Олаф Локнит - Камень желаний

Олаф Бьорн Локнит

Камень желаний

(Конан. Отмычки Бела — 2)

Глава первая. Магия и жулики

г. Шадизар, Замора.

Лето 1264 года по основанию Аквилонии.

О юноши, неужели так сложно понять, что играть с подобными вещами совершенно не следует? Если вы не думаете о других людях, то подумайте хотя бы о собственном благополучии! Развлечения развлечениями, но… В один прекрасный день вы попросту сожжете наш прекрасный городок или вызовете из Черной Бездны столь невероятное страшилище, что бороться с ним можно будет только одним способом — немедленным и героическом самоубийством!

— Герат, зачем говорить столько лишних слов, когда можно сказать просто: эта штуковина может быть опасной! Тогда ответь, кому из живущих в Шадизаре магов ее можно выгодно продать? Или проще съездить в Аренджун? Или в Коф? Я слышал, будто в Хоршемише существует целый квартал лавок, где торгуют магическими принадлежностями и каждый желающий может выгодно продать любую волшебную вещь… Конан, что скажешь?

— Откуда я знаю, Ши? Волшебство, конечно, бывает полезно, но только не для нас с тобой. Сплошные неприятности от этого поганого колдовства. Не люблю магию.

— Со временем полюбишь. Герат?..

— Что — «Герат»?

— Ты все-таки колдун. Покупай!

— Не колдун, а волшебник, это во-первых. Во-вторых: Белая магия с подозрением относится к нечеловеческому колдовству, а ваш медальон явно создан альбами или, возможно, существами которые именовали себя «Кро мара». Они давным-давно вымерли. Нет, не возьму. Даже если будете предлагать настырно и совершенно бесплатно.

— А ты, как я погляжу, человек принципов.

— Как и ты, достойный Ши Шелам, как и ты…

Сия беседа происходила в одной из комнат богатого и очень вместительного дома, стоявшего на улице Мраморных львов, что рассекает напополам шадизарский квартал Бейдаль.

Надобно непременно сказать, что Бейдаль является одним из самых благопристойных и тихих кварталов города — тут располагаются дорогие таверны и постоялые дворы для обеспеченных путешественников, в Бейдале любой желающий может посетить самые блистательные бордели, ненавязчиво именуемые владельцами «Домами отдохновения» или приятно провести время в салонах, кои содержат выходцы из столь цивилизованных и культурных стран, как Аквилония, Немедия или Зингара.

Здесь вас не ограбят средь бела дня и не ударят ножом просто ради развлечения, а если и случилась такая неприятность, то вы можете запросто пожаловаться либо начальнику стражи квартала, либо его «хозяину» — старшине сообщества «ночных цирюльников», каковой имеет власти даже поболее, чем назначенный наместником Шадизара прецептор квартала Бейдаль. По крайней мере «хозяин» мгновенно найдет вашего обидчика и примерно его накажет безо всяких проволочек и составления необходимых бумаг (обязательное наличие коих во время судебного дознания строжайше предписано господином наместником).

Итак, дом (а, вернее, поместье), находился возле самых городских стен. Эти кварталы города отличались большими и тщательно оберегаемыми садами, кипарисовой рощей, виллами богатых торговцев и огромным количеством искусственных ручейков — в Шадизаре воды мало, центральная часть города пропылена и выжжена безжалостным полуденным солнцем, а тут выкопаны глубочайшие артезианские колодцы. Грустные ослики под присмотром рабов крутят деревянные вороты, дабы при помощи хитроумных механизмов влага из водоносных пластов поднималась на поверхность и попадала в специальные желобки, по которым она растекается в сады богачей… Певчие птички, павлины, по веткам деревьев прыгают прирученные обезьянки, у ворот усадеб можно заметить вооруженных людей — личная охрана хозяев… Словом, идиллия.

Но в таком случае встает вопрос: почему в доме, принадлежащем известному волшебнику Герату Айбенилю находятся двое подозрительных гостей, каковых по неписаным законам Бейдаля следовало бы выставить с улиц квартала со скандалом и руганью? Выставить туда, где им самое место: в отвратительные трущобы Нарикано, где означенная парочка и проживает!

Впрочем, достопочтенный месьор Герат имеет полное право принимать у себя в поместье кого пожелает. Если волшебнику нравится общаться с отбросами — пожалуйста! Шадизар — свободный город и никакие законы не говорят о том, что волшебник не может переговорить с двумя проходимцами по интересующему его вопросу.

Самому Герату, восседавшему во главе роскошного овального стола эбенового дерева, едва исполнилось тридцать лет. Скажем прямо: для волшебника возраст малопочтенный. Худощавый, очень загорелый, со щеточкой черных усов над верхней губой. Одет в пышную атласную хламиду цвета снега с непременной золотой вышивкой на груди в виде солнечного диска — символ Белого Конклава магии Света.

Перед Гератом на столе громоздятся серебряные кувшины с лучшими винами и блюда с изысканными яствами, на стенах зала для приема гостей красуются пушистые ковры, в свою очередь украшаемые коллекциями редкого оружия и магических артефактов…

А вот по правую руку от молодого волшебника восседают два оборвыша. Первый, невысокий, смуглый и худенький ведет разговор. Второй — парень лет двадцати по виду (на самом деле ему едва исполнилось шестнадцать) — предпочитает помалкивать и слушать. Он вымахал аж до четырех локтей и двух с половиной ладоней от пяток до макушки, носит чуть испачканную сажей сероватую рубаху с обрезанными рукавами (в Шадизаре, если кто не помнит, летом очень жарко) и холщовые штаны, заправленные в мягкие бежевые сапоги; буйные черные волосы схватывает на лбу кожаным ремешком, а широкий пояс украсил скромным кинжалом.

В квартале Нарикано имена этих двух молодых месьоров хорошо известны — Ши Шелам из Шадизара и Конан Канах из Киммерии. Живут они в таверне «Уютная Нора» и подвизаются в шайке некоего Аластора Кайлиени, знаменитого шадизарского ворюги, имя коего прославлено в легендах — никому, кроме Аластора, доселе не удавалось забираться в сокровищницы гномьей общины Шадизара и выйти оттуда живым!

Конан Канах поселился в городе несколько лун тому и успел немного привыкнуть к беспокойному Универсуму Шадизара — согласимся, что сей человеческий улей является эдакой маленькой вселенной, крохотным мирком, маленьким чешущимся прыщиком на седалище Большого Творения. Свои законы, свои традиции, свой говор и собственное наречие, понятное, однако, большинству воров Закатного материка.