Ник Лаев - В поисках красного

— Эко Вас повело то? — в глазах сержанта не было ни капли сочувствия, лишь голое любопытство.

— Как, — агент гулко сглотнул, — как Вы меня нашли?

— Я Вас не искал вовсе, просто вышел помочиться. Вчерашнее пиво знаете ли. А тут Вас сьер Вайран за ногу тащит. — Гейн Биго поморщился. — Вариантов, зачем он это делает было несколько и они мне все не понравились.

Гоэль издал нервный смешок. — Не поверите, я спустился за тем же.

— Пиво оно такое, или спасет или погубит, — сержант говорил абсолютно серьезно. Он помолчал. — Теперь моя очередь задавать вопросы. И почему этот столичный щеголь захотел вас пришить?

«Этого захотел не он». — Мы с ним эээ… поссорились.

Взгляд Биго из любопытного стал обиженным. Он дышал уже не так часто, но по-прежнему хрипло и тяжело. — Не доверяете, значит?!

«Решайся» — Опустив голову, Освин глухо пробормотал: — Рыцарь лишь выполнял приказ. — Гейн не подгонял, полуприкрыв глаза он ждал следующей порции откровений. — Это все мэтр Гатто, он хочет убить того мальчишку.

— Этот парень очень важен?!

— Думаю, да.

— Тогда спасите его. — Сержант говорил медленно и невнятно. — Я помню тот Зов. Он случился так близко. — Биго облизнул губы. — Если этот юноша… — он не договорил. Большая голова дернулась, глухо стукнувшись о грудь тяжелым подбородком.

— Что с Вами Гейн, — Гоэль впервые внимательно посмотрел на своего спасителя. — Широкое лицо было бледным, а крупные капли пота катились с морщинистого лба. — Он привстал и, пошатываясь, подошел к сидевшему сержанту. Освин чувствовал себя как после жуткого похмелья. Виски ломило, а во рту стоял привкус горечи.

— Эта сволочь все-таки до меня добрался и брюхо продырявил. — Обычно громкий голос Гейна звучал еле слышно. — Внутри все булькает. — Только сейчас Гоэлль заметил натекшую под сержантом лужу крови. Рубаха из беленого полотна превратилась в багровую. — Кажется, не жилец я больше.

— Я сбегаю за помощью, надо только…

— Бесполезно, — перебил Гейн Биго. — Да и нельзя Вам обратно в гостиницу. Лучше послушайте меня. — Мальчишек перехватите в Мистаре. Они туда пошли, просто не северным трактом, а по круговой, лесами. — Испачканные в крови пальцы ухватили Освина за плечо. В них оставалось еще достаточно силы, что бы заставить агента болезненно охнуть. — Наклонитесь ко мне. Ближе. Чаво-то язык совсем не слушается. — Сержант извиняющее улыбнулся. — Ройлу шибко не доверяйте, хитрый он. И вот что еще. — Кровавые круги на рубахе пульсировали и казались живыми. — Кольцо тоже заинтересовалось этим делом. Вы можете это использовать. — Пальцы разжались и от неожиданности, Гоэль чуть не упал на спину. — Пока совсем не рассвело, проберитесь на конюшню. В третьем стойле, — он надрывно закашлял, выплевывая на грудь темные сгустки, — там стоит мой Татинцин. Только яблоко ему не забудьте дать. А то цапнет. В переметной сумке парочка припрятано, специально для него, там и обувка для Вас найдется. — Последние слова он тихо нашептывал. — Теперь все. Уходите мэтр. Верю, что Триединые за Вами присмотрят.

Глава 37

«Трава зеленая, цветыРучей, бегущий с высотыВсе мило сердцу было ейНо разве можно быть добрей,И простодушней чем она?Отвечу, просто — ей данаЛюбовь к живому вящей силыИ оттого всегда ей милыПрирода, люди, всё вокругОна всем мать, сестра и друг…»

Сестра Вибека боялась этого разговора и одновременно жаждала его. Именно он станет для нее настоящим испытанием, проверкой ее Дара. Она боялась вовсе не Торберта Липа, силу которого оценила, а потому понимала, что вполне способна ему противостоять. Нет. Ее страшил разговор с Матриархом. После того, как Джиту Генгейм вынес из комнаты, где их допрашивали устрашающего вида телохранитель, сестра Вибека готовилась к тому дню, когда ее позовут в Дом Милосердия. И этот день наступил быстрее, чем она предполагала.

— Вас вызывают к настоятельнице. И это срочно. — Юный служка поклонился и быстро исчез, не соизволив даже проводить ее.

— Ну и молодежь пошла. — Отложив вязание, Вибека торопливо направилась в комнату своей родственницы. Пришлось идти долго, так как обитель, где приютили вилладунских гостей, была не в пример больше их родного дома.

— За тобой приехали дорогая, — ее троюродная сестра была значительно ее моложе, выше и тяжелее. Статная и величавая она как нельзя лучше подходила на роль настоятельницы богатой столичной обители.

— Это от канцлера? — Вибека сразу увидела распечатанный конверт, который мать-настоятельница цепко держала унизанными перстнями пальцами. На хранившем остатки былой красоты лице сестры Спроты мелькнуло удивление. — От канцлера? — переспросила она. — Нет, сестрица, от Матриарха. — Настоятельно тщетно пыталась скрыть удивление. — Не думала, что ты знакома со столь важными людьми. О тебе уже многие не помнят.

«Я на это надеюсь», — подумала Вибека. — Забыть можно лишь то, что хотят забыть.

— Ооо. Тебе не грозит забвение, — в тон ей ответила Спрота. Она помахала наманикюренным пальчиком. — Не думаю. Лет тридцать назад тебя знали слишком многие. А еще больше тебе завидовало, потому что…

— Не стоит ковыряться в моем прошлом, тем более, что в те времена ты под стол ходила.

— Ну, если только на четвереньках, — Спрота мстительно улыбнулась.

— На четвереньках ты ходила не только под стол, — пробормотала Вебека, но Спрота либо не услышала, либо сделала вид, что не услышала. — Кажется, я догадываюсь, почему тебя вызывают, — торжествующий вид сестры, почему-то раздражал Вибеку. «Что бы о чем-то догадываться, нужно иметь мозги. В твоем случае — это исключено». — И почему? — сухо поинтересовалась она. Спрота загадочно прищурилась и, наклонившись к ней совсем близко, трагически прошептала: — Это ведь из-за того убийства? — «Вот тебе и дурочка с переулочка». — Скрыть изумление у нее не получилось, чем изрядно обрадовала сестрицу. — Я так и знала, — пухлые, щедро напомаженные губы раздвинулись в победной улыбке.

— Это все слухи, — опомнилась Вибека. — Она действительно испугалась. Если об этом убийстве знает Спрота, значит о нем известно всей столице.

— Не притворяйся, — настоятельница махнула полной, но все еще изящной рукой. — Я слишком давно тебя знаю. Про эти ужасы болтают уже несколько дней. Я когда услыхала про Виллабон…

— Вилладун, — машинально поправила Вебека.