровождающий отряд охраны остался у подножия. С вершины открылся вид на окрестности, на плоской равнине все как на ладони, только стены Куябы задраны к небу настолько, что стена все-таки закрывает город от чужих глаз. Впрочем, крыши роскошных дворцов да шпили храмов высовываются выше стены, нагло блещут золотом, колют глаза богатством, дразнят, злят, заставляют сердце стучать чаще.
С той стороны города грозно упирается в небо мрачная, как ночь, черная башня. Придон не мог определить на глаз, что за камень, рядом сердито сопел Аснерд, Вяземайт шумно почесал в затылке, раздвигая серебро длинных волос, сейчас можно, рядом свои, сказал со злостью:
– Одно не могу понять… Почему здесь?
Конь под Аснердом переступил с ноги на ногу, Аснерд качнулся, прогудел раздраженно:
– А что не так?
– Все остальные башни, а их с десяток, далеко в горах!.. А эти две – единственные, что выползли так далеко на равнину.
– Может, в них что-то особенное?
– Как знать, как знать…
Аснерд прорычал:
– Узнаем. По-артански, на своих шкурах.
Придон смотрел на черные силуэты и медленно наливался тяжелой черной злобой, будто непроизвольно впускал в себя озеро растопленной смолы. Эти две башни закрывают дорогу к Итании, а значит, и к жизни вообще.
Аснерд пробормотал:
– Будь это в горах, я еще как-то мог бы попробовать… ну, с горными великанами. Все-таки родня. Но здесь, гм…
– В любом случае лучше договариваться с гномами, – ответил Вяземайт. – Кто знает, как?
Аснерд пожал плечами:
– С артанскими – я могу. А с этими кто знает…
Вяземайт горько рассмеялся:
– Думаешь, гномы различают артан и куявов?
Придон сказал твердо:
– Аснерд будет думать, как взять башни, а пока мастера пусть готовят катапульты. Будем бросать через стену камни, бочки с горящей смолой…
– Дохлых коров, – подсказал Вяземайт.
Придон поморщился:
– Вряд ли мы задержимся под стенами Куябы настолько, чтобы дождаться болезней по ту сторону стен. Давайте думать, как взять город быстро. Объявить награду в десять бочек золотом тому, кто сумеет открыть врата или как-то провести артан в город!
Вяземайт крякнул, сказал с уважением:
– А ты мудр, хоть и эта… силен. Куявы – продажные души. Что там бочки с золотом, они за одну монету мать и отца продадут! А за бочки с золотом – нет такой подлости, чтобы они не совершили! Надо только постараться, чтобы все в городе узнали.
* * *– Как только подойдем к самым стенам, – предостерег Аснерд, – подойдем и к башням. Я велел воткнуть копье с флажком чуть дальше, а то Вяземайт совсем уж страхополох, перестарался. Видите где? За него точно нельзя переступать, колдун с башни уже достанет… Не знаю, в лед ли героев, обрушит ли огонь с неба, или же заставит землю разверзнуться, но там от нас не останется Даже костей…
Вяземайт сказал задумчиво:
– Нет, землю не разверзнет.
– Почему?
– Даже колдуны не могут сделанное сделать несделанным. Если разверзнут землю, она так и останется, а тогда в город не попадут этой дорогой купцы. Нет, колдуны этого не…
Аснерд раздраженно отмахнулся.
– Да какая разница, что будет потом с куявами! Мне важно, чтобы мы уцелели и взяли город. Одно могу сказать, в чем-то хорошо, что башни не на скалах. Туда еще забираться надо, а так навалимся лавой. Колдун не может все время метать огни, он должен, как говорится, доставать из колчана новую стрелу, а за это время…
– Что?
Аснерд огрызнулся:
– Да просто ворвемся в башню!
– Говорят, колдуны сразу замуровывают себя в башнях. Как раз для таких случаев.
– Тогда просто разнесем эти камни, – сказал Аснерд сурово. – Да, многие из нас уйдут в небесный чертог. Но черные колдуны будут стерты с лица земли! А их черная кровь будет и на лезвии топоров тех, кто погибнет на пути к башням.
* * *Вяземайт отсутствовал всю ночь, утром явился в шатер угрюмый, с измученным лицом. Долго и жадно пил, вздыхал, дважды поглядывал на свободное ложе, но остался за столом, откинувшись на спинку и опустив набрякшие веки.
Придон лежал на груде шкур такой же осунувшийся, измученный бессонницей. В черепе за ночь начали складываться слова новой песни, но сам чувствовал, что песня останется незаконченной. Вяземайт допил остатки настоя из плакун-травы, Придон вяло повел в его сторону глазами, когда волхв в сильнейшем раздражении со стуком опустил чашу на столешницу.
