Александр Арбеков - Девушка, которая, якобы, не умела любить
— Неужели ты действительно Бог?! — удивился я.
— Да, увы, я таковым и являюсь, — буркнул голос с небес.
— Как?! Почему «увы»?!
— Довожу до твоего сведения, что ты на этом отрезке жизненного пути являешься почти Богом! Почти одним из них, — детей Неба! Якобы, слабы дети, рождённые бесконечностью, и не видящие пустоты и высоты! Ерунда! Полная ерунда! Нонсенс! Не следует видеть пустоту и высоту нигде, ибо, они вполне определённы и понятны, и зачем их видеть воочию и ощущать, когда только тайные знания даруют нам истинною силу?!
— Ну, что за бред ты несёшь! — усмехнулся я. — А, вообще-то, не люблю это спорное и непонятное слово «почти»!
— И я его не люблю, но терплю.
— Ты кто есть?
— Эх, так трудно подчас ответить на этот вопрос.
— И всё-таки?
— Ну, вообще-то, я тот самый Бог…
— Что-то не верится… — усмехнулся я и несколько раз ущипнул себя за различные части тела, почувствовал боль и скривился.
— Во всяком случае, я являюсь одним из них, из Богов…
— А что, Богов бывает много?
— Ни счесть нам числа!
— А кто есть я?
— Ты, — сакральный и непонятный посланник Главного Вершителя и Истинного Господа нашего! Именно тебя, и никого более жаждут увидеть люди рядом с собою! — вздохнул Некто. — «И юдоли всех нищих духом на свете произрастут прибытком и благодатью, если мессия здесь!».
— Хорошо. Я, вообще-то, не испытываю никаких чувств по отношению к юдолям и нищим, обретающимся рядом. Но моё истерзанное сердце всё время подспудно и тайно страдает по оным!
— Слава Богу!
— И как же мне жить дальше? Ты же понимаешь, что я до сих пор существую только благодаря любви, которая так быстротечна, непонятна и внушает абсолютно ложные и сиюминутные иллюзии, которые очень быстро заканчиваются и развеиваются в прах!
— Живи, как живёшь… — устало произнёс Некто. — Читай лекции на своей кафедре. Экспериментируй в лаборатории. Пей водку или пиво до глубокой бесконечности. Трахай юных аспиранток, а ещё лучше, более юных студенток. Это намного лучше! Нежные, но упругие тела многого стоят! Да, и о лобстерах не забудь! А об омарах, — тем более! Ну, о креветках и кальмарах я уж и не говорю и не упоминаю! А, кроме этого, не смею я намекать тебе на устриц под лимоном, о тучных и слегка солёных лангустах, о бесконечном океане, о страстном закате, и о не менее страстной Анастасии! И о Марии… И о Стелле, и о Рите! Однако, какие великолепные, гневно и решительно испепеляющие всё на своём пути, женщины!!! Ах, Милли!? О, Милли!!! Это нечто!
— Заткнись, гад! Дьявол! Чёрт!
— Заткнусь-то я, конечно, заткнусь, но что это изменит и переменит? Ты погряз в грехах, и недолго осталось терпеть тебя этому и тысячам Других Миров! Что ты ожидаешь от жизни в сии минуты роковые!?
— Ничего…
— То-то и оно! Ничего обрекает нас на ничто и забвение!
— Понимаю, что ожидать мне ничего не стоит, — вздохнул я. — Судьбу свою мы определяем сами. О, как подчас бездарно и глупо распоряжаемся мы теми возможностями и способностями, которые имеем.
— Да, так оно и есть… Наконец-то на твоих ладонях случайно задремала девочка по имени «Истина».
— Как трогательно!
— А то!
— Ладно, вернёмся к основной теме дня.
— Какова она!?
— Куда делись Сгустки?
— А хрен их знает…
— Как?! — изумился я.
— А вот так! — раздражённо произнёс Некто. — Ничего не понимаю! Были Сгустки, — и вот их нет!
