Елена Ларичева - Охотник И Его Горгулья

Так и есть. Мне вспоминалась встреча из детства, одна из тысяч, на годы выветрившаяся из моей головы, а теперь вновь приобретающая запахи и краски.

Тогда мне было меньше десяти лет. Мы с учителем возвращались с рыбалки на одной из говорливых горных речушек с длинным непроизносимым названием. Сгрузив Солеву удочки и улов, я вырвался вперед, стремясь рассмотреть получше чужую мне местность. Уже завтра мы уедем, продолжая начатое однажды бесконечное странствие, собирая новые чудеса. А сегодня я должен запомнить как можно больше, впечатать в свою душу блеск утреннего солнца на невысоких горных вершинах, песню цикад и шелест листвы, неугомонное жужжание шмелей и радостный лай привязавшейся к нам собачонки.

Она прыгала вокруг меня, не рассчитывая на подачку, а просто радуясь неожиданной компании. Серая с черным короткая шерсть почти сливалась с камнями, длинные уши лоскутами болтались из стороны в сторону.

Привлеченный ответвляющейся от дороги тропкой, я свернул в сторону, нырнул в ежевично-малиновые заросли и столкнулся нос к носу с худощавым мужчиной в простой крестьянской рубахе. Собачонка, которой я так и не успел дать имени, скуля, не разбирая дороги, ринулась прочь, точно ее ошпарили крутым кипятком. Я же, от неожиданности оступился, осел на траву, не в силах пошевелиться или позвать на помощь. От незнакомца веяло холодом, одиночеством, пустотой. Краски дня меркли, бледнели, размывались, превращаясь в серое пятно с неровными колышущимися краями.

Слепо шаря вокруг по земле, натыкаясь на колкие стебли малины с ежевикой, я ощущал, как он наклоняется ко мне, протягивает руку, что-то говорит. Потом меня точно облили ледяной водой. В голове прояснилось, вернулось зрение. Не шее склонившегося незнакомца часовым маятником раскачивался, поблескивал такой же амулет с кусочком малахита.

- Ванитар!

К нам уже спешил Солев, растрепанный, без удочек и ведра, перепуганный не меньше моего.

- Ванитар, ты в порядке?

- Цел твой мальчик, - незнакомец помог мне встать и деликатно отошел в сторону. - Не увидел, как он подобрался, чародей. Виноват. Не отпускай своего ученика одного. Он мал, силу в узде не держит. Нас таких здесь много, не заметим, вытянем жизнь по ниточке.

Солев сгреб меня в охапку, взъерошил тогда еще темно-русые волосы, кивнул незнакомцу и потащил прочь, не поблагодарив и не обругав его. Только потом, устав от моих расспросов, соблаговолил объяснить.

- В нас, чародеях, сила с рождения заложена. Внутри. Ее искать не надо, только тренировать и развивать. Какими бы сильными или слабыми мы не были, мы можем спокойно жить среди остальных людей.

- А этот? - спросил я.

- Этот оказался колдуном. Тут, мой мальчик, все гораздо сложнее, - уже успокаиваясь, негромко рассказывал Солев. - Едва появившись на свет, колдун, даже не обученный, черпает силу из мира. Причем, чем он способней, чем опытней, тем больше силы ему требуется. Пройдя Посвящение, он учится держать способности в узде. Но все равно вынужден сторониться и простых людей, и нас, чародеев. Колдуны нам опасны.

- Даже тебе? - не удержался я.

- И мне тоже, - продолжал мой учитель. - Колдуны вынуждены жить вдали от людских поселений, семьи создавать с себе подобными. Только в тех местах, где сохранились храмы Неназванных богов, простые люди могут без ущерба для себя сосуществовать с этими опасными созданиями. Маги списывают это на особенности мест, где стоят храмы.

Мы почти выбрались из горной долины, где рыбачили на рассвете. Скоро из-за поворота вынырнет приютившая нас деревенька. Солев уже договорился с владельцем старого баркаса подкинуть нас до Тихри, где мать собиралась пристроить меня в школу хотя бы на полгода. В школу я не хотел, путешествовать казалось гораздо интересней. Но Солев был уверен - всех нужных знаний сам он мне дать не может.

- Учитель, а мы поедем на храм посмотреть, - заканючил я, вспомнив о школе.

- Как-нибудь потом, - обнадежил меня Солев.

На храм мы так и не посмотрели. Встреча с колдуном погасла в моей памяти, стираемая учебой и новыми захватывающими приключениями.

- Погоди, - вытащил меня из воспоминаний голос Фехая. - Так ты говоришь, надев треугольную фиговину на шею, он закрылся от мира.

- Именно, - почувствовав свой звездный час, продолжала вещать Нюка. - Всем нам было не по себе, пока он не надел амулет, блокирующий таланты. Долго носить такую побрякушку он не способен, зачахнет от жажды. А без нее, - Нюка кровожадно усмехнулась, - он тут "питался", силы набирал. Будь мы на материке, обязаны были его задержать. Теоретически.

- Вчетвером бы справились, - заметила Виреса.

- Не скажи. Мы колдунам не ровня, - покачал головой Тирель. - Магии я обучался в Шальте. Нас возили на экскурсию в целый город колдунов. Ощущения те еще, - он аж поежился. - Хотя люди милейшие, если о Всевеликом речи не заводить. Сами они поклоняются древним богам. Многие становятся жрецами. Обращаться к ним следует "кахе" - друг.

- И у этого кахе, судя по всему, большие неприятности, - заметила Виреса, лукаво поглядывая на меня.

Храм неназванных произвел на меня сильное впечатление. Две высокие, сужающиеся кверху башни из темно-серого шершавого камня у самых крыш соединялись ажурным металлическим мостиком. Стрельчатые окна, многие из которых были всего лишь обманками, мало украшали фасад, зато придавали зданию строгий вид. Три высокие гранитные арки молчаливыми часовыми вытянулись перед тяжелой металлической дверью.

Храм вплотную примыкал к почти отвесному склону горы, имея продолжение в пещере. Лишенная плавных линей архитектура изломанной птицей рвалась ввысь. Казалось, любое неосторожное слово, резкий звук, и каменная махина оторвется от земли, устремится в небо, оставив после себя только прямоугольную яму…

Но путь наш лежал чуть дальше, в дом самого жреца - одноэтажный, сложенный из коричневого кирпича. На клумбах, огороженных металлической сеткой, пышно цвели тюльпаны. На ветвях молоденькой сосны, растущей возле калитки, покачивалась на ветру птичья кормушка…

Встретила нас рыжая веснушчатая супруга Сивироля, тоже колдунья. Эта далеко не худая женщина окинула нас недружелюбным взглядом, подбоченилась, пригладила накрученные короткие волосы, нехотя отступила в коридор, пропуская вовнутрь.

- Проходите, гости, проходите, - "ласково" приговаривала она, холодно глядя на муженька.

- Вначале пообедаем, потом о делах поговорим, - тише обычного промолвил жрец. Мне показалось, он побивается женушку. Забавно.

Внутри витали ароматы квашеной капусты и пирогов. Звук шагов приглушали полосатые серо-красные половики, по которым от нас бросились в рассыпную пятеро разноцветных котят - единственных зверей, способных ужиться с колдунами. На полке среди книг и ваз с цветами дремала мама-кошка, свесив вниз пышный полосатый хвост. При нашем приближении, она тяжело спрыгнула вниз, по-хозяйски отсмотрела, обнюхала наши ноги и, задрав хвост, направилась в сторону кухни.