Песок Пустоты. Проклятие древней крови (СИ) - Яанг Р

— Урмунд отлично держится в седле, мечтает стать оруженосцем, а потом и настоящим рыцарем. Знаете ли, спасать прекрасных дам, крушить головы подлым разбойникам, — Арос откинулся в кресле, и принялся ковырять вилкой застрявшие кусочки еды.

— Выбей-ка поскорей из него эту дурь, — холодно заметил граф. — Самое хорошее, что может случиться с ним — став он действительно рыцарем, так это огромное пузо и долги. Пусть лучше поскорее найдет себе покладистую жену и идет в наемники. Королевские плащи не откажут принять на службу еще одного из отпрысков Хоуэлов, даже такого дуболома, как твой сын.

На какое-то время над столом зависло неловкое молчание, было слышно лишь неприятный скрип вилки о зубы, и то как жует старый граф. А жевал он довольно тщательно, то и дело сплевывая чрезмерно жирные куски или хрящики обратно в тарелку.

Вдруг дядя Арос с интересом уставился на Свейна, тот уже давно отужинал и лишь ждал, когда Дариус, наконец, встанет из-за стола и объявит запозднившуюся трапезу оконченной.

— Ну, а ты чего, будто воды в рот набрал? — усмехнулся Арос, небрежно отложив вилку в сторону. — Согласен со своим дедушкой? Или может ты тоже мечтал когда-нибудь стать рыцарем?

Дариус сплюнул очередной жесткий кусок.

— Для мальчишки я в первую очередь — граф, а уж потом его дед. Если у того и есть свое мнение, то пускай подержит его при себе.

— Но мне ведь и правда интересно! — не унимался тот, явно испытывая на себе терпение старого графа.

— Прекращай уже дурачиться и отстань от моего сына, — Архейн, что сидел подле него, стал вдруг бледнее чем падающий за окном снег.

— А я что, разве к нему пристаю?

— Молчать! — Дариус резко поднялся из-за стола, заставив сидящих напротив мужчин вздрогнуть. — С ужином покончено. Чтоб уже завтра я и ноги здесь вашей не видел! Лошади будут готовы к утру, а днем я велю своим слугам освободить ваши смрадные комнаты, — чуть подавшись вперед, он перевел взгляд на Свейна. — Ты остаешься. Временно твое обучение продолжится здесь, в Мерзлом Пике.

Все находящиеся в тот момент за столом, знали, что спорить со старым графом бессмысленно. Свейн, впрочем, догадывался, что дело примет такой оборот. Лето близилось к концу, а Дариус был настроен крайне скептически к решению матери снова отдать мальчика в школу при местном храме. Он считал, что знания, которые могли дать ему все те недалекие монахи, Свейн усвоил уже лет семь назад, и больше ему там делать нечего.

Юноша оторвался от своих мыслей лишь тогда, когда открылась дубовая дверь, ведущая в комнату для совещаний. Жрецы, кто парочками, кто по одному, начали покидать холодную залу, пытаясь издавать как можно меньше шума. Некоторые из них, завидев Свейна, поспешно кланялись, немногие же просто проходили мимо, не удосужив его даже легким кивком головы.

— Свейн, старина! — несвойственная бледность пропала, наконец, с лица Жевеля, и теперь он вновь выглядел уверенным и самовлюбленным, как и при всех иных встречах. — Я уж подумал, что ты с концами ушел.

— А стоило бы, — хмуро ответил тот, глядя на его самодовольную рожу. — То, что вы затеяли…

— Принесет мир на весь материк.

— Или новую войну, — Свейн не мог разделять его энтузиазм, но поговорить с принцессой, раз она сама того желает — просто необходимо.

— Мы готовы нести ответственность, — Дерек пожал плечами и продемонстрировал запечатанный рунами список, что был аккуратно обвязан шелковой красной лентой по середине. — Здесь наши имена и клятвы. Доказательство нашей преданности.

— С ним будет намного легче заключить вас под стражу, — Свейн вспомнил, что именно этот свиток передал Дереку юноша, что выступал в самом начале их тайного собрания. — Этот Билленджор, кто он?

