Татьяна Шуран - Матка

В самом деле, осваивая навязанные Белей нетипичные принципы примитивного жизнеобеспечения, старатели невольно задумывались о своей былой привычке жить в мире готовых вещей, совершенно не понимая их происхождения, внутренней сущности, перспектив развития, воспринимая все и всех с точки зрения личного сиюминутного пользования. Чувствовалось также, что изобретательность, проницательность и мастерство Бели в различных вопросах являлись следствием ее непостижимого для старателей парадоксального и цельного мировоззрения, проявлявшегося порой в оброненных мимоходом фразах, бесконечную чуждость которых осознанию обычного человека Беля даже не замечала.

— Звезды — это стены, — безмятежно рассуждала она.

— То есть как это?..

— Свет звезд — это стены, — удивленно повторяла Беля, — которые окружают душу человека. Чем дерзновеннее душа, тем выше стены. Тем дальше свет.

— Чем менее разумным кажется существо, тем большему можно у него научиться, — всерьез инструктировала она в другой раз.

И все же, несмотря на множество самых противоречивых сведений и впечатлений, полученных от Бели, наибольший интерес вызывали проблемы вооружения и защиты против габбро.

В первую же ночь Беля в порядке одолжения обеспечила безопасность старателей, сопроводив свои действия категоричной тирадой:

— Так и быть, герчеяуре, раз уж вы самоотверженно отказались от своих бестолковых вооружений, которые, правда, сильнее вредят и без того скудным остаткам вашей собственной цивилизации, чем противнику, я тоже не оставлю вас на съедение врагу, — Беля усмехнулась. — На ночь я организую по периметру защитный экран — кто за него не высунется, может быть уверен в сохранности своей персоны, но… — тут Беля нахмурилась и предостерегающе подняла палец, — если кто из вас, недоумки, только сунется к генераторам шумового фона, того — я заранее предупреждаю — попросту разорвет на куски! Дистантное оружие является смертельно опасным для непосвященных и само оберегает себя от недостойных рук, — неприязненно отчеканила она. — Не сметь даже думать о том, чтобы лезть в белый свет, — тихо пригрозила Беля напоследок и, развернувшись, скрылась в темноте.

Несмотря на крайнюю усталость и решительную отповедь, старатели принялись следить за ее манипуляциями самым пристальным образом, но ничего не разглядели и не поняли. Над стоянкой прокатился знакомый по недавнему поединку с габбро шелест и звон, только теперь, в спокойной обстановке, старатели заметили, что звуковые волны достаточно явственно ощущаются физически — как прикосновение, отзывающееся во всем теле. Некоторый дискомфорт причиняли периодически возникавшие в нечленораздельном шуме отзвуки отдаленных голосов, в которых каждому порой слышались как бы обращенные лично к нему, но непонятные слова и фразы. Над лагерем в пределах относительно четко очерченной зоны время от времени мелькали прозрачные белые блики.

В эффективности шумового экрана старатели убедились уже на следующее утро, когда в лучах рассвета заметили облепивший одну из ближайших горных вершин рой и тварей, без дела слонявшихся по окрестностям. Никогда прежде старателям не приходилось наблюдать гнездо габбро так близко: обычно, обнаружив скопление тварей, люди стремились скрыться как можно незаметнее и быстрее. Следить за копошением неотличимых друг от друга каменных теней оказалось довольно трудно, тем более что о логике непредсказуемых перемещений, периодического оцепенения на склонах гор, внезапных исчезновений в невидимых человеку расщелинах и пещерах, полетов смерчеобразными концентрическими кругами и единовременного, как по взмаху дирижерской палочки, обрушивания то на один, то на другой участок земли, оставалось только догадываться. Некоторые старатели пристально вглядывались в безобразные силуэты; другие украдкой бросали взгляды на ближайшие окрестности, в очередной раз пытаясь определить источник шумового фона; третьи сидели, задумчиво опустив голову и, по-видимому, сомневались в правильности решения променять надежные артиллерийские установки на взбалмошную Белю, так что никто не заметил, как на капоте одного из внедорожников появилась хрупкая длиннокудрая фигура, в свою очередь пристально и насмешливо наблюдавшая за старателями.

— Ну что, поздравляю всех с началом нового радостного трудового дня! — наконец подала голос Беля. — Как вам пейзаж? — она широким жестом указала примолкшим слушателям на гудящий рой. — Я так понимаю, жалоб на скучный вид из окна не будет?.. Могу сообщить, что на данный момент гнезда габбро в этой местности нет, но, вероятно, появится. По причинам геофизического, так сказать, характера Матка занимает и трансформирует земной ландшафт по определенной схеме, находящейся — расслабьтесь — настолько далеко за пределами вашего понимания, что открывает для имаго вполне реальную перспективу добиться совершенно осознанного и успешного управления орбитой вот этой вот планеты. — Для убедительности Беля спрыгнула на землю и несколько раз топнула ногой. — Наша цель — помешать этому, — резюмировала она, — сделав присутствие паразитарного камня физически невозможным — сначала в узловых точках пространства, а потом — во всех. Техника соответствующего воздействия основана на доступных человеку параметрах преобразования или… ээээ… рассогласования разнородных сигналов. В смысле, все, что вам, я подчеркиваю — не окружающим материальным объектам, а лично вам, доступно, должно быть целенаправленно, я подчеркиваю — целенаправленно, а не враздрызг, задействовано. Вот, например, сейчас я прошу всех спуститься в долину для получения ценных указаний по поводу предстоящих вам сельскохозяйственных работ, а чтобы помочь вам сосредоточиться… — Беля взмахнула рукой, как дирижер, снимающий ноту; шумовой фон вместе с мерцающими над стоянкой светлыми бликами растаял, как первая снежинка на асфальте, а вслед за ним исчезла, буквально растворившись в воздухе, фигура самой Бели, оказавшаяся не более чем голографическим миражом.

Старатели смутились. Многие снова стали оглядываться на раскачивающуюся массу роя неподалеку, но Ладшев интуитивно почувствовал, что чем больше внимания люди обращают на габбро, тем сильнее сами привлекают внимание тварей к себе, и машинально рявкнул:

— Не смотреть по сторонам! — оглядев бестолково топчущихся старателей, он добавил: — А ну отойти от машин! Давайте не будем усложнять, я и без того дорогу не помню… Держимся вместе, не разбредаться по лесу — не хватает еще заблудиться. Быстро, быстро!! — внезапно Ладшев поймал себя на мысли, что невольно воспроизводит манеру поведения Бели. С других концов стоянки послышались аналогичные распоряжения других добровольных руководителей, и люди потянулись под откос.