Роберт Джордан - Властелин Хаоса

— Хорошо, Балвер, так тому и быть. — Найол отпил еще вина. Жара заставила его вспомнить о возрасте, казалось, она иссушает даже кости. Но он все равно доживет до того дня, когда Лжедракон будет повержен, а объединенный мир вступит в Последнюю Битву. Пусть даже ему не будет дано возглавить народы в Тармон Гай'дон, завершение своих трудов он увидит. Свет дарует ему это. — А кроме того, я хочу, чтобы Илэйн Траканд и ее брат Гавин были найдены и доставлены сюда, в Амадицию. Позаботься об этом. А теперь можешь идти.

Однако Балвер замешкался:

— Милорд знает, что я никогда не дерзал давать ему советы…

— А сейчас решился? Ну и…

— Нажмите на Моргейз, милорд. Прошел уже месяц, а она все еще обдумывает ваше предложение. Она…

— Довольно, Балвер. — Найол вздохнул. Порой он жалел, что Балвер родился в Амадиции, а не в Кайриэне и не впитал Игры Домов с молоком матери.

— Моргейз с каждым днем доверяет мне все больше и больше, что бы она ни думала. Согласись она немедленно, я, конечно же, был бы рад, ведь тогда я сегодня же смог бы поднять Андор против ал'Тора, подкрепив ее решение отрядом Чад Света. Но, так или иначе, каждый день, пока она остается моей гостьей, привязывает ее ко мне все сильнее. В конце концов окажется, что она связана со мной союзом просто-напросто потому, что так считает весь мир Связана накрепко. И никто не сможет сказать, что я принудил ее к этому. Вот что важно, Балвер. Разорвать вынужденный союз, особенно если есть доказательства того, что он вынужденный, совсем нетрудно. Иное дело — союз добровольный. Поспешишь — людей насмешишь, Балвер.

— Как будет угодно милорду.

Найол махнул рукой, и секретарь с поклоном удалился.

Балвер не понимал, что Моргейз сильный противник. И если нажать на нее слишком напористо, она станет сражаться, несмотря ни на что. Но опять же, если нажать с умом, то сражаться она будет с тем, кого сочтет врагом, и сама не заметит, как угодит в ловушку. Время поджимает, вот в чем беда — слишком тяжел груз прожитых лет, а ему нужны считанные месяцы Но он все равно не позволит спешке погубить все его замыслы.

В стремительном полете сокол ударил большую утку. Облаком разлетелись перья, и утка стала падать на землю. Сделав резкий вираж в безоблачном небе, сокол настиг падавшую добычу и крепко вцепился в нее когтями. Утка была тяжела, но сокол изо всех сил пытался принести ее дожидавшимся внизу людям Моргейз призадумалась, не похожа ли она сама, слишком решительная и гордая, чтобы признать свою ношу непосильной, на этого сокола, и попыталась ослабить хватку вцепившихся в поводья рук. На смуглом лице королевы выступали бусинки пота — белая широкополая шляпа с белыми же пышными перьями от безжалостного солнца не спасала. В расшитом золотом зеленом шелковом наряде для верховой езды Моргейз не походила на пленницу. Обширный, поросший пожухлой травой луг был усеян людьми, конными и пешими, хотя они далеко не заполняли его. Музыканты в коротких голубых плащах с белым шитьем наигрывали на флейтах, биттернах и барабанах легкую, под стать полуденному бокалу охлажденного вина, мелодию. Дюжина сокольничих в длинных, искусно сработанных кожаных безрукавках поверх накрахмаленных белых рубах поглаживали своих птиц, сидевших на длинных, до локтя, кожаных рукавицах, или курили, выдувая на них голубоватый дымок из коротеньких трубок. Обряженные в яркие ливреи слуги — их было вдвое больше, чем сокольничих, — сновали туда-сюда, разнося на золоченых подносах фрукты и золотые кубки с вином. А вокруг луга, под самыми деревьями, с которых почти напрочь облетела листва, расположились закованные в сверкающие кольчуги воины. Они находились здесь, чтобы во время охоты обеспечить безопасность Моргейз и ее свиты.

Так, во всяком случае, официально объяснялось их присутствие, хотя последователи Пророка обосновались милях в двухстах к северу, а о разбойниках возле самого Амадора вроде бы никто не слышал. И хотя вокруг Моргейз собралось немало наездниц в великолепных шелковых нарядах — в широкополых шляпках со множеством перьев, длинные локоны завиты по моде амадицийского двора, — подлинную ее свиту, по существу, составляли болтавшийся в седле, словно куль с овсом, Базел Гилл, натянувший обшитую железными пластинами кожаную безрукавку поверх красного кафтана, который королева подарила ему и велела носить, дабы его не затмевали разодетые в пух и прах слуги, да еще более неуклюжий, чувствовавший себя неловко в красно-белом плаще пажа Пайтр Конел. Знатные дамы принадлежали ко двору Айлрона и «добровольно» вызвались исполнить роль фрейлин Моргейз. Бедняга Гилл ощупывал свой меч и растерянно поглядывал на охрану, состоявшую из Белоплащников. Правда, сейчас, как и всегда, когда они сопровождали Моргейз из Цитадели Света, плащей на них не было. И они не столько охраняли королеву, сколько стерегли ее. Вздумай она отъехать слишком далеко или надолго скрыться из виду, их командир, суровый молодой человек по имени Норовин, которому очень не нравилось скрывать свою принадлежность к Чадам Света, тут же «предложит» ей вернуться в Амадор, — разумеется, по причине слишком сильной жары или изза неожиданного известия о появлении поблизости разбойников. С полусотней вооруженных латников особо не поспоришь, тем паче памятуя о необходимости сохранять достоинство. Именно поэтому она запретила Талланвору сопровождать ее в подобных поездках. Юный глупец чего доброго вступится за честь и права своей королевы, даже если ему придется сразиться с сотней врагов. Все свободное время он упражнялся с мечом, как будто вознамерился прорубить для нее путь к свободе.

Неожиданно она ощутила на лице дуновение и поняла, что Лорэйн, склонившись в седле, обмахивает ее белым кружевным веером. С лица этой стройной темноглазой женщины не сходила жеманная улыбка.

— Наверное, вашему величеству было приятно узнать о вступлении вашего сына в ряды Чад Света. И о том, что он уже получил чин.

— Это и не диво, — подхватила Алталин, обмахивая веером пухленькое личико. — Сын ее величества и должен возвышаться быстро, словно восходящее солнце, во всем своем великолепии. — Она расцвела от удовольствия, заслышав гул голосов, выражавших одобрение ее неуклюжему каламбуру.

Моргейз не изменилась в лице, что далось ей с трудом. Новость, которую вчера во время как всегда неожиданного визита преподнес ей Найол, потрясла королеву. Галад стал Белоплащником! Правда, по уверениям Найола, он находится в полной безопасности. Но навестить мать не может — служебные обязанности держат его в отлучке. Однако он, конечно же, будет рядом с ней во время ее победоносного возвращения в Андор во главе войска Детей Света.