Наталья Турчанинова - Киндрэт. Кровные братья

Лориан расстегнул куртку, закатал рукав свитера. Впрочем, он мог этого не делать — я уже почувствовал. На его плече виднелась метка — кадаверцианский крест, едва заметно переливающийся зеленым. Знак, которым колдуны помечали своих человеческих слуг. «Собственность клана Смерти, не прикасаться».

— Вивиан сказал, что теперь меня никто не тронет. Не захотят связываться с Кристофом.

Я невесело улыбнулся и показал свой перстень.

— Похоже, он позаботился о нас обоих.

— У тебя тоже? — Лориан нахмурился, и его удовольствие от причастности к магии моего друга начало растворяться в новой волне беспокойства. — Почему?

— Меня изгнали из клана. Теперь мне тоже нужна защита. Так же как и тебе.

— Изгнали?! — Он едва не подпрыгнул на сиденье, оборачиваясь ко мне всем корпусом. — За что?!

— Глубокие внутрисемейные противоречия. — Я повернул ключ в замке зажигания.

Лориан посопел, излучая мощную ауру сочувствия, а потом похлопал меня по плечу. Как равный равного:

— Ладно. Не переживай. Они еще прибегут к тебе и будут просить вернуться обратно.

— Может быть. Только вряд ли я захочу обратно.

В это мгновение я чувствовал именно так. Растерянность, тоска, обида, сменились злорадным удовольствием. Интересно посмотреть: как Фелиция будет справляться без своего незаменимого телепата? Особенно когда приедет Хранья. Пусть ее Констанс сканирует!

Я рассмеялся. И Лориан, внимательно за мной наблюдающий, повеселел.

Кристоф ждал нас в гостиной. Исключительно довольный собой.

— Можете располагаться. Лориан, садись. Не валяй дурака, это пустой саркофаг — в нем никого нет. И мумия из него не выскочит. До чего довела детей современная киноиндустрия… Дарэл, сколько раз повторять, сними ноги со стола… Что, Вивиан?

Молодой кадаверциан вошел в комнату, держа в руках подарочную коробку. Улыбнулся Лориану, приветливо кивнул мне и посмотрел на учителя.

— Вот, нашел у двери. Ни записки, ни адреса. Легкая, и внутри вроде бы ничего нет.

Он взялся за крышку, приподнимая ее. Мой предостерегающий вскрик и возглас Кристофа прозвучали одновременно:

— Стой!

— Не трогай!

Из открытой коробки взвилось легкое облачко и осыпалось серой пылью на руки и грудь Вивиана. Колдун бросился к нему, из его открытой ладони хлестнула струя пламени, выбила «подарок» из рук парня. Испепелила картонку еще до того, как она коснулась пола. Асиманская магия. Заклинание «Огненной стрелы» — отметил я машинально, сообразив, что стою в другом конце комнаты, крепко прижимая к себе испуганного Лориана.

Несколько мгновений Вивиан смотрел на свои руки, на растопыренные пальцы, а потом меня вдруг ударило такой жгучей болью, что я не сдержал стона. Но он был заглушён криком молодого кадаверциана. Кожа на его ладонях стала чернеть, водолазка на груди задымилась. Он стал падать… упал бы, если бы Кристоф не подхватил его.

— Крис!!

— Терпи! Потерпи! Сейчас! Сейчас станет легче! Дарэл, уведи отсюда Лориана! Немедленно! Терпи, Вив! Малыш, терпи! Еще немного…

Он лгал. Легче не станет. Ученика Кристофа убивала «Могильная гниль». Мудрые, почти всесильные кадаверциан не могли защититься от этого безобидного для всех остальных кланов заклинания. Впрочем, я не был уверен, что это заклинание. Я вообще впервые видел его действие, до этого только слышал о заразе, способной уничтожать плоть мастеров Смерти, причиняя им невыносимое страдание. Последний раз «Могильную гниль» использовали почти шестьсот лет назад. С тех пор она считалась потерянной.

…Весь дом был пропитан болью — от подвала до крыши. Я чувствовал ее каждую минуту, хоть и пытался отключиться. Испуганный Лориан с красными глазами и распухшим носом сидел на диване в библиотеке и смотрел на меня с надеждой и упреком. Жалел Вивиана, до слез.

— Неужели ничего нельзя сделать?

— Нельзя. Ничего.

— Так не бывает! Всегда можно что-то придумать! Слышишь?

— Слышу.

— Он помогал спасать тебя! Тогда, от асиман! Почему?! Кто это сделал?! Зачем?!

— Не знаю.

Вивиан лежал на кровати в спальне Кристофа. Здесь все пропахло кровью и отвратной трупной вонью. На полу, прямо на ковре, валялись пустые пакеты из-под плазмы, остатки их содержимого лениво впитывались в густой ворс. Простыни, покрывала заляпаны красным. На столике громоздился ряд пузырьков и флаконов.

Колдун сидел в кресле, рукава рубашки закатаны, на обоих запястьях уже затянувшиеся и свежие прокусы, царапины, шрамы. Белое, пустое, ничего не выражающее лицо, на щеке полоса засохшей крови. У стола бледной тенью маячит Сэм. А на противоположной стене с безмятежной улыбкой над всем этим безумием парит портрет Флоры.

Вивиан пошевелился, открыл глаза, застонал. Потом дернулся и закричал от боли. Кристоф вскочил, полоснул себя клыками по запястью и прижал кровоточащую рану ко рту ученика. Тот вцепился в его руку, сделал несколько глотков и снова откинулся на подушку, прерывисто дыша. Колдун взял очередной пакет, надорвал его, выпил донорскую кровь, швырнул на ковер к остальным и заметил наконец меня, стоящего на пороге. Вытер рот рукавом, снова опустился в кресло.

— Как он?

— Умирает, — ответил мой друг хрипло. — Я не даю ему умереть. Поддерживаю своей кровью. Но это не может продолжаться бесконечно. — Он уронил искусанные руки на колени, опустил голову. — Я ничего не могу сделать.

Вивиан снова заметался по постели, простонал:

— Кристоф, пожалуйста…

Колдун стремительно поднялся, подошел к нему, закатывая рукав выше.

— Потерпи, малыш. Сейчас станет легче.

— Нет! Не надо… Я не могу больше… Хватит.

— Терпи! Я не дам тебе умереть!

— Крис… ты же знаешь, мне… всегда не везло. Всегда… Только я мог попасть… так глупо.

Он попытался приподняться, и запах разложения стал сильнее. Плоть на руках и груди Вивиана распадалась, тлела заживо, кое-где сквозь почерневшие ткани были видны кости. Хотелось отойти от него как можно дальше, но я стоял рядом и смотрел, как колдун поит ученика своей кровью. Тот не мог регенерировать, но зараза хотя бы не распространялась вглубь.

«Крис, — сказал я ему мысленно, — ты поосторожнее. Это может быть заразно».

«Думаешь, мне теперь не все равно?» — отозвался он равнодушно. Выпрямился, взялся за столбик кровати, на котором был укреплен полог. На витом позолоченном дереве остался красный отпечаток от его ладони.

— Теперь мне уже все равно, — произнес он вслух.

Сел. Запустил пальцы в черные волосы, сжал голову, пытаясь вспомнить, придумать заклинание, лекарство, что-нибудь, что может помочь.