Алла Рут - Агентство "Аргентина"

- Здесь. С девушкой разговаривает, - Ньялсага раскрыл ежедневник. – Он ее только что привез, прямо с берега отправился на поиски. Быстро отыскал! Она, бедная, боится всего. Забилась в угол и из комнаты не выходит. Пытался я с ней поговорить, да куда там! Только и удалось выяснить, что она из Горного королевства. К счастью, Бахрам бывал там когда-то: ездил за новобранцами в Легион, немного изъясняется на тамошнем наречии, так что ему и карты в руки: пусть растолкует, что к чему.

Ньялсага перегнулся через стол, пытаясь заглянуть в соседнюю комнату.

- Он возле клуба ее обнаружил? - продолжала Алина. – Просто чудо, что никто из Своры не наткнулся на нее раньше!

- Повезло ей, - согласился Ньялсага, принимаясь шарить в ящике стола в поисках карандаша. Карандашей не было, зато обнаружились мотки веревок, гвозди, походная газовая плитка, закопченный чайник и упаковка сухого горючего.

Он с грохотом задвинул ящик.

- Купи-ка, Алина, по дороге штук десять карандашей, а то заклинания написать нечем!

- Бахрам все выбросил, - наябедничала она. – Сказал, что он не писарь и карандаши ему ни к чему.

- Не писарь, это точно, - хмыкнул Ньялсага, припомнивший, сколько труда пришлось положить на то, чтобы обучить Бахрама грамоте. – Вы там побыстрей, а? Успеть бы перекусить, пока Кемен не заявился. Он медальон привезет.

- Вот уж кого мы коньяком угощать не будем, – сурово заявила Алина. – Этот маньяк собирался отрезать тебе голову!

- Я же сам его об этом попросил.

- Его попросил, а нам ничего не сказал!

Ньялсага усмехнулся.

- Зато какой эффект неожиданности! Видели бы вы свои лица, когда Кемен держал нож у моего горла!

- Ты бы еще Лютера об этом попросил, - буркнула Алина. – Вот кто с огромным удовольствием оттяпал бы тебе башку! Хладнокровная скотина…

- Гинзога сразу поняла, что Кемен шутить не намерен и свое обещание сдержит, - продолжал Ньялсага.

Из трубки донесся вздох.

- Ну, может, ты и прав… он действительно разыграл все, как по нотам. Возможно, я его за это отблагодарю. Угощу чем-нибудь… приготовлю итальянский сандвич с песто и базиликом, например. Это очень изысканно!

- Конечно, приготовь, а то он мало страдал в жизни! – не удержался Ньялсага, повесил трубку при первом же возмущенном восклицании Алины и засмеялся.

Он снова взглянул в открытую дверь, ведущую в соседнюю комнату: Бахрам втолковывал что-то сидевшей на диване девушке, кутавшейся в длинный серый плащ.

- Молодец, - одобрительно пробормотал Ньялсага, снова роясь в столе.– Определенно, имеются у него к розыску большие способности! Правда, отыскивать больше никого не придется. Это хорошо…

Крошечный огрызок карандаша обнаружился в коробке из-под сахара. Ньялсага полистал страницы ежедневника, рассеянно постукивая карандашом по столу. Больше всего хотелось сейчас посидеть в уютной тишине кофейни «Последний белый слон», тишине, наполненной, тем не менее, привычными приятными звуками: шорохом мелкого дождя за окном, жужжания кофеварки, позвякиванием чашек и шелеста свежих газет. Осознать, что все плохое закончилось, выпить кофе, который прогнал бы усталость, подумать о новой жизни, что начнется с этого утра.

Но сначала нужно было покончить с делами и Ньялсага, тяжело вздохнув, приступил к составлению заклинания для пятиклассника Соловьева.

…Бахрам посмотрел на девушку, сидевшую на самом краешке дивана и поскреб пятерней в затылке. Ох, и тяжкое это дело: утешать рыдающих девиц!

- Ты это… не бойся, - выдавил он, наконец. - Никто тебя здесь не обидит. И это… скоро обратно вернешься. Домой, то есть!

Девушка недоверчиво посмотрела на Бахрама.

- Правда? Клянешься?

- Ну… - он покопался в памяти, безуспешно стараясь вспомнить имя девушки, потом с досадой махнул рукой. – Клянусь, ага.

- Но как?

Бахрам прошелся по комнате, попинал туго набитый рюкзак, валяющийся возле стены, остановился напротив сейфа, украшенного красочным плакатом пейнтбольного клуба «Легион». Забыв о девушке, Бахрам уставился на плакат так пристально, будто хотел разглядеть сквозь него содержимое сейфа.

- Как?

- Святые ежики, говорил уже!

- Ваш заклинатель? А ему это под силу? Или у вас здесь имеются и другие маги?

- Не имеются, - пробурчал Бахрам. Он оторвал взгляд от плаката и подошел к столу, заваленному всякой всячиной. - Он такой один.

Голос девушки звучал недоверчиво.

- На все королевство один-единственный заклинатель? – уточнила она.

- Он могущественен? Влиятелен, силен?

- А? Что? Кто?

Говорила она так тихо, что Бахрам с трудом расслышал слова.

- А… Ньялсага… могущественен, конечно. Передохнет только чуток, силы магические восстановит. Ежик всемогущий, нелегкое времечко у нас было…

Он умолк, перекладывая с места на место потрепанные журналы и папки с документами клуба. Какие-то нелегкие думы терзали Бахрама. Он то хмурил лоб, то сдвигал светлые брови, то – неслыханное дело! – принимался наводить порядок на столе, машинально раскладывая рекламные листовки клуба по пустым коробкам из-под пиццы. Он погрузился в пучины раздумий так глубоко, что не заметил, как гостья поднялась с дивана и приблизилась к столу.

Почувствовав легкое прикосновение, Бахрам вздрогнул и обернулся.

- Я спрашивала: ваш заклинатель властвует над остальными людьми?

- Святые ежики! Ты это… ты так не подкрадывайся! Был у в Легионе один гоблин, так от как-то раз от неожиданности…

Он уже приготовился поведать кое-что интересное, но вовремя спохватился и умолк.

- Ну, девушкам это неинтересно будет, - Бахрам кашлянул в кулак.

- Властвует? Нет, не хочет он властвовать. Люди и не догадываются, что он – заклинатель.

Внезапно он оживился.

- Слушай… как тебя? Я что спросить хочу: в ваших краях про Черный Легион ничего не слышно? А? Может, снова за новобранцами приезжали? И если приезжал, то кто? Эх, узнать бы, кто из старых служак остался! А то, может, война, где идет?! Где война, там и наш Легион…

Девушка отрицательно качнула головой. Высокий гребень в черных волосах блеснул тусклым золотом.

- Давно уж ничего не слышно о Черном легионе.

Бахрам разочарованно крякнул.

- Вон оно как! Не слышно, значит? Досадно!

Девушка вернулась к дивану. Присев на краешек и сложив руки на коленях, она робко осматривалась. Взгляд скользил по окну, забранному решеткой, по сгиллам, нарисованным над дверьми, по стальной решетчатой двери, отделяющей половину комнаты.

Бахрам же, потеряв к гостье всякий интерес, умолк и принялся медленно бродить по комнате. Он то хлопал ладонью по шкафу, набитому оружием, то поглядывал на плакат клуба «Легион», то принимался рассматривать висевшие на стенах карты грядущих пейнтбольных сражений так пристально, словно видел их в последний раз.