Кэтрин Куртц - Тень Камбера

— Стань моей женой, Росана, — повторил он. — Ты же не можешь отрицать, что между нами что-то есть.

Снова содрогнувшись, словно собирая всю свою силу, чтобы взять себя в руки, Росана кивнула.

— Да, — выдохнула она так тихо, что он практически ее не услышал.

— Скажи это громче, — потребовал он, улыбаясь. — Скажи: Конал Халдейн, я буду твоей женой!

Ей удалось изобразить слабую улыбку, и она кивнула ему.

— Конал Халдейн, я.., буду твоей женой, — сказала она.

Тогда он на несколько секунд с силой прижал ее к себе, вдыхая запах ее волос, от которого у него кружилась голова, но не прибегая больше ни к каким ласкам после того, как получил ее согласие. Через некоторое время он отпустил ее. Пока Росана приводила в порядок свою одежду и надевала камилавку, Конал постарался взять себя в руки, сдерживая возбуждение, и приказал плоти успокоиться, сделав несколько глубоких размеренных вдохов.

Позднее, пытаясь заснуть, он заплатит за это, но пока что все мучения стоили того. Все его мечты и желания теперь находились в пределах досягаемости, от него только требовалось сдержать нетерпение, да пережить магический ритуал, запланированный на следующую ночь, не выдав себя. Тогда все силы Халдейнов будут подтверждены в нем. Как только им позволят, они с Росаной поженятся.

Однако пока ему придется подержать в узде свои чувства. Он попросил ее не говорить об их помолвке никому, за исключением Кардиеля — по тем же причинам, которые он представил архиепископу. Затем Конал отпустил ее и подождал несколько минут, чтобы никто не заподозрил, что Росана проводила с ним время один на один.

Таким образом, Конал Халдейн был очень доволен и горд собой, когда вернулся в свои покои, чтобы сделать вид, будто погружен в медитацию, как того требовали от него в течение следующих двадцати четырех часов. После того, как Росана выйдет за него замуж, а сила Халдейнов будет передана ему самим Морганом и Дунканом, никто не сможет бросить ему вызов. Фактически, он сомневался, сможет ли ему противостоять Келсон, даже если тот воскреснет!

Не то, чтобы он верил, что Келсон все еще оставался в живых, но…

Но Келсон, конечно, был жив, хотя еще не полностью вернулся к прежнему состоянию. Он достаточно оправился, чтобы идти довольно бодрым шагом, пока они с Дугалом пробирались по кажущейся бесконечной пещере, однако постоянно жаловался на головные боли, а память о магических способностях Халдейнов так и не возвращалась. Он достаточно окреп, чтобы в основном передвигаться без посторонней помощи, и даже частенько двигался быстрее Дугала, лодыжка которого отдавала болью при каждом шаге, но казалось, король словно утратил внутренний стержень и иногда по несколько часов шел, не произнося ни слова.

Проходили дни — так, по крайней мере, казалось Дугалу, поскольку он потерял счет времени в темной пещере, где сутки не делились на день и ночь, и у Дугала оставалось все меньше и меньше надежды, ищет ли их еще кто-нибудь. Несколько раз перед тем, как погрузиться в сон, тяжелый и без сновидений, когда они с Келсоном делали привал для еды и отдыха, он пытался послать ментальные импульсы за пределы подземной тюрьмы, но у него ни разу не создалось впечатления, что его зов услышали.

Глава двадцатая

Приобретение сокровища лживым языком — мимолетное дуновение ищущих смерти

— Как же мы все-таки позволили уговорить себя на это? — спросил Морган, когда сумерки погрузили помещение в глубокую тьму, а они с Дунканом закончили приготовления к ритуалу, который позволит передать могущество Коналу.

Дункан снисходительно посмотрел на кузена, осторожно подкладывая в огонь дрова, но оба знали, что вопрос Моргана — риторический. Он слишком много раз задавался на последней неделе, когда они обсуждали, какая будет форма у ритуала, и исследовали различные варианты обряда. Ведь Конал же не проходил никакой предварительной подготовки — никто не ожидал, что он когда-то станет королем. К сожалению, единственным ответом было: у них нет выбора.

Нигель, несомненно, умирал. Не исключено, он еще проживет несколько недель или даже месяцев, но его общее состояние ухудшалось с каждым днем.

Когда-то мощное тело медленно увядало, туман становился все гуще за остатками щитов, сохранившихся во время припадка. В тот вечер они устроились в его комнате, решив, что будет правильно, чтобы некоронованный король присутствовал, по крайней мере, телесно, когда наследство Халдейнов перейдет к его сыну. Они хотели соблюсти хотя бы видимость снятия с него силы Халдейнов перед тем, как передать ее Коналу. Правда ничего, кроме остатков защит, не показывало, что Нигель обладает хоть какой-то магией Халдейнов.

Необходимость лишить Нигеля могущества была подсказана Ариланом, по настоянию Совета Камбера, на тот случай, если и впрямь подтвердится запрет двум представителям рода Халдейнов одновременно владеть магией, и это помешает Коналу в полной мере получить причитающееся ему наследство. Ни один из королей Халдейнов никогда не наделялся силой, пока был жив его предшественник, хотя у Нигеля и жила только телесная оболочка.

Это привело их еще к одному вопросу, который пока ни Морган, ни Дункан не осмелились сформулировать вслух, но который мучил их обоих — если сила будет передана Коналу, это станет почти неопровержимым доказательством смерти Келсона.

А предмет их беспокойства ждал поблизости, нервничая, пока его не позовут, упрямо направляя свои мысли в нужное русло, чтобы пережить предстоящее испытание. Конал был голоден, а колени болели от стояния перед аналоем, но он отмел эти телесные неудобства, проверяя меры предосторожности в последний раз — ведь за ним кто-то придет в самое ближайшее время.

Странно, но он чувствовал некую отстраненность от обряда, предстоящего ему в эту ночь. Ему почти ничего не сказали о том, какое физическое испытание его ждет, но он считал, что в состоянии его выдержать, если не подведет ментальная зашита.

Правда, он не особо беспокоился и по этому поводу, — та защита, которой его наделил Тирцель, выдержит многое. Он усилил свои щиты на несколько уровней, установив двойную защиту определенных областей сознания, поэтому теперь был уверен: он в состоянии выдержать все, кроме полного разрушения мерашей. Но он не думал, что сегодняшнее испытание включает мерашу, судя по тому, что он извлек из памяти Тирцеля. Дерини крайне редко применяли ее — кроме обучения, как справляться с ее последствиями, а также — иногда — чтобы не позволить противнику воспользоваться своей магией, если тот вдруг окажется сильнее.

Конечно, в достаточном количестве имелись и другие вещества, которые могут привести к неприятным ощущениям, и он окажется полностью на милости Моргана, Дункана и Арилана, которого Конал опасался больше всего: ведь Арилан очень хорошо подготовлен. Но Конал знал о большинстве возможностей благодаря контактам с Тирцелем — или из его непосредственных рассказов во время периода обучения, или из запретного знания, полученного Коналом, когда он читал память Тирцеля. И если он ничего не мог поделать, чтобы избежать применения какого-то зелья, он был уверен, что в состоянии справиться с последствиями, не продемонстрировав свою истинную силу и ее источник.