Железное пламя - Ребекка Яррос
– А ее не может восстановить Бреннан?
Это все я виновата. Потому что воспользовалась ее силой в Рессоне. Потому что мы летели в тот день. Потому что пришлось возвращаться в Басгиат. Потому что она образовала со мной связь в юном возрасте и я прервала ее Сон-без-сновидений. Причины можно было перечислять хоть целый день.
«Нельзя восстановить то, чего не существует».
Я следила, как Андарна ускорила шаг, чтобы угнаться за Сгаэль, щелкнув зубами на птицу, которая с криком тут же пожалела, что подлетела слишком близко.
– Но она полетит? – Я уже узнала о драконах достаточно, чтобы понимать: жизнь без полета – не просто трагедия.
«Мы считаем, в конечном счете она натренирует существующие мышцы, чтобы поднять вес ее крыла», – заверил Тэйрн, но что-то в его тоне все равно настораживало.
– Считаете. – Я медленно повернулась и обожгла взглядом второго по размерам дракона на Континенте. – А значит, вы это уже обсуждали. Давно вы знаете?
«С тех пор, как она проснулась здесь в середине лета».
Мое сердце перестало ныть и разом ушло в пятки. Андарна и тогда не распрямила крыло, но я ничего особенного не подумала, ведь она всегда казалась… неуклюжей.
– Что еще ты недоговариваешь?
Не может быть, чтобы он отослал ее прочь, пока мы разговариваем, если бы не волновался из-за моей реакции на новости – или ее реакции.
«То, что она сама еще не заметила. – Он приблизил голову и посмотрел мне в лицо большим золотым глазом. – Полететь она полетит, но никогда не поднимет всадника».
* * *
Никогда не поднимет всадника.
Слова Тэйрна отдавались у меня в самом сердце последующие три дня, пока мы посещали занятия тех профессоров, которые прилетели с нами в Аретию, а также некоторых участников революции и Ассамблеи. Даже перевод дневника Уоррика не удерживал меня от мыслей, и всякий раз, как предсказание Тэйрна мелькало в голове, я тут же задумывалась о чем-нибудь другом на случай, если ко мне прислушивается Андарна.
– Железный… дождь, – произнесла я вслух, выписывая в тетрадь эти слова, когда перевела очередной отрывок. На всякий случай трижды. Речь шла о какой-то довольно… странной магии.
«Тебе о чем-то говорит „железный дождь“?» – спросила я Тэйрна, закрывая тетрадь на столе Ксейдена и потянувшись к рюкзаку. Если не поторопиться, я опоздаю.
«А должен?» – отозвался дракон.
«Очевидно, иначе она бы не спрашивала. – Я так и чувствовала, как Андарна закатила глаза. – О-о… овечка».
«Еда не удержится в желудке, если будешь набивать его такими… – Тэйрн вздохнул, – темпами».
Я подавила улыбку и поспешила на встречу с отрядом.
Следовало отдать должное Бреннану и Ассамблее: может, нам и приходилось делиться редкими книгами или втискиваться на лекции в любые свободные помещения на первом этаже, но все кадеты были вымыты, накормлены, имели кров над головой и учились.
История проходила, кажется, в кабинете отца Ксейдена, и вчера мы начали тему Тирской революции, чтобы все знали, что на самом деле произошло шесть лет назад, но пока мы успели только охватить политическую ситуацию нескольких лет перед восстанием.
Вместо испытаний и рукопашных Эметтерио каждый день гонял нас бегом по крутой скалистой тропе в долину, пока наши ноющие легкие не привыкли к высоте, но он предупредил, чтобы мы не расслаблялись. Конечно, немалое число кадетов, блюющих на обочине тропинки, говорило, что мы и не расслаблялись, и все же напряжение в его голосе подстегивало еще сильней.
Ястребиный Нос Ульцес взял на себя физику, получив лишний повод целый час в день сверлить меня взглядом. А Боевую Секиру Килин назначили на летные маневры. Ассамблея сошлась на том, что мы можем безопасно поднимать стаю из тайного укрытия долины. И это означало, что у нас на руках было более двухсот очень скучающих драконов.
