Алекс Орлов - Золотой пленник

— Чего ты хочешь, дорогой? — спросил капитан Густава.

От такого обращения тот расплылся в улыбке: он и не представлял, насколько обходительны пиратские капитаны.

— Ваше благородие, я поймал двух солдат императорской армии, и не простых, а из колдстринского полка, и, зная, что вам нужны крепкие рабы, хотел бы предложить их совсем недорого.

Капитан помолчал, достал из-за пояса шелковый платок и, сняв шапочку, промокнул лысину.

— Хорошо, дорогой, веди их сюда — нужно посмотреть товар.

— Э... Дело в том, ваше благородие, что они сейчас спят. Я их усыпил, чтобы того — не дрыгались.

— Хорошо, дорогой, неси их сюда.

— Я прошу прощения, — замялся Густав. — Но это трудно будет, они на самом утесе. — Густав указал пальцем вверх. — Нет ли у вас лошадки?

Он уже приметил стоявшую в утесной нише длинногривую низкорослую степнячку.

— Бери, дорогой.

— Спасибо, ваше благородие, я быстро!

И Густав бросился к лошади.

Капитан повел в его сторону глазами и обронил:

— Присмотри за ним.

117

Питер проснулся от чувства тошноты, комок подступал к горлу и вызывал спазматические сокращения желудка.

— Эй, ты, не вздумай запачкать лошадь его благородия! — услышал он знакомый голос и только сейчас понял, что висит вниз головой и видит пыльную тропу и лошадиные копыта. Руки были стянуты за спиной так сильно, что кисти уже онемели.

— Ты ур-род, Густав! — прорычал очнувшийся рядом Крафт. — Ты урод и трижды дурак!

— А за дурака — получи! — Густав подскочил и ударил связанного Крафта в ухо. — Понравилось? Давно я хотел сделать это, хоть теперь отведу душу!

Густав ударил Крафта еще несколько раз и, раззадорившись, отвесил оплеуху Питеру со словами:

— И тебе, щенок, чтобы знал!

Питер ничего не ответил, он уже догадывался, что жадный литонец решился продать боевых товарищей, чтобы выгадать денег на обратную дорогу — к коровкам.

Дорога пошла потверже, появились еще чьи-то ноги в синих, не слишком чистых шароварах и крепких башмаках, сшитых медными гвоздями с круглыми головками.

— Вот мой товар, господа пираты! — возбужденно воскликнул Густав, но ему не ответили.

Тропа пошла под уклон, песчаник закончился, и лошадка зашагала по песку — сначала по сухому, потом по мокрой полосе — рядом зашелестела морская пена.

Лошадь остановилась.

— Молодец, дорогой, — прозвучал чей-то голос. — Снимай их и развязывай.

— Развязывать? Они могут в драку полезть, это такие люди, что...

— Развязывай!

Густав сдернул пленников на песок, затем снял с них путы.

Питер и Крафт медленно поднялись. Бежать здесь было некуда, потому главный пират не беспокоился.

— Раздевайтесь, — сказал он. — В трюме очень жарко, и одежда вам больше не понадобится.

Питер и Крафт спорить не решились — сила была не на их стороне. Когда они уже стояли нагие, капитан недобро взглянул на Густава и спросил:

— А ты почему не раздеваешься, дорогой?

— Так... ваше благородие, мы же договорились, что они... — Его взгляд уткнулся в ухмылявшегося Крафта. — Мы же как договорились, ваше бла...

Договорить он не успел: рослый пират врезал ему кулаком в ухо, и Густав свалился на песок. Взвыв, точно раненый зверь, он стал биться и рыдать, но не от боли, а от обиды, что Крафт, которого он считал невоспитанным мужланом, оказался умнее его — расчетливого литонца.