Один - Иван Лорд
— Ты их убил?
— Да. А что? Следовало оставить живыми?
— Нет, — испугалась Люра.
— Да не бойся ты. Уже всё. Они мертвы. Впрочем, как и твоя семья…
Семья. Такое важное слово. Олицетворение любви, тепла и заботы. Но теперь это слово отзывалось в Люре ужасом и болью. Она вспомнила, как убили её сестёр, мать и отца. Она пошатнулась и отступила назад. Глаза стали наливаться слезами. Люра посмотрела на Факея и зарыдала. Её трясло, она кричала, и не могла остановиться, это было неконтролируемое излияние страданий. Ноги Люры подкосились и она упала.
— Тише, тише, — пытался успокоить Люру Факей, поднявший её с пола и усадивший на постель.
— Их убили! Всех убили! — кричала и билась Люра.
Факей не знал, что делать. Такое поведение Люры было необычным для него. Он растерялся, ведь ему никогда не приходилось утешать кого-то, а тем более после такого. Факей постарался сделать акцент на деле.
— Вставай. Нам нужно бежать. Помнишь? Ты, Одис и я.
— Одис бросил меня! Он не пришёл! Он оставил меня одну! — ещё больше истерила Люра.
Факея начинало выводить из себя такое состояние девушки.
— Люра. Хватит. Никто тебя не бросил. Я уверен, он всё объяснит, когда придёт. Поэтому вставай, нужно идти, здесь опасно. Я не знаю, почему воины Оверона напали. Но я слышал, что они сейчас по всему поселению ходят, поэтому пора сваливать.
Факей подхватил ревущую девушку подмышки и повёл её на улицу.
* * *
Дождь стучал по стёклам. Гром и молнии рассекали пространство, пугая всё вокруг. Ветер становился всё сильнее, будто бы он стремился вырвать поселение и унести его далеко-далеко. Сигор же, внешне спокойный, сидел и ужинал. Он до сих пор был в гневе от того, что Одис сбежал из рощи с дочерью Ога. Он раздражённо чавкал, отрывая куски мяса от кости. Также раздражённо запивал и вздыхал. «Убью его! Как он мог такое сделать! На глазах у всей Кхмерки! Ужасно. Какой позор». На улице послышался шум и какие-то крики.
«Опять что-то случилось!» — воскликнул Сигор. «Иди, посмотри, что там!» — сказал он своему слуге. Тот послушно пошёл. Минуту, две, три… Сигор потерял счёт времени. Шум не утихал, а слуги всё не было. «Чёрт бы вас всех побрал! Ничего сделать не можете!» — гневался вождь. Вдруг раздался звон стали. Сигору был прекрасно знаком этот звук. Он встревожился. Прислушался, чтобы убедиться, правильно ли он услышал. Истошный вопль пронзил пространство. Не было сомнений. Происходит что-то неладное. Такой вопль нельзя забыть. Так кричат те, кто умирает. Сигор встал из-за стола, выхватил меч и направился к выходу из ратуши. На ступенях к дому со стрелой в груди лежал его слуга. Ужасный ливень. Гром. Молнии. Все лужи и земля были в крови. На площади перед ратушей воины Сигора бились с… с воинами Оверона. «О боги! Что происходит?» Разгневанный Сигор ринулся в гущу боя, кромсая плоть врага направо и налево. Сигор кричал и рубил, кричал и рубил, «Изменники! Оверон!» и рубил. Вся Кхмерка кипела. Сторонники Сигора бились против предателей. Плач детей и вой собак, звон стали и свист стрел наполнили улицы Кхмерки.
* * *
Ог сидел в своих хоромах и пытался призвать Пул Кра. Ничего не получалось. Ог отчаялся и всё бросил. Сел в кресло и стал думать. «Странно. Я всё делаю правильно. Почему ничего не выходит?» Вдруг облако тьмы материализовалось в центре зала, и из него вышел он. Пул Кра. Он рычал и смотрел на Ога. Шаман молниеносно встал.
— Молодец-с. Ты-ы спр-ра-авилс-ся-а.
— Я рад служить тебе, мой повелитель, — воскликнул Ог и упал на землю, склонившись.
Пул Кра двинулся к шаману. Что-то внутри у него клокотало, булькало. Это была страшная ненависть. Не к чему-то конкретному. Просто ненависть. Ко всему: к жизни, к людям, к миру, к Огу и даже к самому себе. Ог испугался. И не зря. Пул Кра прыгнул на пятившегося назад шамана, опрокинул его и пастью вцепился ему в лицо. Ог не успел ничего сделать, ничего понять. Клыки и когти разорвали его на части. Пул Кра громко завыл и зарычал. Он выбежал на улицу и кинулся к соседним домам. Пул Кра был чистым злом, поэтому зло он и творил. Он врывался в дома и насыщался кровью и плотью. Захлёбываясь, он кричал: «Я сделаю лучше!»
Все, кто сражался… Хотя что там говорить… Все жители Кхмерки слышали вой монстра. Бои прекратились, суматоха закончилась. Воины замерли, насторожив свой слух. А вой становился ближе, звучал отчетливее и ужаснее. Непонимание, страх охватили воинов. Все чувствовали что-то дурное, но никто не мог понять этого чувства. Люди устремили свои взоры на вождя. Сейчас он был их единственной надеждой. Они хотели услышать от него понятное всем объяснение, которое бы принесло успокоение и уверенность. Сигор не заставил себя долго ждать. Он был лидером, поэтому знал, что делать. Он организовал боевые порядки для защиты от того, чего никто не понимал. Дождь бил по доспехам, а вой и крики доносились из мрака улиц Кхмерки. Сигор начал говорить, пытаясь заглушить эти страшные звуки, чтобы успокоить воинов.
— Братья, нас предали, и мы разберёмся с предателями. Но сейчас все мы чувствуем нечто страшное, нечто опасное, что движется к нам из тьмы. И нам необходимо сплотиться, чтобы не дрогнуть, перед этим страхом. Не бойтесь, нас много, и мы сильны. Не будем дрожать перед тем, чего не знаем, давайте дрожать, когда узнаем.
Наступила тишина. Воины успокоились и стали ждать. Скоро на свет перед воинами вышел мальчик. Все видели его впервые. Мальчик шёл бесстрашно, гордо задрав нос. На его лице была улыбка, но Сигор чувствовал в ней фальшь. Улыбка излучала ненависть, а не дружелюбие, она вопила о смерти, а не жизни.
— Кто ты? — крикнул Сигор, выйдя вперёд.
— Я Пу-ул Кра-а, — неестественно рычал мальчик. — Я ваш-ш бо-ог.
— У нас много богов, но тебя среди них я не припомню.
Пул Кра засмеялся.
— Вс-се-е они одно. Пу-ул Кра-а.
И Пул Кра, обратившись монстром, прыгнул на ряды воинов. Сигор попытался зацепить его своим мечом в полёте, но клинок разбился вдребезги о плоть монстра. Пул Кра махал когтями, разрывая доспехи и щиты, словно листья. Новые крики мучающихся раздались. Кровь полилась с новой силой. Агония. Паника. Кхмерка дрогнула. Очередная молния ударила в ратушу, и та загорелась. Сигор удивился, ведь железное дерево никогда не горело. Это было знаком. Знаком великой трагедии. Боги оставили Кхмерку. Воины умирали один
