Артем Каменистый - Демон-самозванец

— Меня даже москиты стороной облетают.

— А трехрогий клещ — жук просто. Он не кусается, безобиднейшее создание. Ну а если бы кусался, вы бы такое точно заметили, потому как у них детеныш в половину ладони, а о взрослом и говорить нечего.

— То есть врачи не знают, что это за болезнь?

— Клещевой лихорадкой тот типчик назвал, только чепуха это все. Уж трехрогий клещ точно в таком не виноват.

— Да по большому счету мне плевать на виновников, мне другое важно.

— Понимаю. В общем, вам немного повезло. Эта болячка умеет прятаться, чтобы потом резко свалить с ног. Вы переволновались, при этом оказались утром на реке, где сырость, от такого она могла проявиться раньше. Знаю, что у тех, кто в спокойных условиях живет, она куда резче начинается, в тот момент, когда весь организм уже под ней. Вот, книги я начал почитывать о врачебном деле, там она тоже описана, и называют ее скоротечной тропической чахоткой. Книге я куда больше верю, чем городским коновалам.

— Мне не понравилось слово «скоротечная».

— А уж как мне оно не нравится, слов нет. Но куда тут денешься, если так оно и есть. Обычно все начинается с того, что человека начинает рвать с кровью. Ни пищу, ни воду не может принимать, сразу все назад лезет.

— У меня не так.

— Да, у вас раньше проявилась, говорил ведь уже, так бывает. Кашель с кровью, при нем слабеют поджилки, пульс частый, зрачки расширенные, раздражающая сухость во рту, глазная слабость. Все сходится. С аппетитом у вас как?

— С утра не ел ничего, и не хочется.

— Плохо у вас с аппетитом, так и должно быть.

— Как это вылечить?

Нибр пожал плечами:

— Не знаю. Может, других докторов поспрашивать, только я уже спрашивал, и все без толку. Знают лишь то, что это не заразно, а откуда появляется и как лечится, никто не скажет. На моей памяти таких, как вы, было около двух дюжин, и все закончили одинаково плохо. Уж простите, Леон, но как есть должен все говорить.

— Все умерли?

— Да. Тяжелой смертью. Но у вас раньше проявилось, можно попробовать облегчить ход болезни. Есть у меня капли для аппетита, чтобы не слабели. С ними сможете сохранять силы до того момента, когда начнется рвота. Боли в груди и животе далее станут нестерпимыми, но на этот случай есть опиум. Говорят, из него научились делать совсем уж сильную штуку против боли, но до нас такое лекарство еще не доходило.

— Ну да, морфий для умирающего…

— Простите, что вы сказали?

— Неважно. Сколько у меня времени?

— Трудно сказать. С такими симптомами, как у вас, можно протянуть месяц или два, а можно и за пару недель уйти. Все по-разному. Я бы поставил на то, что продержитесь не хуже других. Вы молоды, сильны, ни на что до этого не жаловались, это помогает.

— Больше двух месяцев никто не прожил?

— Из тех, кого я лечил, никто. У других докторов случалось и два с половиной держались, но это редкие случаи. В книге тоже такие цифры. И кстати, Леон, у вас еще кое-что наблюдается. Высыпание под веками, это частая болячка, почти у всех лечится, если как можно быстрее за нее взяться. Но как с вами быть, даже не знаю, потому как помимо прочего надо будет выпивать по большой банке весьма противного отвара утром и вечером, а это будет невозможно сделать при сильной рвоте.

Да я прямо-таки рассадник болячек…

— Нибр, а что будет, если это не лечить?

— Ну, если запустить вконец, дело может до гнойников и даже слепоты дойти. Это если полгода не лечить или больше.

— Гм… С учетом того, что жить мне осталось не более пары месяцев, будет странным волноваться по поводу отвара.

— А ведь и правда. Простите, глупость сморозил.

— Больше ничего у меня не нашли?

— Пока нет, но я, сами знаете, ненастоящий доктор, вам бы к кому другому…

— Зато вы говорите только то, в чем полностью уверены, и не ошибаетесь. Нибр, прошу о том, что вы узнали, помалкивать. Никому ни слова.

— Конечно, Леон, никто не узнает.

— Вообще не говорите, что я здесь был.

— Но люди видели.

— Вот. — Я протянул кошелек. — Это деньги на похороны. Знаете Мюльса?

— Пулеметчика?

— Да. Найдите его тело во рву и сожгите. Это его просьба на случай смерти. Кто будет спрашивать насчет меня, говорите, что приходил договариваться насчет кремации.

— Не надо денег, устрою все и так.

— Берите, вряд ли вы теперь меня когда-нибудь увидите, а деньги вам лишними не будут.

— Не увижу вас? Леон, вы что задумали?

— Если здесь нет лечения, надо его поискать.

— Боюсь, вы зря потратите время. Есть много болезней, с которыми мы ничего не можем поделать. Их становится все меньше и меньше, может, и от вашей средство нашли, только где? Никто о таком не слышал, а я ведь у всех интересуюсь.

— Я все же попытаюсь найти.

— Удачи вам, Леон. И знаете, я почему-то верю, что это не конец. Такой уж вы, наверное, человек, невозможно поверить, что это конец, глядя на вас.

— Это не конец, Нибр, далеко не конец. Просто придется кое-что поменять в своей жизни…

— Только себя не меняйте. Вы хороший человек, получше многих. Так что если есть на небесах тот, в кого верят блезы, то он не должен оставить вас без помощи.

Думал ли я, что когда-нибудь обзаведусь неизлечимой болячкой? Глупый вопрос… Нет, я, конечно, понимал, что риск заполучить тот же СПИД или банальный герпес достаточно велик, но в этих случаях, как правило, хватает несложных мер предосторожности в личной жизни. К тому же, даже подцепив ВИЧ-инфекцию, ты не получаешь заодно и смертный приговор. Современная медицина способна поддерживать твою жизнь десятилетиями, а там, глядишь, откроют новые лекарства или еще что-нибудь придумают. В общем, не сказать, что я проводил свои дни в тени от топора палача.

Не думал, а все же допрыгался… Мой цветущий организм неотвратимо уничтожает какая-то здешняя бацилла, и никто не знает, как с ней бороться. Собственно, разнообразные болезни тут резвятся вовсю, врачи сражаются только против симптомов. У пациента обезвоживание? Пусть пьет ведрами. Запор? Ведро слабительного. Нет эффекта? Ну тогда поставьте ему клизму такого же литража. Не помогло и помер? Вечная память.

А вот и капельницу изобрели, теперь можно заливать следующему страдальцу внутривенно, глядишь, и выкарабкается. Жар такой, что кровь сворачивается? Обложим его мокрыми тряпками, а не поможет, так устроим ванну со льдом.

Помер от пневмонии? Заводите следующего.

Неудивительно, что при таких методах угодить в лапы к врачу здесь означало почти что верную смерть. Собственно, без приличной доли везения уйти от эскулапов на своих двоих, а не в деревянном ящике не получится.