Алла Рут - Агентство "Аргентина"
Не сразу он расслышал тихий голос девушки.
- Чего? – спохватился Бахрам, вспомнив, что Ньялсага наказал ему объяснить гостье все то, что обычно они объясняли попаданцам.
- Я говорю: он – заклинатель, а вы?
Бахрам взял коробку с пейнтбольными шариками, заполненными красной краской, покрутил в руках, вздохнул и положил на место.
- А мы – обычные люди.
- Ты говорил: вы бессмертны?
- Святые ежики, так! Мы обычные бессмертные люди. А чары, заклинания и прочая петрушка – это все по части Ньялсаги. Он и ауры видит, такой уж у него дар!
В синих глазах девушки мелькнул интерес.
- «Ауры»? Что это такое?
- Это… ну… как бы тебе объяснить? Вокруг каждого человека магическое сияние имеется. Обычным людям его видеть не дано, а Ньялсага – видит!
- Как же он это видит?
- Прикоснется к человеку – и готово! Все про него известно становится,- пояснил Барам, перебирая старые пейнтбольные журналы. – Любой, как на ладони. Наведывался к нам как-то один оборотень, - Бахрам хмыкнул. - В человеческом обличье пребывал, да только Ньялсагу не проведешь. Он с ним за руку поздоровался и по ауре сразу догадался, что перед ним – не человек! У нелюдей аура особенная, - пояснил он. - Ньялсага говорит, их как бы дымка серебристая окутывает. А у людей ауры обычные, цветные. Синяя там или желтая, у кого как…
Девушка бросила взгляд в сторону соседней комнаты.
- Значит, чтобы распознать сущность, вашему заклинателю нужно коснуться человека?
- Точно!
- Необычный дар, - пробормотал девушка так тихо, что Бахрам не расслышал.
Во дворе послышался шум мотора. Бахрам подошел к окну.
Раньше ему доставляло почти детское удовольствие прочесывать двор бдительным взглядом, как бы ожидая за собой слежки каких-то неведомых спецслужб, но сегодня он лишь мельком взглянул на белый пикап.
- Кемен приехал… медальон, небось, привез!
Хлопнула входная дверь, раздались голоса.
- Кто этот человек? – понизив голос, спросила девушка и кивнула на дверь. – Тот, с кем разговаривает сейчас заклинатель… кто это? Высокий, светловолосый, глаза колючие, недоверчивые…
Она опасливо поежилась.
- Кемен, - Бахрам шумно вздохнул. Ему порядком надоело отвечать на вопросы, но он снова вспомнил наставления Ньялсаги и подавил очередной вздох.
- Потомственный, можно сказать, охотник, - добросовестно принялся он втолковывать. - У него на всякую нечисть прямо-таки нюх. От него не скроешься!
Девушка пристально смотрела на Кемена.
- Ты это… не бойся его, - с досадой забубнил Бахрам, заметив, что она насторожилась. – Он сам по себе, а мы – сами по себе!
Бахрам встал напротив открытых дверей, заложил большие пальцы за ремень и в раздумье покачался с носков на пятки. Не мастак он девиц утешать, нечего и пытаться! Пусть Ява этим занимается. Небось, с ним бы она слезы не лила! Или вот Кемен… и как ему удается одним своим появлением пугать незваных гостей до смерти? При нем они не то, что плакать, дышать боятся!
Бахрам на мгновение ощутил что-то вроде легкой зависти к потомку Хэрвелла.
- На кого же он охотится, если здесь у вас только люди живут? – робко поинтересовалась девушка.
Бахрам глянул в окно: не видно ли Явы. Его не было, значит, придется и дальше отдуваться самому. Святые ежики, за что все это?!
- На тех, кто сюда попадает, - выдавил Бахрам и заметив тень, мелькнувшую в глазах девушки, добавил: - Уговор у нас с ним…
Бахрам вкратце изложил суть договора и, не удержавшись, прибавил:
- Мы с ним поначалу даже повоевали малость, с Кеменом, то есть, - в его голосе явно слышалась легкая грусть по старым добрым временам. - Эх, вспомнить приятно! У нас полномасштабные боевые действия шли!
Он тепло улыбнулся воспоминаниям, но тут же погрустнел:
- А потом пришлось нам все-таки перемирие заключать, договариваться… Ньялсага говорит: худой мир лучше доброй войны.
Бахрам пожал могучими плечами.
- А я так думаю наоборот: хорошая война всегда лучше худого мира!
А теперь никакой войны, конечно, не дождешься… нечего и мечтать!
Ему хотелось поделиться с девушкой своими соображениями относительно военных действий, но вряд ли она так хорошо разбиралась в тактике и стратегии. Эх, и почему никогда не заносило сюда самого завалящегося военачальника? Вот поговорили бы, отвели душу!
Он посмотрел на девушку: она не сводила глаз с Кемена.
- Да не бойся ты! Ты – человек, а Ньялсага никогда не позволит Кемену уничтожить человека!
- И он послушается?
- Святые ежики, еще бы! – самодовольно заявил Бахрам. – Кемен вашего брата терпеть не может, была б его воля, он бы их всех…
Бахрам состроил зверскую физиономию.
- Но договор есть договор и он его соблюдает. Но, конечно, если гость здесь кого-нибудь убил, то уж тут мы, как говорится, умываем руки…
Девушка непонимающе посмотрела на него.
- Как это?
- Бывает иной раз, что попадет сюда кто-нибудь… оборотень там или гоблин… да прикончит здесь кого-нибудь из людей, прольет кровь. С перепугу или того… есть захочет, - Бахрам развел руками. – Вот тогда – все. Тех, кто здесь пролил кровь, мы не защищаем. Своими руками, можно сказать, кеменовской банде отдаем!
Ему показалось, что девушка затаила дыхание.
- Но… почему?
- Людей убивать нельзя, - твердо сказал Бахрам. – Убил – значит, смертный приговор себе подписал. Ясно?
Он взглянул на девушку и сделал неуклюжую попытку ободрить ее.
- Тебе-то чего бояться? Ты же здесь никого не убивала, верно?
Девушка взглянула на Бахрама и слегка улыбнулась.
- Верно, - ответила она
…Потомок Хэрвелла появился в агентстве, как и обещал: через час-другой после событий на морском берегу.
Кемен в агентстве никогда прежде не бывал и Ньялсага ожидал расспросов, но тот лишь бросил хмурый взгляд на сгиллы, нарисованные над дверью, на убранство, состоящее из разномастных стульев, столов и еле заметно кивнул.
- Привез амулет, как договаривались, - сказал он и протянул фарфоровый медальон на белой шелковой ленточке. Гинзога, перед тем, как исчезнуть, в ярости швырнула его людям и, если бы Кемен не поймал его на лету, амулет угодил бы прямехонькой в груду дымящегося пепла – все, что осталось от однорукого воина-предателя по имени Харгал.
- Пусть хранится у тебя, так безопасней. Ты бессмертный, к тому же, заклинатель. Сделай так, чтоб закрыть сюда дорогу и Своре и всем остальным!
Ньялсага осторожно взял в руки медальон.
- Сделаю. Гостей из другого мира больше не будет и настанет у нас спокойная мирная жизнь.
Он спрятал амулет в нагрудный карман и взглянул на Кемена.
- Как жить станешь, потомок Хэрвелла? Чем заниматься?
Тот пожал плечами.
- Еще не думал. А вы?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});