Анатоль Нат - Бабье царство. Возвращение…

При всех их громогласных заявлениях и хвастовстве, у них элементарно не было нужных запчастей. Какой же надо было быть идиоткой, чтобы сразу этого не понять. Да были бы у них запчасти, давно бы сами всё восстановили. А как восстановили — так и давно продали бы. А не ждали такой красивой Галочки, чтоб ублаготворить её.

Ну какая же она оказалась дура!

Теперь же, сославшись на нехватку самых необходимых деталей, они сунули им в зубы карту с указанием места свалки машин, дали проводника и предложили самим добыть недостающие для ремонта запчасти. Словно она могла знать, что им надо. И дефектная ведомость у неё на руках не говорила ей ровным счётом ничего.

Что, впрочем, кузнецов совершенно не интересовало.

Галка была не дура, и сразу всё поняла. Пропал главный к ним интерес кузнецов — возможность доступа к дешёвому металлу, к меди и бронзе через людей, близко знакомых с баронессой. И Галка с её группой, как впрочем, и Васька с Колькой, стали гильдиям кузнецов просто не нужны. Много на восстановлении старых машин было не заработать, не смотря на высокую стоимость работ, и интерес к их группе практически пропал.

Даже Кондрат Стальнов, насколько бы казалось, раньше бывши заинтересован в этой работе, и тот стал при встречах рожу кривить, снова старательно избегая любых личных контактов.

Галка отчётливо понимала, сейчас всё висело на волоске. И если поход на болота ничего не даст, всё. На радужных перспективах с интересной работой и безбедной жизнью придётся ставить жирный крест. И придётся возвращаться к опостылевшим грядкам с хреном.

Переломить мрачную тенденцию могли лишь деньги. Много денег, заплаченных за большую и дорогую работу и за дорогие запчасти. Ни того, ни другого, ни третьего у них не было. Работа была, денег не было. О запчастях и речи не шло. Это вообще оказалось нечто из области воображения.

Серьёзных мастеров им оказалось нечем заинтересовать. А несерьёзная мелочёвка, во множестве вьющаяся рядом и готовая схватиться за любую подработку, даже сама не понимая, что она делает, её не интересовала.

Надеяться же на работу одного лишь Стального, которого она фактически вынудила согласиться на бесплатный труд, не стоило. Как с самого начала рожу кривил и гнал брак, так теперь лишь хуже стало.

Вот и пребывала она последнее время в чёрной хандре и меланхолии, никуда не встревая.

Увиденное под водой сразу выбило её из ставшей привычной унылой колеи последних дней безразличия.

— Это всё земли гильдий, — наконец-то достучался до её сознания равнодушный голос кузнеца.

— Каких? — резко развернулась Галка к нему, мгновенно сбрасывая с себя безразличие. — Каких гильдий?

— Кузнечных, Галочка, кузнечных, — рассмеялся Мыкола. — В частности, моей. Здесь всё в долевой собственности. Да вы ребята и девчата не думайте об этом. Как договорились, так всё и будет. Что возьмёте с болота по договору — всё ваше.

Я сам поначалу, как богатство это первый раз увидел — ахнул. Да что толку. Отсюда если что и вывезти можно, то только по зимнику. А летом по хлябям нечего и думать.

Да перед тем попробуй ещё из болота подыми. Возле твёрдого берега ещё куда ни шло. Да беда в том, что всё интересное, за что можно было бы деньги получить, возле островов большей частью давно повыгребли. Осталось самое неподъёмное, что видит око, да зуб неймёт. Вот вроде того что вы сейчас под водой видели. Двадцати тонные неподъёмные монстры.

А если хотите что полегче взять, искать надо. Там подальше, где даже опереться не обо что, там главное богатство.

А потом ещё одна проблема. Та самая, о которой я вам все уши прожужжал, да Васька всё отмахивался. Невозможно отсюда что-либо летом вывезти. Мы сами от летних доставок давно отказались.

Летом, по теплу, доставали с глубин. Потом до зимы прятали в схронах. И если ящеры до зимы не находили и не портили, вывозили по зимнику.

И, как понятно, с такой практикой много отсюда не вывезешь. Так что радуйся Галка, что тебе два халявных броневика от наших обломилось.

— Я радуюсь, — нервно дёрнула щекой Галка.

— Причём, ящеры — это самая малая трудность, — вещал дальше кузнец. — Сложней всего дотащить добычу до реки.

— Это докуда? — встрял и Васька в разговор.

— До туда! До истоков Шелони, — бросил на него короткий взгляд Мыкола. — А потом по замёрзшим притокам, по льду и до Каменки. А там — пара недель и ты дома. Если конечно по дороге ни амазонки, ни вездесущие ящеры не пощипают.

— Какие здесь глубины?

— В основном — небольшие, два, три метра. Дно твёрдое, песчаное. Но местами встречаются глубины и до тридцати, до сорока метров с мощным слоем илистых осадков. Но таких мест я знаю всего два. И туда мы не совались. Интересно будет, потом покажу.

Глубже трёх метров никто здесь никогда не нырял. Вода дюже холоднючая. Да и аппаратов, таких как у вас ни у кого из наших нет.

Ну что, будем нырять?

— Будем. Надо самим, своими руками пощупать.

— Вот и отлично. Тогда и я с вами. Дадите возможность попользоваться вашим аппаратом?

— Инструктаж прошёл, так почему бы и нет.

— Ну, мало ли…, — замялся кузнец. — Я собственно только из-за того с вами и напросился, что надеялся вы покажите как это делается.

— Пару пробных погружений сделаешь. А там дальше посмотрим. Может, и вообще работать оставим. До осени, — рассмеялся Васька.

— Что здесь хоть есть то? Поподробнее, а не так как при заключении договора. Много и всё доступно. Поподробнее, желательно б услышать. Тем более что обещано.

Глянув на него с сомнением, кузнец лишь неопределённо пожал плечами.

— Там, — махнул рукой направо. — Там в основном немцы. — Там, — махнул налево. — В основном советы. Посередине — всё вперемешку. Немцы, итальянцы, амеры, чехи, французы, англы. Чего там только нет. Но туда мы не лезли. Там глубины ого-го какие. И до десяти метров встречаются и глубже. Да и твёрдой земли, где можно было б закрепить ворот, и куда можно было б вытащить добычу, там практически нет. Один, два болотистых небольших островка и всё. Если что интересное найдёшь, то не понятно, как и куда вытаскивать. Хотя, кое-где остались плоты, с которых наши ребята пытались работать. Мелочёвку вытащили, а дальше — бесполезно. Начнёшь воротом тянуть, плот под воду уходит, а находка так в болоте и остаётся.

Бывало что и с плотом вместе. И хорошо еще, если сам потом выберешься. Это — болото парни. Оно шуток не любит.

Я сам с нашими парнями пару раз подобное пробовал, потом бросил. Дальше работали только с сухого берега. А с него здесь много не возьмёшь.

Если присмотреться, то до сих пор нами расчищенные окна на поверхности болота видны.