Алексей Александров - Знамя химеры

Ненависть — это сила. Это пылающий пожар, наводящий ужас на врага. Безумный вулкан, управляемый железной волей. Ненависть испепеляет все вокруг и требует жертв. Нарушить этот закон невозможно. Костёр не живет без дров, вулкан умирает без лавы. Пожар должен пылать, иначе он сожжет сосуд, который наполняет. И нет благодати в том, чтобы быть сожженным собственной ненавистью. Смысл — в умении управлять этим пожаром. Не дать ему погаснуть в неблагоприятных обстоятельствах и стремительно раздуть в нужный момент. Благословен и проклят тот, чья ненависть пылает неугасимым пламенем. Но трижды благословен и проклят тот, чья ненависть побеждает!

Магистр неспешным прогулочным шагом прошёл на балкон, устремив свой взор на лежащий внизу город. Столица мира, двадцать лет не знавшего войн.

Всё создано ненавистью. Его ненавистью! Она вела его все эти годы. Не позволяла забыть похожий город, охваченный пламенем… долину с колючим холодным ветром… припорошенный снегом холм… усталую, грустную улыбку на губах старого учителя… и кровь на белоснежном лезвии жертвенного ножа.

Час возмездия близок. ОНИ поплатятся. Старый мир будет разрушен. Но кто сказал, что новый мир будет хуже? Вот он, перед его глазами — мир, без ИХ интриг, войн и игр.

Металлические шаги заставили его обернуться. В покои вошёл воин с мёртвым, холодным взглядом. Бездушные — возрождённая легенда древних войн. Идеальные солдаты, живущие — если такое сравнение уместно для полумёртвых — только боем. Во времена величия ордена Жизни их насчитывалось не более двух тысяч. В ТОЙ войне за каждого уничтоженного Бездушного эльфы платили двумя десятками жизней. Впрочем, они могли себе позволить и более дорогой размен.

Создание Бездушных — трудный процесс. Это не тупые зомби или плохо управляемые умертвия. Бездушные — это воины, готовые без страха, сомнений и колебаний исполнить любой приказ. Они не знают усталости, не чувствуют боли. Уже не живые, но ещё и не мёртвые. Не каждый маг Жизни способен на их сотворение.

— Совет собрался, господин, — равнодушно сообщил Бездушный.

— Время пришло, — прошептал Магистр, закрывая глаза. — Новый мир без бессмысленных войн и смертей, зависти и злобы. Новый светлый мир… который, как всегда, придётся строить на костях.

Будет ли когда-нибудь по-другому?

— Ты был прав, — недовольно призналась Весмина. — Нам не стоило брать с собой Эйвилин.

— Она увлеклась Леклисом?

— Да. Он напоминает мне тебя в юности.

— Эйвилин — будущая Императрица, — напомнил Артис.

— А ты никогда не рассматривал другой вариант?

— Какой?

— Следующим Императором мог бы стать ты.

— Меня лишили этого права.

— Империи нужен сильный правитель, иначе она обречена. Твой брат слаб, а его сын неспособен править.

— Поэтому Эйвилин должна как можно скорее выйти замуж за одного из Старших.

Что-то в голосе мужа заставило Весмину усомниться в искренности его слов:

— Не думаю, что ты желаешь для своей дочери такой судьбы.

— Разве не ты решила ускорить её магическое обучение, потому что ей суждено стать соправительницей Империи.

— Сядет она на трон или нет, магические знания пригодятся ей в любом случае. Но ответь самому себе, способна ли она править Империей? Империей, которая в любой момент может погрузиться в пучину войны и хаоса.

— Я присягал брату на верность.

— Твой долг — служить Империи и делать то, что лучше для неё. Всё было бы по-иному, будь ты сейчас на троне.

Повисло неловкое молчание. Весмину начало злить равнодушное спокойствие мужа. Неужели он не понимает, что Эйвилин не сможет быть императрицей?

— Всё уже приготовлено, — проговорил Артис лишённым эмоций голосом.

— Что? — Не поверила услышанному Весмина.

— Я начал готовиться сразу же после нашествия гоблинов на Горное королевство. Ты права. Мой брат не способен контролировать что-либо за стенами Иллириена. Заставить Анривиса отречься от престола не составит труда. Кипарисы и Тигры готовы поддержать меня в любой момент, они не слишком его любят. Большинство Старших Домов будет против, но на открытое противостояние они не решаться.

— А я думала, годы семейной жизни сделали тебя мягче, — поражённо покачала головой Весмина. — А ты всё такой же хладнокровный и безжалостный, если дело касается безопасности Империи. Твоим гербом должен быть не лебедь, а змея!

— Две переплетённые змеи, — грустно усмехнулся Артис, обнимая жену за талию и заставляя сесть к нему на колени. — Герб твоего дома идеально подходит нам обоим. Мы стоим друг друга, глава Хранителей.

— Ты и это знаешь? — вздрогнула Весмина.

— Верховный маг Империи — ставленник моего отца, — равнодушно пожал плечами Артис, крепче сжимая жену в объятиях. — Додумать остальное было не слишком сложно. Меня лишили трона, а тебя назначили на самую «почетную» для боевого мага должность.

— Тогда мы действительно стоим друг друга… Император.

Глава 29

День Единения

Сегодня обычно полупустой общий зал был полон народу.

Мастер Гелион в очередной раз протёр длинную трактирную стойку. Его заведение, находящееся на центральной улице города, было далеко не самым дешёвым, но сегодня у него не будет отбоя от посетителей, жаждущих дармовой выпивки. Нет, он не жаловался — расходы покроет королевская казна, а пара скучающих вышибал у входа всегда сможет утихомирить разбуянившихся посетителей. Наоборот, он жалел, что подобный большой праздник происходит так редко. Счёт, который он завтра представит в городской совет, будет завышен раз в пять. Половину из этих денег он получит сам, вторую половину проглотит в виде «добровольного пожертвования» городской совет. Зато когда эта бумага, подписанная городской верхушкой, попадёт к королевскому казначею, он безропотно выплатит заявленную сумму.

Новый посетитель привлёк его внимание. В любой другой день его остановили бы ещё на пороге и вежливо, но настойчиво выпроводили за дверь. Потрепанный, не единожды штопанный плащ, грязная, давно не чищенная одежда, короткий меч в потёртых кожаных ножнах — вряд ли вошедший мог себе позволить опрокинуть кружечку-другую в его далеко не дешёвом заведении. Но сегодняшний день был особым, и трактирщик встретил посетителя обычной радушной улыбкой.

— Чего изволите? — спросил он, когда незнакомец подошёл к стойке. — Может быть, «Эльфийской слезы»? Пока оно ещё есть.

То, что сегодня под видом одного из лучших вин разливается дешёвая бурда, трактирщик благоразумно умолчал.