Оливер Джонсон - Полунощная Чудь

ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ ГЛАВА. Встреча тьмы и света

Плотный туман все еще скрывал Двойника, но Джайал знал, что он близко. Он знал и то, что сам должен умереть во внезапно наступившей белой мгле. Так и будет: если Ледяной Волк не доберется до него первым, то уж двойник точно убьет его. И что тогда? Забвение? Мир Теней? Уйдет ли его жизнь в один миг, как потухшая свеча, если умрет его тень, или будет медленно тянуться, как пиявка? И куда отправится его душа? В Хель, без сомнения, куда идут все проклятые души.

Он вытащил Зуб Дракона, свет блеснул в тумане, и крикнул в замерзший воздух. Нет ответа. Все остальные дальше по берегу реки, но невозможно сказать, где именно. Он пошел направо, по замерзшему течению реки, чувствуя лед под ногами и выставив Зуб Дракона прямо перед собой. Враг увидит его, он знал это. Если он появится, то ринется прямо на него, как мотылек на свет свечи. И умрет, наткнувшись на меч. Вой расколол воздух. Потом выше по течению лед начал мрачно потрескивать.

Свет луны полностью исчез, и он почувствовал, как холод тяжелой серой тушей навалился на него сверху, настолько тяжелой, что ноги пошли медленнее, а глаза под ее тяжестью чуть ли не вылезали наружу. Он остановился и потряс головой. А потом боль резко ударила в ладонь, Зуб Дракона как всегда предупреждал его, что опасность близко. Двойник в двух шагах. Он чувствовал его запах. Джайал махнул Зубом Дракона, меч описал дугу, и встретил только пустой воздух.

Потом чья-то рука стиснула запястье его руки, державшей меч, стиснула как железными тисками, и из тумана появился он, окруженный светом меча, образ из его ночного кошмара, единственный глаз, голубой и злобный, сморщенное лицо в шрамах, перекошенное от напряжения, так как он пытался вырвать меч. Джайал ударил второй, свободной рукой, но Двойник, как если бы заранее предвидел удар, легко перехватил его, и они начали выделывать па в мрачном смертельном танце, отступая то вперед то назад, чем-то похожие на двух богомолов, сцепившихся рогами в схватке не на жизнь, а на смерть.

— Ах, братец, братец, — сказал Двойник, из-за напряжения выговаривая слова тяжело и с натугой. — Ты хочешь убить меня, но лучше побереги дыхание. Боги глядят вниз и улыбаются мне — мне, так как мое дело правое. Посмотри в мой глаз — и ты увидишь, что я прав.

И Джайал действительно посмотрел в единственный голубой зрачок и опять почувствовал, что его душу затягивает в темноту сознание Двойника. — Боги презирают тебя, мерзкая тварь, — сплюнул Джайал. Все это время он ощущал все увеличивающийся холод, его ноги задеревенели. Волк был совсем рядом. Почему это не волнует Двойника?

Двойник, казалось, почувствовал, что сила Джайала слабеет, и опять надавил на него, заставив юного рыцаря опуститься на колени, а его руки все больше и больше прижимались к груди. Потом Двойник опять заговорил, ласково и нежно, даже льстиво, как если бы говорил с норовистой лошадью. — Ложись и отдохни, братец. Твоя сила тебе еще понадобится, когда я возьму тебя с собой на север, к нашему отцу. Твое сознание будет моим, как тогда, когда мы оба были детьми, скоро и Жезл будет мой, тоже. Справедливость — это то блюдо, которое, мне кажется, я никогда не пробовал, но оно сладко, братец, слаще нектара.

— Сейчас мы оба умрем, — бросил Джайал. — Волк…

— Па, немного холодно, а ты хнычешь, как дитя, — проворчал Двойник, опять сдавливая запястья Джайала с такой силой, что ноги рыцаря полностью подкосились и он упал на бок. Двойник вывернул меч из его руки и поднес к горлу.

— Ты не сможешь убить меня, — прошептал Джайал. — И даже ранить.

— А я и не собираюсь, — сказал Двойник, становясь на колени рядом с ним. — Ты тоже чувствуешь это, не так ли? Что каждый день я становлюсь сильнее? Что я уже сильнее тебя? Скоро я овладею твоим сознанием; твои мысли будут моими, как тогда, когда мы были детьми. Тогда ты победил, из-за этого проклятого волшебника, Манихея, но сейчас пришло мое время.

— Ты отвернулся от Ре, — сплюнул Джайал.

— Ре? Кому он вообще нужен? Солнце тает, как старая свеча, сгоревшая до фитиля. Скоро все люди умрут. Но пока оно еще горит, я не сплю, Джайал Иллгилл. Вскоре ты будешь делать все, что я захочу. Скоро ты станешь мной.

— Никогда… Я никогда не сдамся, — через стиснутые зубы ответил Джайал.

Двойник только расхохотался. — Сейчас я оставлю тебя здесь. Пользуясь туманом, я убью остальных. Всех, за исключением Талассы. Ты знаешь, что я с ней сделаю. А потом я вернусь. И буду с тобой, во время путешествия на север, в твоем сознании, пока мы не найдем Жезл. Я — это ты, ты — это я, навсегда, пока мы не умрем. Только ты можешь убить меня, братец — вот только у тебя для этого не хватит смелости!

— Увидим! — крикнул Джайал, одним прыжком вскакивая на ноги, и сбивая Двойника с ног. Меч закрутился в воздухе и заскользил по льду. Оба бросились за ним, но Джайал оказался быстрее. Он перекатился, опять вскочил на ноги и обернулся. Двойник исчез — затерялся под покровом тумана.

Он ударил мечом в том направлении, в котором, как он решил, ускользнул Двойник, но меч разрубил только пустой воздух, он бил снова и снова, туда и сюда, свет освещал то замерзшие стволы деревьев, то клубы тумана. Но Двойник, так быстро и внезапно появившийся, так же быстро и внезапно исчез. Шли секунды, но он слышал только собственное тяжелое дыхание и ворчание замерзшей поверхности реки.

Но не растущий холод, хотя так холодно ему никогда не было за всю жизнь, а слова Двойника тяжелым льдом повисли на его сердце. Тварь была права. Он уже повелитель. Их души уже сливаются в одну, как и раньше. Двойнику даже не надо держать его в плену и командовать им, потому что сознание Джайала и так отравлено его словами. Разве он не видит глазами твари? Разве он не чувствует, что темнота, как черное пятно, разрастается в его душе? Разве в душе он не совершает темные, нечеловеческие поступки? Разве вскоре он не унаследует все темные аппетиты своей тени? Сколько времени осталось до того, как его сердце станет таким же черным? Когда они найдут Жезл?

Когда-то их разделили; неужели Жезл опять соединит их, сделает одним существом, и его жизнь прекратится, им опять придется жить вместе? Если все будет именно так, лучше, чтобы волк достал его, навсегда уничтожил, а заодно и его Двойника. Джайал опустил руки и заорал в темноту, потом громче и громче, он звал волка к себе. Зуб Дракона, однако, оставался в его руке. Но его крики гасли в густом тумане, так что даже в его собственных ушах они звучали издалека, еле слышным шепотом. Услышит ли их волк? Он решил подойти к нему поближе, молясь, чтобы найти его в тумане.

Не скользнул ли по земле какой-то шум? Волк? Он ощутил его едкое дыхание. Он убил его детеныша. Убьет ли он его сейчас? Джайал повернулся лицом к шуму, но звук уже пришел с другого направления, потом с другого, а потом со всех. Что-то было очень близко… — Возьми меня! — заорал он. Но не случилось ничего.