Ольга Хожевец - Пламя на воде

   - Проводить были обязаны. Если уж задержали, должны стеречь.

   - Ну, в самом деле, капитан. По-моему, у нас это первая часть, где только один прокол нашелся, и тот такой... незначащий.

   - Ты мне их не защищай, защитничек! - Погрознел Бертрам. - Человек из-под стражи сбежал - это у него незначащий прокол!

   - Извините. - Сразу отставил фамильярный тон Спардис.

   - Ладно, разберемся. - Проворчал капитан. - Может, ты и прав. Там посмотрим. Говоришь, к обеду ждут?

   Лейтенант Габриций Дорф вовсе не показался Бертраму каким-то уж особенным ``фруктом'`. Обычный провинциальный сноб, помешанный на этикете, слегка старомодный (это, впрочем, пройдет через годик пребывания в столице), после второго бокала начинающий перечисление своих близких и дальних аристократических родственников - капитан перевидал таких немало. Как правило, за махровым их снобизмом скрывается элементарная провинциальная стеснительность. Они довольно быстро обтесываются, эти ребята, и если хотят чему-то учиться, то со временем из них получаются вполне приличные гвардейцы, иногда - лучшие. Если не хотят - тогда рано или поздно уезжают обратно в свою провинцию, щеголять столичным выговором.

   У Дорфа Бертрам подметил немало положительных черт. Ответственный, исполнительный; хорошо понимает службу, умеет обращаться с солдатами - не распускает, но и не враждует с ними. Не трус, перед проверяющим не лебезит, держится достойно. По делу отвечает без уверток. Человечный, бродяжку вон пожалел. ``Может, взять его к себе? - Лениво подумал сытый капитан за второй чашечкой вполне приличного чая. - Вдруг да выйдет толк. А, кстати, о бродяжке''.

   - Что это я слышал, будто у вас человек из-под стражи убежал? - Спросил он строго, отставляя в сторону чашку.

   - Ах, да. - Смутился лейтенант, и Бертрам готов был держать пари, что Дорф слегка покраснел. - Я посылал разъезды на поиски, но не нашли - уж очень ночь была темная, в двух шагах не видно ничего. Сумасшедшая, кто знает, куда она могла податься.

   - Сумасшедшая? - Нахмурился капитан. - Вы что же, ее у лекаря освидетельствовали?

   - Нет, конечно, - еще больше смутился Дорф.

   - Тогда и не говорите, что сумасшедшая. А упустили как?

   - Моя вина, - совсем уж сокрушенно выдавил лейтенант, опуская голову. - Нельзя было ее в общем зале оставлять.

   - Вот как. - Хмыкнул Бертрам. - Вина, значит, ваша. А тот солдат, что постеснялся женщину в уборную проводить, у вас что же, в героях ходит?

   - Солдат наказан.

   - Вот как. - Повторил капитан. - Солдат наказан, а перед начальством, значит, вину на себя берете? Молоде-ец. Только вины это с вас не снимает.

   Бертрам помолчал, думая про себя: ``А он мне действительно подходит, пожалуй''. А потом начал отчитывать лейтенанта - резко, леденяще-отрывисто роняя слова, тем тоном, который порой заставлял бледнеть и бывалых офицеров.

   - Вина здесь действительно и полностью ваша. - Рубил он. - Не в том, что женщину пожалели. А в том, что сделали дело наполовину. Арестовали, а должную охрану не организовали. Не внушили вашим солдатам, что она задержана, а не из милости здесь греется. Проявили попустительство сами и тем спровоцировали попустительство подчиненных. Так что хотя солдата вы наказали правильно, отдувается он за вас. Какое взыскание вы себе назначите за этот проступок?

   Может быть, он чуть-чуть передавил - лейтенант-то был все-таки совсем зеленый, а тут капитан Королевской Гвардии! Только у Дорфа с лица сползли всякие остатки какого-бы то ни было цвета. Став даже как будто меньше ростом, он проговорил как-то жалобно, по-мальчишески:

   - Это ведь даже не женщина... Совсем девчонка была...

   - Это вас не извиняет! - Отрезал Бертрам.

   Помолчал, переваривая услышанное.

   Нахмурился.

   Переспросил, уже немного другим тоном:

   - Девчонка? Сумасшедшая?

   - Абсолютно сумасшедшая! - Подхватил лейтенант. - Без всякого лекаря видно было!

   - А что она говорила?

   - Утверждала, что принцесса. - Прошептал Дорф севшим внезапно голосом. - Требовала доставить ее в столицу. Срочно.

   Глаза молодого лейтенанта сделались при этом совершенно округлыми, точно как чайные блюдца, в которых засыхало на столе недоеденное варенье.

- 2 -

   Поскольку лейтенант Габриций Дорф изволил впасть в ступор, Бертраму пришлось говорить с ним очень мягко, чтобы получить хоть какие-то ответы на свои вопросы.

   - Как выглядела девочка? - Спрашивал капитан.

   - Как бродяжка. - Отвечал Габриций.

   - А подробней?

   - Как безумная бродяжка.

   - Ну хорошо. Какого она была роста?

   - Вот такая. - Лейтенант поднял руку чуть выше уровня груди.

   - Как одета? Только не говорите ``как бродяжка'`.

   - Но действительно как бродяжка! - Поднял офицер на Бертрама умоляющие глаза. - Обноски какие-то. Грязные все, рваные. Не со своего плеча.

   - Одежда мужская или женская?

   - Женская. Велика ей была.

   - Вот видите, как много вы заметили. Ладно, поехали дальше. Волосы какие, помните?

   - Грязные. - Беспомощно сказал лейтенант.

   - М-да.

   Бертрам прошелся взад-вперед по комнате, уговаривая неизвестные силы дать ему побольше терпения.

   - Ну а темные или светлые?

   - Средние. Нет, скорее светлые. Может быть, русые. Да, светло-русые, пожалуй.

   - А лицо? Какое было лицо?

   - Такое, э-э-э...

   - Грязное? - Предположил за лейтенанта Бертрам, окончательно выходя из себя.

   - А вот и нет. - Неожиданно оживился Дорф. - Вернее, поначалу да, но она умылась здесь. И переоделась, между прочим, так что ушла в другой одежде. А лицо было кругловатое такое, простое совсем лицо. Послушайте, вы меня нарочно так напугали? Это не могла быть она, никак не могла.

   - Вы хотите сказать, что это был переодетый мальчик?

   - Да нет. Это не могла быть принцесса, хочу я сказать. Я ведь присматривался к ней. Я же не совсем идиот. Обычная бродяжка. Вся в синяках каких-то, ссадинах. Руки сто лет ухода не знали. Невысокая совсем, ни фигуры, ничего. И некрасивая.

   - Какие у нее были глаза?

   - Глаза я как раз хорошо запомнил. Серые глаза. Может, чуть зеленоватые.

   - Лейтенант. - Тихо произнес Бертрам. - А как вы представляете себе внешность нашей принцессы?

   - Я же видел портреты. - Возмутился офицер. - Наша принцесса красавица. Она высокая, золотоволосая. Величественная. Лицо у нее такое... Аристократическое. Глаза голубые.

   - А что высокая - это вы тоже по портрету определили?