Ледяная фантазия - Го Цзинмин

– Ка Со, мой милый принц.

Я подошел к ней и, сжав бабушку в крепких объятиях, горько заплакал.

Мы вернулись в деревянную хижину бабушки в Туманном лесу, где я когда-то вырос и где под потолком, казалось, все еще звучали отголоски детского смеха Ши.

Бабушка расчесывала мои волосы:

– Уже совсем длинные.

От этих слов мои мысли вернулись к брату, и сердце пронзила боль. Как наяву, передо мной предстала тонкая фигура Ши, бежавщего по снежному полю; я видел, как убил человека, защищая Ши в мире людей; видел себя, идущего по заснеженной дороге, с младшим братом на руках; видел наше детство в Туманном лесу. А потом вновь самого себя, пронзающего тело Ши, и его медленно закрывающиеся глаза; его кровь, растекшуюся по заснеженной земле, и распустившиеся на ней красные лотосы, от которых исходило тепло.

Я поведал все это бабушке, но она лишь тихо улыбнулась мне:

– Ка Со, Ши оставил мне сон, который просил передать тебе.

По какой-то причине сон бабушки ощущался реальнее сна, насланного Син Цзю; возможно, дело было в его продолжительности, а возможно, в нашем с Ши близком кровном родстве. Во сне брата я ощущал себя не Ка Со, в нем я стал младшим сыном Империи льда, и звали меня Ин Кунши.

Я – младший сын Империи льда, и зовут меня Ин Кунши. Мы со старшим братом выросли в Туманном лесу, его имя – Ка Со, что значит «черный город».

Тридцать лет мы провели скрываясь в мире людей, и те тридцать лет стали самым счастливым временем в моей жизни. Брат использовал магию, чтобы зарабатывать нам на жизнь, и первое убийство он совершил тоже ради меня. Я помню холодное выражение на его лице в тот момент и помню, как грудь мою заполнила необыкновенная теплота.

Каждую зиму, когда шел снег, брат укрывал меня в своих объятиях и скрывал за своей одеждой от ветра и снега. Поэтому я не использовал магию, чтобы защититься от снега сам; я надеялся, он всегда будет держать меня в своих объятиях, укрывать. Вот только после нашего возвращения он ни разу меня не обнял. Мы вернулись в Снежную крепость и лишились свободы, но слова брата о том, что в своей жизни он больше всего любил меня и ее, остались в моей памяти.

Я стал постоянно видеть его на крыше дворца, наблюдающего за звездами и падающим снегом, и каждый раз при виде его, одинокого, мое сердце сжималось. Прежде он всегда дарил мне свои улыбки, от которых обнажался ряд его белоснежных зубов и в уголках глаз собирались морщинки, в такие моменты его длинные мягкие волосы спадали вниз, накрывая мое лицо. Но когда умерла Ли Ло, он почти перестал улыбаться.

Ли Ло должна была умереть, чтобы брат мог стать императором, и он никак этому не воспротивился, однако я знал его настоящие чувства. Брат рассказал мне, что на самом деле не желал становиться императором, он хотел жить на Горе божеств свободным отшельником и наслаждаться жизнью. Тогда я поклялся обязательно подарить брату свободу, даже если придется пожертвовать всем. Поэтому я решил стать правителем и с вершины императорской силы подарить брату все то счастье, которое он искал. Я знал, что это решение губительно и Ка Со его не примет, и все же я ни о чем не жалел. Жизни Сюань Та, Лань Шан, подаренный мне отцом Дворец миражей – все это было пылью, важно было лишь счастье Ка Со, оно стало ориентиром моей жизни. С того самого момента как я начал себя помнить, старший брат был единственным божеством моего сердца.

Когда брат пронзил мою грудь мечом, я совсем не почувствовал обиды, лишь слабое сожаление, но не об утраченной жизни, а о свободе, которую я так и не дал ему. Его все еще ждала тюрьма императорского трона. Брат сжал меня в последний раз в своих объятиях – и в первый раз с нашего возвращения в Снежную крепость. На моих губах появилась радостная улыбка, я хотел сказать ему: «Брат, пожалуйста, лети свободно, как те снежные птицы по сизому небу». Но сделать этого я не смог. Не в силах выдавить ни звука, я смотрел, как большие хлопья снега опускались на его голову, плечи, точеные черты лица, и боялся, что он замерзнет. Поэтому я повел указательным пальцем и, сотворив заклинание, обратил свою кровь в пылающие цветы красного лотоса.

Брат, пожалуйста, будь свободен…

Я с трудом очнулся ото сна со слезами, струившимися по моим щекам, и меня встретило ласковое лицо бабушки. Я кинулся к ней и, обняв, громко заплакал. Боль душила меня, и из груди наружу вырывались горячие слезы. Я случайно задел бабушкину заколку, и ее серебристо-белые волосы рассыпались по полу. Я ни разу не видел таких длинных волос.

– Бабушка, ваши волосы…

Она улыбнулась, ничего не ответив. В следующее мгновение позади меня раздался тихий голос:

– Она самый сильный чародей в Империи льда, мать дедушки вашего отца и лучшая из чародеев и прорицателей империи. Поэтому ее сон был настолько ярким.

Обернувшись, я увидел перед собой облаченного в белое одеяние Син Цзю. Он улыбнулся мне.

– Следуйте за мной, я покажу вам одно место и передам другой сон Ши, который принадлежит и вам. Перед своей смертью Ин Кунши сказал мне, что если однажды и умрет, то только от вашей руки; лишь вам он позволит это сделать. Ин Кунши просил, чтобы после его смерти я передал вам всю его силу и показал его последний сон.

Я дотронулся до своих волос, что отросли так внезапно, и ничего не ответил.

Син Цзю привел меня к Ледяному морю, в место, которое казалось мне смутно знакомым. Мы стояли на черной скале, о которую бились белые волны, образуя морскую пену, а в небе кружили снежные птицы.

– Где мы?

– Это Край, место с моей картины.

– Зачем ты меня сюда привел?

– Я хочу рассказать о вашей прошлой жизни.

– О чем?

– Войдите в сновидение и взгляните сами.

Я вступил в сон, созданный Син Цзю, но место вокруг меня не поменялось – я все так же стоял на Краю, только теперь в одиночестве. Я осмотрелся по сторонам и увидел Камень заточения, одиноко чернеющий на морском берегу. Подойдя поближе, я заметил человека, привязанного к камню; его волосы беспорядочно трепал