Сергей Костин - Подопечный

Мустафа был просто рядовым ангелом, и посему не понял всю глобальность происходящего момента. Хранитель недоуменно покрутил головой, протер ладонями лицо и со словами : - "Я устал." — опустился на ступеньку, прислонился к перилине и закрыл глаза. Так называемый синдром животной безнадеги.

Описываю. Блин. В форме перевернутой тарелки. Мохнатость удовлетворительная. Конечностей — то ли двенадцать с ложноножками, то ли десять без них. Сильные, с суставами, оканчиваются круглой стопой с многочисленными коготочками. Как таковых передних конечностей не имеется. Эту функцию выполняет веер тонких жгутов по всему диаметру. Кровеносная система функционирует нормально. Пищеварительный тракт пуст. В печени слишком много кальция. На правом легком небольшой отек, нечего валяться все время на одном боку. А! Голова. Это вообще непередаваемая прелесть. Изумление всего мира. Гаргонну знают все. Что-то типа этого. У той на башке змеи. У представленного нам экземпляра наоборот. В верхней части тарелки толстый, бревно образный, короткий отросток, на который посажено несколько десятков, а если точнее тридцать три, обыкновенных человеческих голов. [Голов насчитывалось всего двенадцать. Но мне очень хотелось, чтобы согласно старой русской традиции их оказалось не менее тридцати. Какая разница — двенадцать или тридцать. Все равно я их все… того… с плеч долой.]

И все они одним разом вдыхают воздух… И выдыхают. Вдыхают… И выдыхают. Интересно, чихают ли они все вместе или стоят в живой очереди.

Головы, безусловно, живые. Некоторые даже весьма симпатичны. У кого-то недоразвито ухо. Глаз. Нос. Щеки. Но рты у всех явно имеют слегка аномальное строение. Как минимум пятьдесят шесть таких хороших, без единой новой дырочки, остреньких клыков.

Когда они заговорили все разом, я думал, что сойду с ума. Мало того, что они совершенно забыли правила приличия уступать место женщинам, они задавали нам вопрос на тридцати трех языках одновременно. Но я же не полиглот. Хотя и понял о чем идет речь.

Эти ребята… Нет, я лучше назову это существо Дрянью.

Эта Дрянь спрашивает, (перевод дословный):

— Кто есть такой и почему не по форма одеты?

Я почувствовал, что Мустафа сейчас начнет колоться и предупредил измену единственным способом, уместным в данной ситуации. Головой о стойку перил. Конечно, не сильно. Что я, живодер?

Но как нас всех воспитывали в начальных учебных заведениях, любой вопрос подразумевает ответ. Тоже любой. Так я и поступил.

— Гонцы к повелительнице со срочными вестями с внешнего круга обороны.

Очевидно. что мой ответ понравился Дряни. Она его приняла, переработала, но продолжала сомневаться.

— Кто быть вам командир? — далее перевод не совсем точен, но весьма трудно выделить один язык из такого большого числа.

Естественно, я ответил соответственно:

— Мне быть наш начальник имя не знай, — и тут же легкое, извиняющееся пояснение, — Недавно призван… на.

Дрянь размышляла довольно долго. Конечно, я совершенно согласен, что одна голова хорошо, но две лучше. Но в данном случае в наличии присутствовал фактор перебора. Это именно тот случай, когда количество отнюдь не говорило о качестве.

Когда в мозгах Дряни созрело решение, я порядком под устал. Но так или иначе. В мою пользу высказалась только одна голова:

— Уж больно костлява. Опять изжогой зайдемся.

Но остальные категорически настаивали на том, что:

— Чужие. Уничтожить через полное поглощение всех мягких тканей.

И поползло вперед.

Довольно сложно управлять блино образным телом, пользуясь к тому же таким большим количеством ног. Этой твари на ровной местности не имелось бы равных, но вот на лестнице все ее преимущества исчезали полностью. Это примерно тоже самое, как затащить белое пианино на девятый этаж. В данном случае у меня имелся только одно решение, как обезвредить дрянь. Причем так, чтобы она не успела поднять тревогу.

И сделал это самым элементарным способом. Даже не прибегая к колдовству. (Конечно, у меня имелось парочка-другая сильных заклинаний на тот случай, если основной план провалиться или пойдет неожиданным путем.) Но к моему удовольствию, мне не пришлось прибегать к услугам томящихся в моем сознании душ.

Для более успешного реализации плана мне стоило только подняться повыше и поближе. Что я и незамедлительно выполнил. Как только передняя лапа-нога дряни оказалась в поле действия моих ног, я применил прием, называемый в простонародье "подсечкой". Главное в нашем деле сбить противника, запутать его в собственных планах.

Нога-лапа дряни еще не приняла на себя вес огромного тела, а потому, аккуратно подсеченная мною, нервно болтнулась в сторону, заехала за собрата и осталась там.

Вторая нога-лапа в это время задумчиво искала место, куда опуститься. И уже нашла. Но грубое вмешательство первой нарушило все планы. Прыжок крест на крест не получился, дрянь потеряла основную точку опоры и стала медленно оседать по наклонной плоскости. Естественно, что я в это время не терял времени даром. Оставалось еще несколько ног, о которых стоило позаботиться.

Щупальца-жгуты попытались помешать дерзкому плану. Одно из них выскользнуло вперед и цепко обвилась вокруг моей руки. Я заранее не предусмотрел этот коварный ход и посему немного растерялся. Совсем немного, но на достаточно долгий промежуток времени, чтобы допустить прикосновение ко мне второго хлыста.

Когда не до песен, тогда не до шуток. Пришлось срочненько покрутиться вокруг себя, чтобы освободиться. Это удалось отчасти и потому, что свалившаяся Дрянь замахала всей бахромой, дабы восстановить равновесие. Но было уже поздно. Как подкошенный стол на двух ножках, как запорожец с отлетевшими в разные стороны колесами, тварь заваливалась вниз. И тогда настало мое время.

Дабы не мешать Дряни скатываться вниз по лестнице, я быстренько забрался на перила и несколько секунд балансировал на них.

Я ждал.

Тарелка ухнулась об ступеньки, прищемила несколько щупалец и собралась было завопить от боли. (Не правы те, кто считает, что абсолютно все монстры и порождения ада не чувствуют боли. Долгие годы разработок и исследований некоторых моих душ доказали, что даже у несуществующего, что абсолютно еще не доказано, сатаны нервные окончания развиты настолько же сильно, как и у человека. Так что, больно всем.)

Толчок, прыжок, и я оказался на спине у Дряни. Никому не нравиться, когда на шее кто-то сидит. Головы заверещали, зубами защелкали, ругаться стали.

Из мешанины разнообразных языков я сумел понять только один, но и он достаточно полно передал всю ту гамму чувств, обуревавшую существо в данное время. При переводе это выглядело примерно так. Опускаю неофициальные слова.