Райдо Витич - Обитель Варн

"Я рядом", - коснулись его губы ее лба.

Что ответить ему? Да? Да, да! - рвется наружу. Но ведь нет - и губы сжались, веки прикрыли отчаянье.

Лесс отстранилась, ненавидя себя за это:

"Ты должен уйти. Я открою замок. В соседней комнате дежурный. Он спит. Откроешь окно... и лети".

Шаг к замку, как шаг на эшафот. Скрепка и электронный карандаш, вместо ключа... или топора? Шесть секунд - дверь открыта.

Бэф придержал створку, уставился на Лесс исподлобья:

"Зачем"?

"Глупый вопрос, Бэф. Тебе не место здесь, как любому из вас. Улетай".

"У тебя будут неприятности".

"Одной меньше, одной больше" - пожала плечами и сделала шаг к выходу, понимая, что не стоит затягивать агонию расставания. Слишком сильная боль, слишком обширна рана.

"Постой"...

Лесс остановилась, посмотрела на Бэф, чтоб лучше запомнить его, навсегда, вот таким, величественным, непобежденным, близким и понятным, как собственные мысли. И недосягаемым, как самое заветное желание. Потому что он и есть - мечта. Единственная. Недостижимая и не постижимая.

"Хочешь, уйдем вместе"? - протянул ладонь сквозь прутья. Как просто и легко вложить свою руку в теплую ладонь. Но нет. Один он неуловим, неподсуден, непогрешим. С ней он станет мишенью. С ней далеко не уйти, надолго не скрыться. Нет. Он должен уйти, она остаться. Ответить за все разом и поставить точку на своих приключениях. Если получится другой знак препинания - замечательно. Будет возможность исправить ошибки, вернуться в нормальную жизнь, к маме, братьям.

"Я человек", - вздохнула с сожалением.

Ладонь Бэф опустилась.

"Прости" - донеслось до него шорохом удаляющихся шагов.

- Что за немая пантомима?! Что со звуком, Стрижельчик?! - рявкнул полковник в селектор.

- Они молчат, Виктор Николаевич, - ответил виноватый голос дежурного.

- А что говорили? "Рассеяли, расслоили"? Что за бред?!

- Это стихи Цветаевой.

- Стихи?! И что, все?! Ради этого они встретились?!

- ...Э-э.. да...

Полковник со злостью отключил связь:

- Черт знает что! Не спецотдел, а клуб поэтов-романтиков! Дожили, вашу!...

Бэфросиаст потерся лбом о железные прутья и решительно защелкнул замок: спасибо, любовь моя. Лицо дрогнуло от нахлынувших чувств: он не ошибся. Лесс любит. Нет в ее сердце ни ненависти, ни презрения. Что человек, что Варн, она всецело с ним, за него, без сомнений и размышлений. Любящая великодушно и настолько самозабвенно, что не видит меж ним и собой разницы, не чувствует препон. И по-прежнему готова отдать свою жизнь в залог его...

"Я люблю тебя... Я хочу, чтоб ты знала - только позови, только шепни - я приду", - настигло Лису уже в коридоре. Девушка вздрогнула и замерла. И словно ослепла и оглохла. Осела на пол и зажмурилась, сдерживая слезы: почему ей суждено было влюбиться в иное существо? Почему она должна ходить по земле, зная, что он живет в небе? Будь проклят Игнат! Будь проклят!!

"Расстояние: версты, мили"... - прошептали побелевшие губы, утверждая в сознание преграду меж мечтой и реальностью.

Полковнику надоело разглядывать фигурку девушки, сидящей на полу в коридоре. Ее отрешенное лицо ему категорически не нравилось. Он связался с Щербининым:

- Клим Витальевич, забери-ка Сталеску из коридора. Займи делом, - приказал Горловский, а сам решил наведаться к графу. Однако информация, выданная замом, заставила отложить встречу:

- Хорошо, Виктор Николаевич, займу. Кстати, у меня появились новые данные по Рицу и Лисе. Последние три месяца освещены в показаниях свидетелей.

- Оперативно работаете, Клим Витальевич. Неси. Жду.

- Встать! - прозвучало над ухом. Алиса вскинула взгляд и непонимающе уставилась на Щербинина. Как она не заметила его приближения?

- Оглохли, лейтенант?

Лиса медленно встала.

- Что вы здесь делаете? Кто разрешил покидать бокс?

Алиса вздохнула - разговаривать желания не было. Слова кончились.

- Челюсти свело от упрямства? - нахмурился мужчина.

- Нет.

- Что - нет?

- Не свело.

- Прекрасно. За мной, - приказал, разворачиваясь, пошел по коридору. Алиса поплелась следом.

Щербинин толкнул дверь, жестом приглашая девушку внутрь. Двое бойцов встали при его появлении, вытянулись по стойке смирно.

- Вольно, - кинул подполковник, не глядя на дежурных, и указал Лисе на стул у стола:

- Садитесь.

Хлопнул перед ней стопку бумаги, ручку. Нажал кнопку на компьютере:

- Ваша задача, лейтенант, подробно изложить обстоятельства убийства капитана Гнездевского: когда, как, за что. Отдельно отчет о своем месте пребывания и деятельности с момента дезертирства: где жили, у кого, на что и как.

- А если не помню?

- Пишите, что помните. Далее: обстоятельства знакомства с графом Рицу и Игнатом Валеевым. Подробно об их участии в убийстве Гнездевского.

- Так не было их участия...

- Вот о неучастии и пишите. Составьте также рапорт о деятельности убитого вами капитана. Все, что вам известно, включая догадки. Приказ ясен?

- Да.

- Время пошло.

И кивнув бойцам: смотрите в оба за подследственной, покинул комнату.

Лиса потягалась взглядами с караульными, вздохнула и взяла ручку.

Горловский вскользь просмотрел документы. Поморщился, отодвигая папку, и воззрился на Щербинина:

- Что у нас получается?

- Ерунда получается, Виктор Николаевич, - согласно кивнул зам.

- Н-да-а... Рицу сторона потерпевшая, как не смотри, как не думай. Мало ему в горах досталось, так еще и к нам на огонек залетел.

- Так точно. Из посольства уже депеша пришла. Интересуются, за какие такие заслуги мы его сиятельство в каземат упрятали. По какому праву держим и что делать думаем.

- Почему с тобой связались, а не со мной? Где депеша?

- Вот, - подал конверт. - Вы были заняты, я на себя разговор взял.

- Быстро они управились, - качнул головой Горловский, изучая протест. Отложил, опять на Щербинина уставился. - Давай еще раз пробежимся, цепь событий восстановим. Рицу ... за какой надобностью, непонятно, идет в горы и попадает под обвал...

- Который устроила Лиса, скинув РД?

- Откуда знаешь?

- Из свидетельства Соуистиса Шарона, главы совета старейшин в Любице. Граф у него раны залечивал. Месяц жил с девушкой в его загородном замке.

- Шарон давний знакомый Рицу?

- Старый друг его отца. Репутация чистая. Не раз оказывал нам помощь. Нареканий, трений с законом нет и не было. В совете уже тридцать лет. Добропорядочный гражданин, лояльный. Досье предоставить?

- Естественно.

- Хорошо.

- Что дальше?

- Дальше Рицу, видимо, чтоб укрыть девушку, начинает разъезжать по городам. Тайно. Следы нащупать не удалось. Известно лишь, что он связывался со знакомыми в посольстве и просил убежища для Сталеску. Но отказался в последний момент.