Сури, член Ассамблеи с серебряными прядями в волосах, которая неприкрыто ненавидела меня, два дня назад улетела с Ксейденом и двумя другими лейтенантами. Незнание, где он, гадания, не попал ли он в беду, волнение каждую секунду, мысли о том, что он может быть в бою, вынуждали меня бороться с очередной волной тошноты в тот самый момент, когда мы вошли в театр в северо-западном крыле дома Риорсонов. Зрелище более чем впечатляющее. Не только потому, что здесь хватало места для всех кадетов, но и потому, что из всего, что можно было восстановить за последние шесть лет, они выбрали… театр.
– Добро пожаловать на инструктаж, – сказала Рианнон, проведя нас до середины лестницы справа, к нашим местам.
– Хорошо. Может, нам расскажут, что творится в Наварре, – сказала Визия с ряда перед нами. Кроме Аарика и Слоун, у нас было еще четыре первокурсника, чьи имена я еще не запомнила.
В отличие от обычного инструктажа, сидели мы как на построении: по крыльям, секциям и отрядам. И, в отличие от карты в Басгиате, здешняя висела на сцене, занимая место кулис, и включала острова – пять больших и тринадцать маленьких, окружающих Континент со всех сторон.
– Те красные и оранжевые флажки, – отметил Ридок слева от меня, показывая на карту. – Это…
– Вражеская территория, видимо, – сказал Сойер, сидевший рядом с Ридоком.
– В смысле, не стычки с жителями Поромиэля. – Ридок достал из рюкзака ручку и тетрадь, и я последовала его примеру, положив свою переплетенную тетрадь на коленку. – А в смысле… враги – темные колдуны.
– Именно. Иссушенная земля, разрушенные города вроде Золии. Красные – это давние передвижения, оранжевые – новые.
Почти вся провинция Кровла оставалась нетронутой, но враг находился всего в дне перелета от нашей границы. Единственные передвижения, которые я заметила с тех пор, как видела эту карту в середине лета, – они приблизились к реке Стоунвотер. Приблизились к Наварре.
– Вы написали своим семьям?
Мои друзья не могли выдать наше местоположение, но им разрешили предупредить своих любимых: попросить уехать из приграничных земель, отправиться в более безопасные места. Я бы не удивилась, если бы Мельгрен решил казнить семьи, чтобы наказать дезертиров.
И во всем была виновата я. Я отвечала за крыло Андарны, за разоблачение правды раньше, чем Аретия была готова к действиям, за то, что привела сюда сотню всадников без разрешения, за тревогу, омрачавшую лицо Бреннана, из-за численности овечьих стад для всех прилетевших драконов, за то, что повесила мишени на спины родных всех моих друзей. Я сжала ручку так сильно, что она заскрипела.
Как я могла в прошлом году принимать сплошь правильные решения, а в этом – сплошь неправильные?
Все кивнули, и Рианнон добавила:
– Надеюсь, они поверят и уедут.
Аарик на стуле передо мной не потрудился повернуться.
– Я отказался от предложения написать, – буркнул он в сторону.
– Не сомневаюсь. – Я выдавила слабую улыбку. Его отец обосрался бы, если бы узнал, что Аарик не просто пошел в квадрант, но и выступал теперь против Наварры.
– Есть прогресс с камнем чар? – спросила Ри, и все головы сразу повернулись ко мне. Даже Аарик и Слоун бросили взгляды через плечо.
– Я уже три раза перевела нужный кусок и думаю, что близка. – Моя улыбка отражала их улыбки, потому что я верила, что и вправду близка. – Знаю, прошло уже три дня, но я многое подзабыла, а это самое странное магическое действие, о котором я читала. Наверное, поэтому его и не повторяли.
– Но как думаешь, у нас получится? – спросила Слоун с неприкрытой надеждой в глазах.
– Думаю, да. – Я кивнула, расправив плечи так, будто действительно чувствовала вес их ожиданий. – Надо просто убедиться, что все правильно.
И лучше бы я перевела правильно. Если виверны преодолеют утесы Дралора, нам остается полагаться только на эти чары.
– Приступим! – объявила со сцены профессор Девера – ее голос легко разнесся над сотней кадетов, и мы повернулись к ней.
– Прямо как в Басгиате, – с улыбкой сказал Ридок. – Но, знаешь… не совсем.
Ри придвинулась ко мне и прошептала:
– Странная магия?
– Я… – Я нахмурилась и прошептала еще тише, чем Ри: – Я думаю, Первые Шестеро владели какой-то магией крови. Я перевела этот отрывок уже три раза и каждый раз получала одни и те же слова, но никогда не слышала о применении крови… да о чем
