Михаил Задорнов - Рюрик. Полёт сокола

— Я один пойду? — спросил старый изведыватель.

— Одному негоже, у всякого купца помощники должны быть, — на миг задумался воевода, по привычке оглянувшись вокруг. Лик его озарился: — А дам я тебе помощника, который не менее десятка стоит, — он кивнул на Силу, что прохаживался вкруг саней с таким видом, будто собирался закинуть их вместе с впряженной в них вепсской лошадью на крышу небольшой рубленой бани. — Выведаете, что деется в сей подвластной хазарам стране, а главное дело, чтоб всё, что добудут Молчун со Скоморохом, быстро до Новгорода дошло. Вернее, мы к тому времени уже в Ростове будем, туда и донесения шлите. А ты, Мишата, с Хабуком и Сивером тут останешься. С варяжских земель много нового люда пришло, будем заниматься подготовкой и безопасностью дружины.

— Ты рёк, воевода, что из местных охотников надобно подготовить отряд добрых лучников, вот тут-то наш Ястреб и сгодится, — отозвался Мишата.

— Коль я купец, — молвил Айер, — товар мне нужен, лучше всего меха отменные, уж кому в них разбираться, если не нам, вепсам. Только на что взять, взаймы разве что. Я свой, мне вепсы под честное слово дадут…

— Не надо под честное слово, я у князя спрошу из казны глазков для обмена на вепсские меха, дело то государственной важности, — заключил воевода.

Вскоре небольшой санный обоз под водительством Айера, Хабука и Силы отправился к охотникам вепсам.

— Ты, брат, мне не рассказывай про меха эти, я и без твоего вижу, когда ты зверя добыл и как, а вот помощник мой, Хабук, так он даже скажет, добрый ли у тебя был тауг.

— Да у меня самый лучший тауг, это тебе в нашей веси каждый скажет! — заявил с гордостью коренастый охотник.

— Давай, брат, если мой тауг самую толстую кожу, какую ты найдёшь, пробьёт со ста шагов, то ты эту шкуру мне отдашь и ещё две вот этих, а если нет, мы заплатим тебе двойную цену, идёт?

— Согласен, — сказал, заражаясь азартом, охотник. Тут же собрались другие жители веси, охотники, рыбаки, бортники. Одни были уверены, что тауг их земляка самый лучший, другие же сомневались, потому что у помощника купца лук был совсем не похож на привычный для вепсов тауг. Те, кем овладел азарт, как и охотником, начинали спорить друг с другом и биться в заклад на рыбу, шкуры, зерно, мёд.

Добровольцы тщательно отмерили сто шагов и обмотали ствол сосны двумя слоями лосиной шкуры, накрепко привязав её к дереву сыромятными ремнями.

Первым стрелял местный мечник. Его верная стрела попала в цель, но пробила только один слой шкуры и беспомощно повисла на ней. Затем натянул свой необычный тауг помощник купца. Его стрела с тонким калёным наконечником будто игла прошила шкуру и глубоко вошла в ствол, так что её долго не могли вытащить. Вепсы с удивлением рассматривали и вертели в руках невиданное оружие. Необычное очертание в виде большой летящей птицы, широкая середина и тонкие концы, удобная в руке круглая, чуть сплющенная рукоять и береста, которой был покрыт сверху диковинный тауг, теперь вызывали восхищение.

— То, что вы видели, это так, баловство, — молвил Хабук, — а вот у моего друга Силы настоящий русский тауг, он на таком расстоянии не только пробьёт любую доску, но и железную сковороду как простую ореховую скорлупу прошьёт! — Вокруг загалдели, все уже убедились, какой силой обладает загадочный русский тауг, но железная сковородка, это уж слишком… Да и не очень хотелось тем немногим, у кого были железные сковороды, рисковать столь ценной вещью.

— У меня есть сковорода, — забирая оговоренные в споре с местным охотником шкуры, улыбнулся купец Айер, — только и мне жаль её за просто так портить, вещь дорогая. Давайте так, если пробьёт её стрела, вы мне дадите каждый по шкуре, а остальные меха я у вас куплю. — Такое предложение понравилось всем, и весть об удивительном испытании быстро облетела всю округу, народу собралось больше половины поселка. Пришли даже женщины и, конечно, всезнающие мальчишки.

Когда Сила извлёк из берестяного налучья свой большой лук и уже собрался натянуть тетиву, Айер остановил его.

— Может, кто из вас сможет натянуть тетиву богатырского лука? Тот получит звание богатыря и дорогой подарок от меня, — объявил купец.

Вышел самый сильный местный кузнец, он старался изо всех сил. Всё селение переживало за него, и когда оставалось совсем немного до костяного наконечника, все, кажется, даже перестали дышать, но рука кузнеца задрожала и накинуть петлю на костяное оконечье лука ему так и не удалось. Тогда купец кивнул Силе, и тот, по-особому зажав лук, привычно и быстро накинул петлю тетивы на роговое оконечье. Затем, выставив вперёд одну ногу, богатырь пару раз попробовал упругость оружия и, приложив стрелу, не торопясь стал целиться, одновременно плавно натягивая тетиву. Снова все замерли, даже ветерок будто вдруг присмирел. В наступившей тишине было слышно, как почти одновременно резко щелкнула, послав стрелу, шёлковая тетива, тонко вжикнула стрела, и звякнул о железо сковороды её калёный наконечник. Целая толпа местных жителей бросилась к сосне. Увиденное поразило всех. Стрела, будто большой гвоздь, прошила сковороду, два слоя лосиной шкуры и, войдя чуть ли не наполовину в сосновый ствол, просто пригвоздила ценную посуду к дереву. Крики восторга, удивления, восхищения и необычным оружием, и русским богатырём раздались со всех сторон.

— Ну вот, братья, — проговорил негромко Айер соратникам, — пришёл черёд с вепсами говорить и про луки русские, и про хазарскую угрозу, и про то, что в лесу отсидеться не получится. А мехами завтра займёмся.

— Приходите в межсезонье в Ладогу, будете в ратном стане учиться делать русские тауги и стрелять из них на большое расстояние по вражеским воинам, конным и пешим, с поправкой на ветер и расстояние, как я научился, — убеждал соплеменников Хабук.

— Когда придут враги, а они придут уже скоро, всем нужно выступить, чтобы защитить нашу землю. Одна княжеская дружина с теми врагами не справится, и если не соберутся вместе словены, вепсы, чудь, меря и прочие народы Новгородской земли, то быть всем в рабстве, — веско заключил Айер.

Наступила весна, вскрылись и освободились ото льда реки. Заждавшиеся за долгую зиму купцы стали собираться в дорогу.

— Тебя я возьму, — кивнул Молчуну строгий купец, — а вот твоего сотоварища — нет, больно мелок для охоронца. — Молчун едва открыл рот, чтобы возразить купцу, как Скоморох опередил его, шагнув вперёд и смерив взглядом здоровенного охоронца, что свысока глядел на пришедших наниматься мужей.

— Твой-то охоронец, почтенный купец, помельче меня будет, а служит у тебя, и видать не первое лето? — изобразив ликом великое удивление, самым простодушным голосом спросил Скоморох.