Кэрол Берг - Сплетающий души

— Я не могу дать вам столь желанный для вас ответ, государь. Но могу сказать следующее: Мен'Тор и Радель отняли разум вашей супруги и намеревались отнять ее жизнь, поскольку боятся, что она может поколебать вас в исполнении долга. Еще день назад я бы счел глупыми их сомнения в вашей решимости; я был убежден, что вы действительно убьете мальчика. Но сегодня я могу представить еще одну точку зрения на ваше затруднение — способную заставить ваше сердце искать иной путь. Если это не так, тогда наше положение ничуть не хуже прежнего. Но прежде чем я расскажу вам суть дела, я должен убедиться, что вы выслушаете историю Паоло и мою собственную, будучи самим собой — настоящим собой.

— Ты знаешь, я не могу выбирать, кем мне быть. Больше не могу. Равновесие утеряно. Д'Натель победил.

— Но вы, мой добрый друг Кейрон, все еще с нами. Даже сейчас я слышу ваш голос.

Взяв несколько книг и свитков с маленького письменного стола, он осторожно уложил их в сумку, поверх инструментов.

Я снова вскочил на ноги.

— Тогда скажи, почему мне шесть дней тому назад пришлось покинуть Нентао из-за того, что я готов был пытать Паоло до тех пор, пока он не ответит на мои вопросы. Скажи, почему мои руки, даже теперь, требуют держать этот клинок у твоего горла, пока ты не скажешь мне, где Сейри. Слишком поздно, Вен'Дар. Все, о чем я могу думать, — это смерть. Мне не найти дороги назад.

— Возможно, я смогу привести вас обратно.

Мои пальцы скользили по лозам, выгравированным на рукояти меча. Я не позволял себе смотреть на человека, бывшего моим ближайшим другом в этом расколотом мире, пока не уверюсь в том, что в следующий же миг не отрублю ему голову. Грудь словно сжимали полосы расплавленной стали, челюсть казалась запертой клеткой, и голос стал грубым и хриплым.

— Я, не скупясь, заплатил бы за такой подарок. Но чем продолжать бесплодные рассуждения о том, что мы некогда признали необратимым, скажи мне, где моя жена и мой пленник!

Вен'Дар по-прежнему был безмятежен.

— Как я уже сказал, сейчас они в безопасности. Вы не сможете найти их сами. Я отправил их через портал, разрушив его за их спинами, чтобы вы не оказались слишком поспешны в своем гневе, а Мен'Тор — в своем честолюбии. А теперь предупреждаю честно: я больше ни слова не скажу ни о вашей супруге, ни о мальчике, пока вы не убедите меня, что спокойно выслушаете юного Паоло. И одного лишь вашего слова для этого недостаточно.

— Как ты смеешь торговаться со мной?

Он постучал пальцем по писчим перьям, лежавшим на письменном столе, но только махнул рукой и, поставив сумку на подоконник, принялся затягивать ремешки, плотно закрывая ее.

— Как я смею? Поскольку вы — это вы. Я верю вам, государь, и все, чего я прошу в ответ, — это вашего доверия.

— Ты просишь невозможного.

Тогда он повернулся ко мне, и его лицо сияло, словно он сам был заклинанием, сплетением веры и надежды, оставленным здесь, в башне, чтобы лишить меня сил и решимости.

— Но, знаете ли, мой добрый друг, как раз в это самое утро я обнаружил новое подтверждение тому, что невозможное возможно. Не сомневайтесь. Вот она, та возможность, по которой вы так томились, когда шесть дней назад сидели у постели Паоло, — да, я видел это в вас. Верьте мне. Это первый шаг. А все остальное случится так, как тому суждено…

— Я не могу допустить, чтобы мое сердце вмешивалось во все это. На мне лежит ответственность.

— … мне нужны лишь три дня…

— Невозможно.

— … лишь малое промедление в этой пагубной войне. Вы же говорите себе, что совершили множество грехов — так позвольте себе еще один. Тот, который может что-то изменить.

— Война…

— … три дня обойдется и без вас. Итак… для начала нам потребуется немного крови…

Я злился и угрожал, но он лишь вздыхал и обещал, что я больше никогда не увижу Сейри, если не последую его указаниям. Я плевался и сыпал проклятиями, а он улыбался и говорил, что безумная ярость — это как раз то, что мне нужно. И он объяснил мне, что я должен был сделать…

Верить ему. Когда он не сказал мне ничего важного. Определенно, я был безумен.

— Сжечь это проклятое место! — орал я. — Пусть огонь разрушит стены, выжжет этот кусок земли, пока он не станет выглядеть как Пустыни. Только посмейте ослушаться — и на моих руках будет еще и ваша кровь!

Я не верил словам Вен'Дара о Мен'Торе и Раделе, но другого выхода у меня не было. Спускаясь из башни по лестнице, я держал окровавленные меч и кинжал так, чтобы защитить ими самые уязвимые части своего тела. Хотя, даже если Мен'Тор и его сын намеревались мне повредить, я полагал, что мучительные крики, все еще отдающиеся эхом над поляной, могут их отвлечь.

— Государь мой принц, что произошло? Эти вопли…

Мен'Тор стоял у подножия лестницы, лицо его было серым; он бросал злобные взгляды то на меня, то на башню. Оружие он обнажил, но не знал, куда его применить. Радель сдвинулся на четверть круга влево в обход меня.

— Не допрашивайте меня! — Я развернулся так, чтобы держать обоих перед собой.

Изображать бездумную ярость оказалось слишком легко. Вовсе не хитроумные замыслы заставляли меня так сжимать рукояти клинков, что след от их гравировки впечатывался в плоть.

— Сжечь эту башню! Меня не заботит, как много сил это потребует. Все, что принадлежало предателю, будет уничтожено вместе с ним. Это станет ее погребальным костром… О боги, если б я только мог убить его снова! Каждый день этой проклятой жизни я резал бы его снова и снова, только ради удовольствия.

— Государь, скажите нам, что сталось с… Наставником… вашей супругой… Услышав крики, мы пытались прийти к вам на помощь, но этот негодяй расставил на лестнице невероятные ограждения.

Радель был бледен как мел и говорил запинаясь, неуверенно. Это не мелочь — потерять супругу государя, чью жизнь тебе велели защищать ценой собственной, и видеть, как твое несокрушимое мастерство так легко разбилось о тихого, вежливого человека старше твоего отца. И я не знал, что еще так тревожило молодого человека, но собирался выяснить.

— Наставник — предатель и убийца Вен'Дар — мертв. Он пытался рассказать мне какую-то сказку про чары, про то, как он хотел вернуть мне Сейри своей игрой в слова. Он вилял и тянул, обещал раскрыть тайны и имена предателей. Но когда я заставил его прекратить лепет и отдать мне мою жену, он смог показать мне только ее тело. Да будет проклято его имя вовеки! Этот предатель, зидов прихвостень, убил ее!

Я сунул свои окровавленные ладони под нос Мен'Тору, и он отпрянул. Челюсть его отвисла, в глазах стоял ужас.