— Значит, ты всё-таки не Бог!
— Да, увы… Я тебя обманул. Тешил своё и твоё самолюбие. Обольщался. Пытался быть означенным печатью Творца и стать оным. Более не буду предпринимать никаких попыток, дабы не испортить то, что пока не испоганил. Всё в пустую. Извини…
— Именно истинный Бог тебя, возможно, простит и извинит, и улыбнётся иронично, может быть, даже засмеётся, — нахмурился я. — А, вообще, чем ближе мы к Небу, тем всё ближе и ближе приближаемся к нему, к Творцу, имён которому не счесть!
— Да, возможно… Банально, но совершенно верно. Ну, про небо. Но, смею возразить!
— Что?!
— Это у Дьявола имён не счесть. А у Бога есть только одно имя.
— И каково оно?
— Бог.
— Ну, и что же далее?
— А далее будет небытие!
— Сгинь, придурок! Какое может быть небытие!? — возмутился я. — Жизнь только начинается! Всё будет хорошо!
— Сгинул! — в моей голове вдруг воцарилась благостная тишина.
— «Александр!», — щёлкнуло в мозгу.
— «Я не Александр!».
— «Вот как?».
— «Да, так! Для тебя я — Альтер!».
— «Ну, хорошо…», — нахмурился и опечалился Серпент.
— «Боже! Как мне всё надоело!».
— «Я понимаю…».
— «Милли!», — воскликнул я без всякой надежды на ответ.
— «Ну, я всегда рядом с тобой, дорогой», — усмехнулась печально Милли. — «И всегда буду той единственной женщиной, которая тебя, как ни странно, пока любит и терпит!».
— «А за что ты меня любишь и терпишь?».
— «За всё… За твои невыносимо голубые глаза. За их прищур. За ямочки на щеках. За твой тонкий и такой оригинальный и редкий в наше время, ум. И ещё люблю тебя за то, что у тебя превосходное чувство юмора. Юмора, как и ума, так мало в наше время в мужчинах. Юмор и ум — удел избранных. Увы, но это так, и никак иначе».
— «А я люблю тебя за то, как ты умеешь нежно и трепетно брать мой член в рот и ласкать его до бесконечности, и за то, как я жажду и мечтаю мастерски делать подобное действо в отношении твоего заветного места между чудесных и самых стройных в мире ножек. О, моя любимая и самая сладкая в мире женщина! Я люблю тебя за всё, моя радость! Ты идеальна и неповторима! Ты уникальна и несравненна ни с кем и ни с чем во всех четырёх Мирах!».
— «Боже мой!».
— «Да, согласен! К нему воззовём! Если не к нему, то к кому?!».
— «Прощайте Величайший Господин!».
— «Что?! Нет!!! Не уходи!!!».
— «Увы, увы, мне пора…».
— «Милли!!!».
— «До встречи, мой милый!».
— «Нет!!!».
Я проснулся весь в поту и в диком и непереносимом отчаянии. Сердце бухало в груди. Руки тряслись. Всё тело дрожало. Вот это сон! Но он вроде бы являлся полной реальностью секунду назад!?
ГЛАВА 35
Садись за жизненный пир, но не облокачивайся на него.
Пифагор.И был день первый! Самый первый! О, как же я не люблю и не терплю эти первые дни! Ну, я о проклятых понедельниках! Ужас! Тоска! Гадость! Обречённость и полное отчаяние царят в моей душе. Сегодня, ко всему, ещё и тринадцатое число! Невероятно! Быть такого не может! Понедельник! Тринадцатое!
Всё! Никуда не иду, не перемещаюсь, не лечу, не хожу и даже не еду, не плыву и не ползу! Лежу на любимом диване, просто пью пиво и тупо, и до полного остервенения, смотрю телевизор с его бесконечно глупыми и убогими программами. Ничего более! Ни, ни!
