Девять хвостов бессмертного мастера. Том 3 - Джин Соул
– Я сам! – буркнул Ху Фэйцинь, отпихивая его локтями.
Ху Вэй терпеливо сносил все тычки и ругань, но в юго-восточный павильон Ху Фэйциня всё-таки отнес: ноги у того подламывались, он не смог сделать и двух шагов.
– Тебе надо выспаться, – сказал он, укладывая Ху Фэйциня на кровать.
Тот заворчал и полез под одеяло, костеря Ху Вэя во все оскрёбки. Скоро ругань сбилась на невнятное бормотание, а потом и вовсе затихла.
Ху Вэй не ложился. Он принёс льда в миске и сидел возле кровати: если Ху Фэйцинь проснётся и захочет пить, то он накормит его льдом.
Но Ху Фэйцинь беспробудно продрых до самого утра.
[218] «Подшёрсток» обряда Олисичествления
Солнечный луч пригрелся у него прямо на лице и разбудил. Ху Фэйцинь чихнул, вжал ладони в лоб и приоткрыл глаза. Павильон был залит солнечным светом, судя по интенсивности яркости – дело клонилось к полудню. Ему не хотелось признавать, но он хорошо выспался. Мысли о вчерашнем происшествии вернулись и наполнили голову клубком копошившихся крыс. Он по милости Ху Вэя нарушил Лисье Табу!
Ху Фэйцинь хорошенько двинул локтем в сторону, очень надеясь, что если Ху Вэй ещё спит, то непременно свалится с кровати от этого толчка. Но Ху Вэя там не было. Ху Фэйцинь перекатился на бок и поглядел на постель. Она не была смята, значит, вчера он вообще не ложился, и в павильоне его не было. Улиснуть вздумал от праведного гнева проспавшегося Ху Фэйциня?
В миске возле кровати он заметил кусочки подтаявшего льда. Он перекатился ещё ближе к краю кровати и бросил в рот несколько кусочков, чтобы утолить жажду. Краем глаза он заметил, как из-под кровати вытянулась чёрная лапа, пошарила по полу в поисках миски, которую Ху Фэйцинь невольно передвинул, и спряталась обратно.
– Сяоху? – сказал Ху Фэйцинь, свешиваясь с кровати и заглядывая вниз.
В темноте под кроватью мерцали лисьи глаза. Недопёсок смущённо хихикнул и облизнул усы. Судя по тому, что морда у него была мокрая, он всё утро до пробуждения Ху Фэйциня лакомился льдом. Ху Фэйцинь придвинул ему миску, Недопёсок просиял и сунул обе лапы в лёд, чтобы набить себе пасть дармовщинкой. Он не знал, когда вернётся Ху Вэй, но надеялся, что к этому времени успеет наесться льда вдоволь.
– А они всё ругаются, – сообщил Недопёсок, хрустя кусочками льда с непередаваемым удовольствием.
Ху Фэйцинь подумал, что он говорит о главах Великих семей, но тут услышал за дверью павильона голоса Ху Вэя и его отца и понял, что Недопёсок имел в виду их. Расслышал он лишь обрывочные фразы, но предположил, что Ху Вэй получил выволочку за ночную вылазку в запретные лисьи источники.
– …ты сын!
– Ха! Его отец Небесный император, у нас война с Небесами на носу. Как ты себе это представляешь?
– …обряды!
– …эти обряды!
– Я Лисий бог, между прочим, – пробормотал Ху Фэйцинь. – Разве на меня вообще действуют Лисьи Табу?
Он закатал рукав нижнего одеяния и поглядел на руку. Синяки и ссадины выглядели лучше, чем накануне. Ху Фэйцинь решил, что источники всё-таки были целебными, а Ху Вэю просто шлея под хвост попала. Если бы Ху Цзин об этом узнал, что бы он с Ху Вэем сделал? У Ху Фэйциня было сильное искушение это проверить, но он его преодолел.
Ху Фэйцинь оделся и вышел из павильона. Ху Цзин бросил ругать сына и уставился на него. Ху Вэй не казался особенно расстроенным отцовской выволочкой, наоборот, он был преисполнен гордости.
Ху Фэйцинь прочистил горло и сказал:
– Лао Ху, он отвёл меня в лисьи источники, чтобы залечить мои раны от небесного железа. Не ругайте его слишком сильно.
«Он уже своё получил», – мысленно добавил Ху Фэйцинь.
– Что?! – вытаращил глаза Ху Цзин и обрушился почему-то снова на Ху Вэя: – Ах ты, лисий сын! Так ты ещё и не сказал ему ничего?!
– О чём это вы? – не понял Ху Фэйцинь.
– А не пора уже на совет с главами Великих кланов? – спросил Ху Вэй с надеждой.
– Разумеется, пора, – буркнул Ху Цзин, – они давно уже собрались и ждут Хушэня. Ну и задам я тебе, лисий ты сын, – свирепо добавил он, глядя на сына, – когда совет закончится!
Ху Фэйцинь попытался расспросить у них, что это была за оговорка, но безрезультатно.
«Ну и ладно, – с некоторой обидой подумал он, – у Сюань-цзе расспрошу после совета».
Главы Великих семей действительно уже собрались и ждали Лисьего бога. Гуй Ин сдаваться была не намерена.
– Что касается вчерашнего разговора, – сладко сказала она, – то не лучше ли спросить об этом у самого Лисьего бога? Быть может, он предпочёл бы какой-нибудь другой клан демонов, а не лисий. Лисьему богу оставаться в лисьем клане – как банально!
Ху Фэйцинь прокашлялся, собираясь сказать, что вообще-то лисий клан его вполне устраивает – не считая одного наглого лисьего демона, который совсем страх и совесть потерял, но это он определённо озвучивать не собирался. Ху Вэй перебил его:
– Мы прошли обряд Девяти священных источников. Как его официальный лисий спутник на пути совершенствования, за него буду говорить я. Лисий Бог остаётся в лисьем клане!
– Примите мои поздравления, – зубасто улыбнулся Лао Лун.
Ху Фэйцинь тупо посмотрел на него, потом на Ху Вэя. На лицо его поползла краска негодования, глаза раскрылись не по-лисьи широко, когда он понял, о чём говорил Ху Вэй. Обряд Олисичествления – это не Лисье Табу, а «лисий союз», или обряд Девяти клятв! Будучи Господином-с-горы, он слышал о нём в мире людей, но и подумать не мог, что в лисьем существует такой же. Заключался же он в следующем: два просветлённых или бессмертных мастера, решивших идти вместе по пути совершенствования и совместной культивации, произносили девять священных клятв – быть верными себе и друг другу, не поддаваться мирским искушениям, ставить другого прежде себя, никогда не покидать друг друга, идти одним путём и так далее в том же духе. На самом деле, если бы Ху Вэй предложил ему пройти этот обряд открыто, Ху Фэйцинь наверняка согласился бы. Но Ху Вэй его подлым образом обманул. Как тут не разозлиться? Ху Фэйцинь вскочил на ноги.
– Ах ты, паскудный лис! – прошипел он.
– Спокойно, Фэйцинь! – Ху Вэй одним прыжком оказался по другую сторону стола. – Это была
