Андрей Плеханов - Перезагрузка

Торт? А что, это идея…

– Охрана! – вопил в коммутатор Шабалин, – все бегом сюда! Тревога по форме пять! Электриков сюда, всех! Выключить все компьютеры на базе!

– Ой, П-павел Сергеич, с-смотрите, что п-происходит! – заикаясь, сказал Жора. Пальцем он показывал на монитор.

Что делают с тортом? Едят.

Универсум на огромном экране сжимался, уменьшался в масштабе. Раздирался на фрагменты и исчезал.

Игорь ел. Лихорадочно поглощал Универсум, давился, оттяпывая от него огромные куски. Пожирал собственное детище как разъяренный Кронос. Вот это жрачка! Он чувствовал, как энергия переполняет его, раздувает подобно аэростату, едва не выдергивает вверх из кресла. Между пальцами проскакивали голубые искры, из системного блока тянулась тонкая струйка дыма, но Игорь не обращал на это внимания.

Теперь энергии должно хватить. Должно.

Народ уже набежал в лабораторию. Программисты толпились у компьютеров, тщетно пытаясь их выключить, электрики совершали бессмысленные действия у щита проводки, охранники тупо пинали ногами невидимый купол, окружающий Игоря. Диаметр купола составлял уже три метра. Блохин, бледный от злости, глядел на все это и бешено вращал глазами.

– Уйдет, точно уйдет, – бормотал он. – Телепортируется, сволочь. Паша, еще раз вспомни: что ты не так сделал?

– Да ничего особенного, говорю тебе. Он настоял на том, чтобы я разрешил ему попить пива. Но ведь им и так дают пиво каждый день. Выпили они пива, а я не пил, честное слово…

– Ты понимаешь, что за это тебе башку оторвут?

– Понимаю…

– А ну-ка, разойдись! – гаркнул Блохин.

Он подошел к куполу защиты, схватил пистолет двумя руками, расставил ноги как заправский коп из телефильма, и начал стрелять. Желтые вспышки. Сплющенные пули покатились по полу. Нулевой эффект. Блохин стрелял как заведенный, все в комнате уже оглохли от грохота. Игорь неожиданно повернул голову, сделал первое движение за последние десять минут. Невидимая рука вылетела из купола, ударила Блохина поддых. Он сложился пополам, задохнулся, но не упал – похоже, что еще одна рука-невидимка держала его за шиворот. Еще удар по бульдожьей морде. Нокаут. Блохин неподвижно скрючился на полу.

– Так… – Шабалин опомнился, приложил к уху мобильный телефон. – Диспетчерская? Обесточивайте базу. Всю базу! Всю, я сказал, неужели не понятно?! И основное, и аварийное! Что значит "нельзя"?! Я сказал – всю, немедленно! Под мою ответственность! Да плевать мне на это! Даю вам минуту…

Свет вырубился через двадцать секунд. Лаборатория погрузилась в кромешную темноту. Вспыхнули фонари и выхватили из мрака кресло, Игорь Маслов сидел в нем – все так же неподвижно, как истукан. Пылинки, плящущие в лучах фонарей, четко обрисовывали сферическую поверхность купола.

Защитный экран Маслова не исчез.

Шабалин схватился руками за голову. Он наконец-то отчетливо осознал, что проекту "Спасение" пришел конец.

А Игорю было плевать на внешние факторы. Он собрал энергии достаточно. Был готов к старту. К перезагрузке.

Он медлил. Мучительно думал, что делать дальше. Куда перезагружаться? На Save 1, самую раннюю запись? Не то. Это – тот сюжет, который он продумал совсем недавно, валяясь около лифта в ожидании Грызуна. Снова убийства, снова тошнотворное отбирание жизней у людей. И самое главное – ничего не даст. Игорь всеми потрохами чувствовал, что если убьет собственными руками еще хоть одного человека, то снова встанет на истоптанную дорожку порочного круга. Опять будет то же самое. Опять ничего не получится. И опять придется перезагружаться…

Как обмануть неумолимую логику? Как попасть в то время, когда Игорь еще не стал креатором, когда креатором не стал еще никто, кроме Селещука? Чтобы разобраться с ним, Ашшуром. Только с ним.

Теоретически это возможно. Что такое перезагрузка? Тот же самый алгоритм, который Игорь предпочитает называть ритуалом. Если ритуал плох, нужно создать другой.

Это крайне рискованно. Потому что перезагрузка – всем ритуалам ритуал. Действие, требующее запредельной энергии, исчерпывающее до донышка все силы. Наспех придуманная, неверная последовательность может запросто убить Игоря, прихлопнуть его как муху. И что дальше? Свернется ли тогда этот мир, богом которого Игорь поневоле стал? Или просто отвалится сухая ветвь на древе альтернатив, развивающихся сами по себе? Или еще проще – исчезнет из этой реальности один только Игорь, оставив всех остальных вздыхать облегченно: обошлось, поганец Маслов самоустранился, проект "Спасение" спасен…

Будь что будет. Нужно попробовать. Пусть даже эта перезагрузка станет для него смертельной. Лучше смерть, чем очередная неудачная попытка.

Мама… Она дала ему не только яблоко. Дала воспоминания о детстве. О речке Линде, о полевых цветах, о толстых гудящих шмелях и прекрасных бабочках, порхающих по цветам. Туда, в это забытое место. Стереть все строчки в фальшивой книге записей – нет ее, этой книги, и никогда не было. Нет компьютерного суррогата жизни – есть только жизнь. Нырнуть в прошлое, в колодец памяти и беспамятства – как можно глубже, насколько хватит дыхания. Он снова станет полуслепым мальчишкой? Может быть… И снова детское отделение психушки? Наверное… Большей психушки, чем теперешнее его существование, и представить невозможно. Терять нечего… Нет, есть что терять. Мила. Он соскучился по ней до слез. Он снова хотел бы ее увидеть.

Увидеть Милу.

– Мила, – шепнул Игорь. – Мама…

И соскользнул в бездонный вертикальный туннель.

Те, кто находился в лаборатории, увидели яркую синюю вспышку – Игорь Маслов исчез. А больше они не видели уже ничего, потому что их реальность перестала существовать.

Эпизод третий

Глава 1

Игорь удивленно обводил взглядом место, в котором оказался – узнавал и не узнавал его. Похоже, ему снова повезло – он лежал на грядке клубники, а выкинь его в трех метрах правее – вписался бы в густую чащу колючих кустов крыжовника. Повезло… Дешевый выпенреж: назвать это везением – все равно что назвать страуса воробьем. То самое место – речка Линда тихо несет свои воды, желтая песчаная отмель, сосновый лес на противоположном берегу. Вот только откуда взялся забор, отделяющий Игоря от реки? Какого черта на этом месте делает огород? В его детстве здесь была только поляна, поросшая травой и цветами.

Куда его вышвырнуло – в прошлое или будущее? На этот раз он не задал никаких параметров перезагрузки, просто закрыл глаза и свалился в бездонный колодец. Как долго он летел там, в слепой черноте? Может быть минуты, может быть века… Время размазалось, лишилось направления и дискретности. В какой-то момент он осознал, что так и будет падать вечно, если не появится нечто, могущее прервать бессмысленный, безмысленный полет. Мама, взмолился Гоша, помоги мне снова, ты всегда помогала мне. Я знаю, что тебя нет, но все же появись, протяни мне руку…