— Ах, неловкая вышла ситуация, — так и не впечатлив своего приятеля, Жевель сунул свиток обратно в нагрудный карман. — Он хороший малый и отличный руководитель. Но чем-то насолил твоему ненаглядному Кигану, и вот теперь его в срочном порядке ссылают на север. Поэтому на тебя так взъелись, хотя я-то им объяснял, что ты и твой наставник…

— Чего? Какая еще ссылка? — тут же удивился Свейн, будучи хоть трижды в Высшем Совете, Киган не имеет подобного права, магистериум не занимается тем, чтобы отправлять на раскопки людей против их воли.

— Господин Годор берет его в свою экспедицию, а мы все знаем, чем это обычно заканчивается.

«Годор, Годор… Да, точно!» Один из хороших друзей Кигана. Его лицо жутко обмерзло во время сильнейшей бури, от чего его нос пришлось срочно ампутировать, а также отрезать омертвевшую часть мочек и век. Никакие зелья и руны так и не смогли вылечить его страшные раны, но помимо внешних уродств, у Города также появились частые проблемы с дыханием и сильная хромота на левую ногу.

Когда он приезжает в магистериум со своими нечастыми визитами, то его внешний вид пугает абсолютно каждого. Даже немолодой ключник со всеми своими широкими шрамами на лице, выглядит рядом с Годором настоящим красавцем. Но, несмотря на свое внешнее уродство, этот жрец крайне умен. Его рискованные исследования на севере вносят неоценимый вклад в магистериум и во все ученое сообщество в целом: только Годор смог достать образцы редкого закаменелого мха, отыскать многовековой хвост вымершего голубого дракона, а также найти, хоть и небольшое, но все же скопление рунных камней, все еще заряженных энергией.

Тем не менее, в свои опасные экспедиции Годор не ходит один. Из-за плохого физического состояния он просто не в силах нести на плечах и палатку и все прочее непосильное оборудование. К тому же, для поддержания своего дыхания ему приходится постоянно иметь при себе воздушные клапаны, которые он сам же и изобрел. В связи с этим магистериум всегда старается обеспечить жреца какой-то поддержкой. Правда в последние годы с исследовательских экспедиций чаще всего возвращался один лишь Годор, и желающих отправится с ним на встречу неизведанному становилось все меньше.

— Если господин Киган принял такое решение, значит на то были причины, — заключил в конце концов Свейн, может ли быть такое, что жрец что-то узнал про тайные собрания?

— Не спорю. Но для нас, Алого Братства, потерять своего руководителя сейчас — большая трагедия.

— Неужели? — юноша злорадно улыбнулся. — По мне так ты прямо светишься от счастья.

Жевель сделал вид, что пропустил его слова мимо ушей. Да, ему льстило всеобщее внимание, а также ответственность, которую доверили ему все остальные члены их маленького общества.

— Почему «Алое Братство»? Кто вообще это придумал?

— Это было давно… Слушай, — он вдруг заглянул ему за плечо. — Мне надо идти. Нужно утрясти пару вопросов, перед тем как Сайрус…

Свейн лишь махнул рукой, все равно в этом разговоре он видел мало толку. Ведь все, что нужно, он узнает уже у самой принцессы. Ему было немного обидно, когда из-за двери вышел Трость, чуть понурив свою косматую голову. Он прошел мимо Свейна так, словно стеснялся его. «Плевать. Пускай думает, что хочет. В конечном итоге сам же попросит прощения».

Вскоре в зале наступила полнейшая тишина: было слышно лишь потрескивание догорающих факелов и то, как за окнами гуляет ночной ветер. Огромная фигура сира Галингтона вдруг возникла из-за приоткрытой двери. Плащ, которым он накрыл свою голову едва ли доставал до колен, а плечи были настолько широкими, что казалось, ему даже передвигаться трудно. Но Свейн знал, что при случае, этот здоровяк будет куда проворнее, чем он может показаться вначале. Недаром принцесса чувствует себя в безопасности, находясь рядом с таким верзилой, ведь Галингтон никто иной, как королевский палач. И занимает он эту должность так давно, что Свейн еще даже ходить к тому времени не умел.

Палач не проронил ни слова, но у юноши не было сомнений в том, что его наконец ждут. Набравшись храбрости, Свейн прошел мимо здоровяка едва ли доставая ему макушкой по грудь. Казалось бы, Галингтон смотрит на него с некой усмешкой, от чего у бедного юноши еще больше скрутило живот.