Екатерина Оленева - Невеста для Мрака (СИ)

— Не делай опрометчивых шагов, Одиффэ. Обещай.

— Обещаю. А ты возвращайся скорее. Я буду ждать.

Глава 34

Эллоиссент в сопровождении группы Ланджоя уехал рано утром, едва начало светать. Я не могла даже выйти из дома чтобы проводить их: королева только что потеряла ребёнка, так какое ей может быть дело до отъезда каких-то охотников, пусть даже лучших из лучших?

Крестьяне вели себя тише воды и ниже травы. С возвращением во Франкпон моей вооруженной до зубов охраны их ненависть к ведьмам вдруг испарилась быстрее чем ночная тьма в рассветных лучах.

На башне храма звенел и звенел поминальный колокол, нагоняя на меня суеверный ужас — мой сын жив!

Весь Франкпон лицемерно облачился в траур. Если бы Лейриан действительно погиб, кто, как не жители этого богом забытого края были бы в этом виноваты? Чертовы лицемеры!

Когда Пресвятейший заикнулся о проведении заупокойной службы, я в гневе велела убираться ему прочь.

Горничные всего за одну только ночь где-то раздобыли мне целый траурный гардероб. Я послушно в него облачилась. Черный цвет как нельзя лучше соответствовал моему теперешнему настроению.

Смысла оставаться в доме Таниты больше не было и, хотя осмотревший меня доктор настаивал на том, что не следует подниматься с постели, что езда может спровоцировать кровотечение, я всё-таки приняла решение вернуться в Замок-на-Воде. Нужно было хоть чем-то занять мозг и руки, а если просто сидеть и глазеть по сторонам, можно либо с ума сойти, либо отравиться. Переезд создавал хоть какую-то видимость движения.

Буря разразилась к вечеру — Сиобрян Дик*Кар*Стал прибыл во Франкпон.

Его приезд для всех стал ошеломляющей неожиданностью. На этот раз не было геральдических труб, возвещающих королевский приход. Двери просто распахнулись, и он вошёл — резкий, стремительный, как ястреб, преследующий свою жертву. Я даже не сразу сообразила, что проявляю оплошность, оставаясь сидеть в кресле вместо того, чтобы подняться и склониться в глубоком реверансе.

Во взгляде Дик*Кар*Стала было нечто тёмное, звериное и я неожиданно ощутила страх.

В следующий миг он подошёл и наотмашь ударил меня по лицу с такой силой, что, не удержавшись на ногах, я упала, с удивлением ощущая привкус собственной крови во рту.

Когда тебя бьют это унизительно. Не говоря уже о том, что больно.

— Что это значит? — холодно спросила я, прижимая ладонь к саднящей щеке.

Дик*Кар*Стал, схватив за ворот платья, рывком поднял меня на ноги. У меня сложилось впечатление, будто он собирается меня удушить воротом моего же платья.

— Ненавижу женщин, которые лгут!

— По-моему, всё гораздо печальнее: вы просто ненавидите женщин. И это чувство более, чем взаимно, — презрительно выплюнула я в его горящее ненавистью лицо.

Он резко разжал пальцы, и я, пошатнувшись, едва устояла на ногах.

— Как же я ошибся в тебе! Ты просто маленькая неблагодарная дрянь!

— Так зачем я вам нужна — такая? Отпустите меня! Дик*Кар*Стал, прошу, давай разойдёмся по-хорошему? Пока ещё не поздно…

— Разойдёмся?! Ты — моя жена!

— Что за смысл ты вкладываешь в это слово? Если то, что я твоя пленница и невольница, твоя добыча, то — да, я твоя жена.

Он смотрел на меня так, будто взглядом на моем лице тараканов давил — с брезгливым презрением.

— Я не люблю тебя. Я пыталась, хотела — но не могу! Не держи меня. Дай уйти. Пожалуйста!

— Ты сама понимаешь, о чём просишь?

— Что ж, ваше величество… пусть вы имеете на меня все права по вашим идиотским правилам и законам, но если вы ещё раз поднимете на меня руку…

— Что тогда?

— Я вас убью.

Он запрокинул голову и расхохотался.

— Эту идею ты вынашиваешь в своём сердце? Это всё, чего ты на самом деле хочешь? Обводиться от меня любой ценой?

Таким тоном мой царственный муж ещё ни разу со мной не говорил. Ядовито. Насмешливо. Презрительно. Никаких тебе больше: «Моя королева».

Смех его был каким угодно, только невесёлым.

— Тебе не следовало поднимать на меня руку, Дик*Кар*Стал, — отвела я глаза. — Подняв на женщину руку мужчина освобождает её от всех взятых обязательств и…

— Ты давно сбросила со счетов все обязательства! Будь честна хотя бы с самой собой: ни мои слова, ни мои действия ничего не способны изменить.

— Я искала повод полюбить тебя! Но это было до того, как ты вышвырнул меня прочь из столицы и из своей жизни!

Он склонился к самому моему лицу, так, словно собирался меня поцеловать и с улыбкой, показавшейся мне ужасной, тихо выдохнул:

— Неправда.

И снова засмеялся с горькой издёвкой.

— Повода полюбить меня у тебя не нашлось. Но зато как быстро отыскался повод для ненависти.

— Не со всеми можно изображать из себя диктатора.

— Где бы ты была, девочка, если бы не моя диктатура? — с горечью проговорил он. — Ну ладно, оставим это. Лучше поговорим вот о чём, — уже совсем другим тоном заговорил он. — К твоему смазливому мальчику я имею своего рода претензию: он обрюхатил мою жену. Факт, правда? Твои пламенные признания в не-любви настроения мне тоже как-то не добавляют. А уж если я такой плохой, то к чему мне с вами церемониться?

Я почувствовала, как сильнее заколотилось сердце:

— Что ты собираешься делать?

— Стражники догонят нашего славного лирического героя и передадут ему от меня приглашение вернуться. Вообще-то, по законам Фиара, прелюбодействующий с королевой подвергается к публичному оскоплению и пыткам.

— Нет! Прошу тебя, не надо! Когда он, по твоему выражению, прелюбодействовал со мной, я ещё не была королевой…

— Но ты уже была невестой короля, — жёстко парировал Дик*Кар*Стал.

— Ты действительно собираешься его убить?!

И снова та же, одновременно издевательская и горькая улыбка скользнула по его губам.

— Не бойся, не стану я его кастрировать. Не нравятся мне такие операции. В прелюбодеянии я твоего любовника обвинять тоже не буду — лучше обвиню в шпионаже. По законам Фиара шпионов приговаривают к пожизненному заключению. Но в жилах твоего любовника течёт волшебная кровь Чаров. — Дик*Кар*Стал сощурил серые, как камни, глаза, и процедил сквозь почти сомкнутые губы. — Сможешь освободить его, когда я умру от старости. Вот тогда и воссоединитесь. Пойми, Одиффэ, в том обществе, в котором ты обречена теперь жить, веления сердца подчинены долгу и разуму. Выучи этот урок наизусть и используй с умом. А то это просто фарс какой-то, что такой огромный огненный дар достался глупой неотёсанной крестьянке.

— Так всё из-за проклятого Дара?! Да?! Он так нужен тебе, Чёрный король? Ты его получишь!