Роберт Говард - Василий Головачёв представляет: Золотой Век фантастики

Карс посмотрел на корабли кхондов, стоявшие в ожидании с опущенными парусами, и понял, что зрелище зарева остановило Морских Королей.

Черная баржа подплыла к ступеням дворца. Толпа высыпала им навстречу. Иваин сошла на берег. Голоса встречающих плеснули странными приглушенными приветствиями.

Иваин заговорила:

— Кара-Дху и Змеи мертвы. Они уничтожены повелителем Рианоном!

Она инстинктивно повернулась к Карсу. И во всех глазах вспыхнуло пламя радости. По мере того как эта счастливая новость передавалась все дальше, в толпе рос гул благодарности и ликования.

— Рианон! Рианон-освободитель!

Он не был больше Проклятым, по крайней мере для этих сарков. И впервые Карс осознал, какую ненависть питали сарки к своим союзникам, которым, по милости Гараха, вынуждены были подчиняться.

Он шел ко дворцу вместе с Иваин и Бокхазом, и странно было ему думать о том, что теперь он знает, что это такое — быть богом.

Они вошли в прохладные полутемные помещения дворца, и им показалось, что даже тени исчезли отсюда. Иваин задержалась на мгновение у тронного зала, словно забыв, что правитель Сарка теперь она. Она повернулась к Карсу.

— Если Морские Короли задумают нас атаковать…

— Вряд ли — после того как они узнают, что произошло. А сейчас нам надо найти Рольда, если он еще жив.

— Он жив, — сказала Иваин. — После того как дхувиане узнали от него тайну гробницы, мой отец держал его в качестве заложника, чтобы потом обменять его на меня.

Они нашли правителя Кхондора, закованного, в глубоком подземелье. Он был измучен и истерзан, но у него еще нашлось достаточно сил, чтоб поднять голову и встретить Карса и Иваин злобным рычанием.

— Демон, — прохрипел он, — предатель. Ну что, ты и твоя дьявольская кошка пришли наконец убить меня?

Карс начал рассказывать ему, что случилось в городе Змеи, наблюдая, как выражение горечи и отчаяния на лице медноволосого кхонда постепенно сменяется невероятным счастьем.

— Твой флот стоит у Сарка под командой Железнобородого, — заключил он. — Доставишь ли ты добрую весть Морским Королям и начнешь ли ты переговоры?

— Да, — сказал Рольд. — Клянусь богами, я сделаю это! — Он смотрел на Карса, качая головой. — Каким странным сном было сумасшествие этих последних дней. Подумать только — я хотел убить тебя своими руками в гроте Мудрых.

Около полудня в тронном зале был собран Совет Морских Королей во главе с Рольдом и Эймер, которая отказалась оставаться в Кхондоре. Они расселись за длинным столом, Иваин заняла трон, а Карс молча наблюдал за кхондами. Его лицо было жестким и усталым, и странное выражение еще не совсем исчезло с него.

Он сказал внушительно:

— Сейчас нет необходимости воевать. Змея мертва, а без ее мощи Сарк не сможет угнетать своих соседей. Завоеванные им города Валкис и Джеккара будут освобождены. Империи сарков не существует больше.

Железнобородый вскочил, яростно вскричав:

— И теперь наш черед! Настало время окончательно раздавить Сарк!

Еще несколько Морских Королей поднялись. Торн из Тарака кричал громче всех, требуя уничтожить Сарк.

Карс сделал шаг вперед, его глаза пылали:

— Я сказал, что будет мир. Должен ли я позвать Рианона, чтобы он поддержал мои слова?

Они понемногу успокаивались, испуганные этой угрозой, а Рольд приказал им замолчать.

— Достаточно было битв и кровопролития, — жестко сказал он. — В будущем мы сможем встретиться с Сарком на равных. Я — повелитель Кхондора, и я говорю вам, что Кхондор заключает мир!

Угроза Карса и решение Рольда сделали свое дело — Морские Короли один за другим соглашались.

И тогда заговорила Эймер:

— Все рабы должны быть освобождены — люди и Халфлинги.

Карс кивнул:

— Это будет сделано.

— И еще одно условие, — сказал Рольд. Он взглянул на Карса, и было ясно, что здесь он не пойдет на уступки. — Я сказал, что мы заключаем мир. Но только при условии, что Сарком не будет править Иваин. И даже если ты напустишь на нас пятьдесят Рианонов, я не изменю решения.

— Да! — прокричали Морские Короли. — Это и наше решение тоже!

Наступило долгое молчание. А затем Иваин поднялась с трона, гордая и спокойная.

— Условие принято, — сказала она. — У меня нет желания править униженным и маленьким Сарком. Я тоже, как и вы, ненавидела Змею. Но для меня слишком поздно становиться королевой нищей рыбацкой деревушки. А мой народ пусть выберет себе другого правителя.

Она сошла с трона и встала у окна, глядя на залив. Карс повернулся к Морским Королям.

— Так вы согласны?

— Мы согласны, — ответили они.

Эймер, колдовской взгляд которой ни разу еще не коснулся Карса, пока шли переговоры, теперь подошла к нему и взяла его за руку.

— Что ты будешь делать сейчас? — спросила она мягко.

Карс туманно взглянул на нее.

— У меня не было времени подумать об этом.

Но ему нужно было решать, а он не знал еще, что делать. Пока в нем живет хотя бы тень Рианона, этот мир никогда не будет считать его человеком. Он может получить здесь честь и славу — но не больше, и страх перед Проклятым будет всегда стоять между ним и остальными людьми. Слишком много веков ненависти выросли вокруг этого имени. Рианон искупил свое преступление, но даже после этого, пока существует Марс, его будут помнить как Проклятого.

И, как бы отвечая ему, в первый раз после Кара-Дху, темный захватчик шевельнулся, и его голос прошептал Карсу:

— Возвращайся в гробницу, и я оставлю тебя, потому что я должен следовать за моими братьями. После этого ты будешь свободен. Я проведу тебя назад через пространство — время в твое собственное время, если ты хочешь. Но если ты решил остаться здесь, оставайся, это твое право.

Но Карс все еще не решил, что ему делать. Ему нравился этот зеленый смеющийся Марс. Но когда он видел Морских Королей, которые ждали его ответа, и когда он смотрел в окно, где виднелось Белое море и дюны, он осознавал, что этот мир ему не принадлежит и он никогда не сможет стать его частью.

Наконец он заговорил — и увидел Иваин, смотревшую на него из тени занавеса.

— Эймер знала, и Халфлинги знали тоже, что я не из вашего мира. Я пришел из пространства и времени по пути, который скрыт в гробнице Рианона.

Он остановился на мгновение, чтобы дать им возможность осознать услышанное. Но они не показались ему слишком уж удивленными. После всего, что произошло, они могли поверить уже чему угодно, даже если это лежало за пределами их понимания.

Карс тяжело произнес:

— Человек рождается в своем мире и только ему принадлежит. Я возвращаюсь домой.