В Бирюк - Парикмахерия

-- Мшеди деди! А, все они одинаковые. Со всех сторон.

-- А ты со всех сторон пробовал? У вас, в степи, как, часто так? В смысле - со всех сторон. Вы, говорят, на козах тренируетесь? Или на козлах?

-- Сщас увидишь. Ты, мужик, погоди - теперь моя очередь.

Публичный дом, цирковое шоу с элементами акробатики и курсы повышения квалификации. Всё - даром. "Желание клиента - закон". Не хочет "горнист" Кудряшкову вот так поставить - его право. Можешь посмотреть, как это делают другие. И их желание - тоже закон. Тебе явного и однозначного ущерба нет? По морде не бьют, руки-ноги не ломают? Ну так и помалкивай - у нас тут демократия в чистом виде. Можно всё, что не запрещено. Не запрещено всё, что не приносит прямого и явного ущерба "демократам". А в "демократах" на "Святой Руси" те, кто с этими, ну... Короче - "Джентльмены с револьверами". Так что, ты сиди там и радуйся, что тебя в "люди" записали, а то, по твоим прежним талантам, можем и выписать. И хвали боярича, который к тебе как к человеку, а не рядом с этими поставить. В общем порядке.

Тут есть такая тонкость: с точки зрения энергетических расходов мужчины такой способ соития существенно экономичнее обычных. А с учётом особенностей психофизических мужских реакций, основанных на генетических страхах - привлекательнее. В первый период, пока не наскучит однообразие, нормальная частота по статистике - три раза в день. Правда, естественно, требуется некоторый навык участников. Особенно - у принимающей стороны.

Мастерство обеих участниц росло просто семимильными шагами. От каждого шлепка, щипка, хлопка и пинка. Поскольку росло с нуля. Пошли различные шарады, конкурсы и подвижные игры. Фантазия у мужчин - не очень. Но когда их много - кто-нибудь да и подскажет нечто оригинальное. Особенно, при взгляде со стороны: не самому же это делать. Как мальчишки:

-- А давай вставим в рот электрическую лампочку?

-- А давай!

-- Ну и как?

-- М-н-х-р!

-- И я тоже не знаю - как её вынуть.

Немного выпитого, шум дождя, прохлада после изматывающей жары... Дамы - обе - интимно познакомились со всеми членами мужской части населения поселения. Вру, не со всеми. Я спал в вещевом складе, Сухан - возле меня, Ноготок, как лицо от всего воздерживающееся, работал исключительно судьёй в конкурсных акциях. Но - включая Хохряковича.

Вся эта эскапада, устроенная Домной, оказалась неудачной. Парень был слишком измучен последними днями, а тут его ещё и накормили на убой. Почему-то в России масса женщин старается очень плотно накормить мужчин перед переходом из столовой в спальню. А ведь это просто вредно для здоровья. Мальчик пытался заснуть, пытался отложить, пытался объяснить... Наконец он, вспомнив про охи и ахи в рассказах Хотена, додумался предложить этот вариант Домне. Она восприняла это... негативно. Ну, бывает. Но габариты... Последовала реакция богобоязненной, законопослушной и очень сильной женщины. Часть мебели была разрушена. Наш многострадальный стол, конкретно, - копчиком переетого и изобретательного мужа. Вышибленный под дождь, Хохрякович, естественно, пошёл досыпать к мужикам в казарму. А там уже полный шалман, поскольку "у них с собой было". "Полёты во сне и наяву" под небом поварни юношу несколько разбудили, а пребывание под дождём - протрезвило. Всеобщий восторг команды при виде нового лица - воодушевил.

Юный ум, обиженный на Домну, и, соответственно, "на всех на них" предложил некоторые неординарные развлечения. Что, путём допития очередного жбанчика с бражкой, привело всех присутствующих в сплошной энтузиазм. Мужской гогот резко усилился. А я проснулся. Но не от шума: стук капель и тяжёлые промокшие пологи из дерюги на дверных проёмах, обеспечивают достаточное поглощение звуков человеческого восторга.

Но как можно не проснуться когда к тебе в тёплую постель лезет мокрое, холодное и скулящее.

-- У-у-у. Холод-дно. П-у-усти. Они там дерутся. Л-ломают всё. У-у-у....

Это что, попадизм?! Или - аристократизм?! Когда сын, пуcть и внебрачный, пусть и самозваный, но самого Юрия Долгорукого, вместо того чтобы спать после славных трудовых подвигов, должен стаскивать с собственной рабыньки мелкого размера промокшую насквозь рубашонку, зубами развязывать узел на платочке и надраивать дрожащее тельце попавшим под руку мешком? До покраснения, а то ведь - простудится. А потом, отдав сопящей и постанывающей во сне сопливице большую часть одеяла, чувствовать упёртые в собственный бок ледяные пятки. Греть ноги рабыне теплом собственного тела - исключительно боярское занятие. Как сказала Домна: "Узнают - засмеют". Как-то ты, Ванёк, со своими общечеловеческими ценностями... "Только народ смешить"... Может, мне в скоморохи податься?

Я не спал, размышлял. И поэтому - услышал. В монотонный звук дождя по крыши, в приглушённые взрывы мужского хохота из соседнего сарая, в сопение Любавы и почти беззвучное дыхание Сухана рядом, вдруг вплелись странные хлюпающие ритмические звуки. Вот ещё раз. Кто-то ходит по двору. И - остановился. Ночной караул у нас не выставлен. Посчитали, что не один человек или зверь в такую погоду в гости не придёт. Это - если нормальный. А если какой псих с топором? И тогда - всем полный бздынь. Прошлый раз сходное ощущение было, когда к нам на двор "птицы" лезли. Что, опять - "летят перелётные птицы"? Следующая стая? А темно-то как. Ничего не видно.

Как-то в попаданских, да и в других средневековых историях, не слышится ощущения человеческой беспомощности, возникающей в полной темноте. А ведь половину человеческой жизни солнце не светит. Большую часть жизни каждый человек, кроме последних одного-двух столетий, проводит в состоянии слепого. Непрерывно вслушивающегося, неуверенно ощупывающего, напряжено вглядывающегося. В темноту. В старых книгах об этом не пишут, потому что это было естественно. А в новых - потому что новые авторы не представляют себе этого. "Не зги не видно". Постоянно. Доля информации, которую человеческий мозг получает через глаза, последние века растёт. В начале третьего тысячелетия говорят о 90-95%. А здесь... - темно.

Мы освещаем наши жилища, города, дороги. Мы обрушиваем море света на целые страны и регионы. До такой степени, что это становится экологической проблемой. Где-то в Израиле попалась на глаза дипломная работа на тему: "Освещение мегаполисов как причина разрушения природной среды". Зверьё разбегается или дохнет. От света. А вы как думали? И гестапо, и НКВД использовали непрерывное освещение, как одну их форм подавление воли заключённых. Проще - пытка светом. И мы, человеки двадцать первого века, к этим пытошным условиям приспосабливаемся.

А у меня здесь другая пытка - пытка темнотой. Неопределённостью. Ожидаемой, но непонятной и невидимой опасностью. "Там что-то есть" - типовая фраза в американских фильмах ужасов. А у меня тут - постоянно. И - не в кино. Что-то есть. И - хлюпает. По лужам.