Алена Даркина - Приют на свалке

Эту пафосную речь опять произнесли для тех, кто присутствовал. Для них же его наказали, чтобы знали: нельзя нарушать приказы генерала, без возмездия не уйдешь. Божан достал из кармана какой-то странный прибор и выстрелил Йоргену в печень.

Он почувствовал лишь легкий укол и сначала даже не понял, что произошло. Но тут Депрерадович нажал на этом же приборе кнопку. Йорген согнулся пополам и заорал от боли. Показалось, будто сверло вонзилось в печень, он с воплями катался по полу. А Божан объяснял негромко, что Бёрьессону вживили новую штучку из Токио. Теперь, когда они захотят его наказать — накажут болью. Когда захотят убить — убьют одним нажатием. Как только Йорген немного успокоился, генерал склонился над ним и негромко заключил:

— Если будешь плохо себя вести — так, как ты вел себя в этот раз, пытаясь обмануть меня, — я прикажу ввести такие же штучки в печень твоей жене и девочкам, это легко и на расстоянии сделать…

Как только Йорген смог проникнуть в Лондон, пришлось пойти в больницу, попросить еще один выходной. Били его так профессионально, что гримироваться на этот раз не пришлось. Выглядел же он плохо, и Ойвин предложил обследование. Но Йорген отказался — иначе и аппарат в печени найдут, будут потом докапываться, кто и когда его поставил.

Дома он выпил обезболивающее, но ничего не помогало — боль в печени не отпускала, а снова и снова накатывала, так что он чуть не свихнулся. Невольно представлялось, как Депрерадович, сидя в кресле, забавляется, нажимая на кнопку… Только полчаса назад он впал в забытье.

Еве об этом знать ни к чему. Так же как Депрерадовичу ни к чему знать, что Лиза всегда делала дубликат документов. Неслучайно на схеме стоял кружочек и крестик. Крестик — знак, где она спрятала оригинал, а кружочек обозначал место, где она спрятала дубликат. И две схемы друг на друга наложила, чтобы запутать… Пусть и Депрерадович, и Ева думают, что все на самом деле закончилось. Навсегда.

Среда. Приют.

На построении Марк с неприятным удивлением заметил Виктора в первой шеренге третьего класса. Клео стояла у окна, но не с воспитателями, а в сторонке, опустив голову так низко, что белые волосы скрыли лицо. По правде говоря, он очень надеялся, что никогда их не встретит. Левицкий решительно подошел к третьему классу.

— Старший лейтенант Зверев, что среди воспитанников делает Лифтер? — спросил он так громко, что его голос отозвался где-то под потолком спортзала.

— Господин майор… — неуверенно начал Славик.

— Господин майор, — Витька шагнул вперед и, глядя прямо перед собой, отчеканил. — Прошу принять меня в любой класс приюта. Можно даже добытчиком. Обещаю во всем подчиняться уставу приюта.

Марк стиснул зубы. Если бы мальчика попросил об этом сразу после разговора в карцере он бы отказал не раздумывая, лично бы выставил за дверь приемника. Но теперь, когда весь приют стал свидетелем просьбы, он отказать не мог.

— Я беру тебя в третий класс, — произнес он, справившись с гневом, — с испытательным сроком в три дня. За это время ты можешь покинуть приют. Через три дня за любое, даже самое маленькое нарушение будешь переведен в класс добытчиков. За серьезное нарушение скормлю хищникам.

Майор надеялся, что после такого предупреждения, Витька поторопится уйти, но мальчишка вместо этого отдал честь по уставу:

— Есть, господин майор, — и снова встал в строй.

После построения Марк поднялся к себе. Как только он представлял, что встретит в столовой эту парочку, пропадал аппетит. Но не успел майор сесть в кресло, как в дверь робко постучали.

— Да! — крикнул он.

В комнату скользнула Клео.

— Марк, — тихо начала она.

Левицкий тут же вскочил.

— Уходи! Я не желаю ничего слышать.

— Марк, пожалуйста. Я только хотела попросить прощения!

— Извинения приняты, уходи! — он угрожающе двинулся на нее. Девушка вжала голову в плечи, но не отступила.

— Марк, если ты думаешь, что я приходила к тебе только из-за брата, то это не так, — она говорила скороговоркой, будто торопилась высказаться до того, как ее убьют. — Это может быть, только в первый раз было так, а потом… Я влю… Ты мне понравился. Правда! Я не из-за брата, — она, наконец, открыла глаза и посмотрела на Марка. Он стоял напротив, сложив руки на груди, и прищурившись, внимал ее лепету.

— Если это правда — выходи за меня замуж, — жестко промолвил он.

— Но Марк, — опять жалко забормотала она. — Какая же из меня жена? Я ведь в службе сервиса работала, я…

— Неужели ты думаешь, я не знал этого?

Глаза Клео расширились:

— Знал?

— Даже если бы я не заметил у тебя на животе характерные шрамы, которые остаются только после стерилизации лазером… Даже если бы я не обратил внимания на твой несомненный опыт в постели… — продолжил он. — То твоя манера общения с мужчинами… несколько специфична, знаешь ли.

Девушка потрясенно смотрела на Марка.

— Ты знал и предлагал мне выйти за тебя замуж? — опять не поверила она.

— Да. Для меня неважно, что было. Важно, что есть. И что будет, — Клео заметила, как бьется вена у него на шее. — Если ты не использовала меня в своих целях, а действительно… Выходи за меня замуж.

— Но не будет ничего! — воскликнула она. — Я не смогу родить тебе детей, и ты никогда не получишь квартиру в городе!

— А это уже не твоя забота, — он шагнул ближе, взял ее лицо в ладони. — Клео, только если ты не лжешь, если ты приходила из-за меня. Если сейчас пришла не для того, чтобы я оставил вас в приюте… Выходи за меня замуж.

Он замолчал, с тревогой ожидая ответ. Она прошелестела еле слышно:

— Да.

Марк тут же прижал ее к себе, стал целовать шею, плечи, лицо.

— Клео… спасибо, милая. Спасибо.

— Марк, — он уперлась ему в грудь кулачками, с трудом отодвинула от себя майора.

— Что? — тут же насторожился он.

— Меня Ирина зовут, — ласково улыбнулась она.