Анна Чарова - Флиртующая с демонами

Цезаря как будто огонь охватил — прохладный и в то же время испепеляющий. Демон рвал и метал, исторгая жуткой пастью яростные вопли, а тело охотника истлевало по краям. Разгневанный Эфиальт перешел на высший энергетический уровень, еще немного, и он превратит Цезаря в горстку пепла!

— Катализатор! — пискнула Наташа демону, но никто, кроме меня, не услышал.

Ну конечно! Я ухватилась за неожиданную идею. Это точно заставит его поцеловать меня!

Я сложила ладони рупором и закричала в искривленное злобой лицо инкуба:

— Катализатор! Эфиальт, слышишь?! Нужно использовать КАТАЛИЗАТОР!

Голос сорвался. По беседке прокатился шквал холодного ветра, и все стихло, только стекла еще дрожали, позванивая.

Уродливая харя исчезла, дымчатый торс втянулся в тело Цезаря.

— Как ты сказала?

— Э-э… возбуждение. Универсальный катализатор человеческо-демонических реакций. Ты должен… — я на секунду прикрыла глаза, решаясь, вдохнула и посмотрела прямо на него: — Ты должен взять меня здесь и сейчас. Это ускорит открытие Портала.

— Хм. — Эфиальт приблизился, обвил руку вокруг моей талии. — Ты говоришь правду. Что ж, попробуем. К тому же не помешает сбросить лишнюю энергию, мне все труднее сдерживаться. А я терпеть не могу всех этих душевных порывов, сиюминутных импульсов, которые только все портят. Тот, кто не способен держать себя в узде, никогда не завоюет мир. Только женщину. — Он ухмыльнулся: — Но не надейся, что я тебя поцелую. Меня не возбуждают ванильные глупости.

Эфиальт одним прыжком оказался возле безвольного Шандара, выудил из его кармана темно-серую полоску ткани, снова возник возле меня.

— А это чтобы ты не натворила глупостей.

Он придвинулся, знакомое дыхание согрело лицо, его губы приблизились, и я невольно задышала чаще, приоткрыв рот. Все-таки он меня поцелует…

Ловким движением он вставил полоску ткани мне в рот и завязал на затылке. Язык оказался зажат, я не могла им пошевелить. Выкатив глаза, я возмущенно замычала.

— Да, моя хитрая девочка, ты не сможешь помешать, — ухмыльнулся он. — А ну повернись!

Он тут же сам развернул меня и немного нагнул, провел ладонью по спине, по бедрам. Черт, я обманула саму себя! Эфиальт прижал меня спиной к своей груди, взял за горло, другой рукой погладил бархотку и начал ласкать кожу вокруг. Я задергалась, пытаясь вырваться. Демон пригнул голову и сладострастно прошептал в ухо:

— О да, сопротивляйся, это так возбуждает! Плачь, кричи, умоляй меня…

Я сразу замерла, вытянулась по струнке. Ну уж нет, я тебе удовольствия не доставлю! Эфиальт легонько шлепнул меня ниже спины:

— Не будь бревном, не то накажу. Стони!

Я замотала головой и вцепилась зубами в тряпку. Перегрызу на фиг!

Едва слышный шепот прозвучал возле уха:

«Думай обо мне, Анна. Фантазируй».

«Спятил?!» — замычала я. Эфиальт крепче обхватил меня и застонал, прижимаясь.

«Делай, что говорят. Ты перенаправишь энергию на меня, я подкреплюсь. Чтобы вернуть твое возбуждение в нужное русло, ему придется тебя поцеловать. И тогда не мешкай! Ясно?»

«Ясно», — мысленно сказала я. И, выгнувшись, представила себя с Алым. Давненько у нас ничего не было! Я уж начала забывать, каким нежным и ласковым мог быть мой демон-любовник Он был воплощенный огонь — и в то же время самый внимательный, самый понимающий… и самый страстный. Я вспомнила наш последний раз — тот самый, когда он развоплотился. Я сама тогда превратилась в факел страсти, огонь любви пожирал меня почти буквально, я пылала в его объятьях, мы оба сгорали, как два феникса, чтобы сразу же возродиться для новых ласк новых объятий… а как он целуется, ммм!!!

Эфиальт дернул меня за плечо, разворачивая к себе, гневно-недоуменно воззрился в мои затуманенные воспоминанием глаза.

— Ты не со мной! — взревел он. — Я не чувствую твоей энергии!

Я захлопала ресницами как можно невиннее.

— Да? Ну, извини, дорогой, я стараюсь. Но… ты не затрагиваешь самую чувствительную зону.

Он глянул вниз. Я покачала головой с наигранным сожалением.

— Какие вы примитивные, самцы… Наука говорит, что на губах женщины в сто раз больше нервных окончаний, чем на кончиках пальцев. А пальцы — самая чувствительная поверхность тела. Чувствительнее только слизистая оболочка рта, мой милый…

Печать сверкала маленьким солнцем. Во дворе Института бурлил прозрачный круговорот низших демонов. Эфиальт зарычал и, сдернув кляп, рванул меня к себе. Впился в мои губы, не закрывая глаз, удерживая мой взгляд, гипнотизируя. Я отдалась его поцелую, не пытаясь отвечать, только старательно думала об Алом. Пусть загорится, пусть потеряет бдительность…

Эфиальт крепче обнял меня, вцепился в плечи, раздвоенный язык проник в мой рот и стал беспорядочно шарить там. Веки опустились. Я тоже прикрыла глаза, прижалась к нему всем телом. Демон все больнее сжимал меня, и я стонала уже натурально: на кончиках пальцев у него как будто выросли когти!

С треском и скрежетом над нашими головами стали подниматься стеклянные лепестки. Крыша раскрывалась ломаным, ирреальным цветком. Подул ветер — сверху вниз, и было в нем что-то чуждое, неземное. Я приоткрыла глаза. Мой медальон в центре беседки сверкал, как сверхновая звезда. Два охотника, директор и блондинки — а вернее, их тела, — замерли у стен, как истуканы. Над беседкой появилось и стало шириться неровное пятно, похожее на повреждение в поверхности Шатра. Прореха в ткани мира, ведущая в демонское измерение. Значит, катализатор работает. Портал открывается!

Над ухом оглушительно пророкотал знакомый голос:

— А ТЕПЕРЬ-ДАВАЙ!

Наши с Эфиальтом языки сплелись. Мне даже дергать не пришлось: услышав чужой мужской голос возле себя, он отшатнулся. Тело по инерции продолжало двигаться — и Цезарь упал навзничь с закатившимися глазами. А изо рта у него с ревом вылетел серый дымчатый силуэт: уродливая голова с закрученными рогами и широкоплечий торс, оканчивающийся воздушной воронкой.

Навстречу ему рванулась мускулистая фигура, с которой слетали язычки пламени.

«Долго не выстою, — прозвучал в голове голос. — Действуй!»

— Ты забыл сказать, что делать! — запаниковала я.

— Это у нас тут кто? Любовничек нарисовался? — прогрохотал Эфиальт.

— Ты опоздал, она моя! — в тон ему проревел Алый.

Блондинки дернулись к нам, кружащие по двору низшие демоны спикировали к беседке.

— Стоять! Я сам накажу поганца!

Они ринулись друг на друга, вытянув мощные руки, и столкнулись в воздухе над золотой звездой. Беседка содрогнулась, затряслись стекла, задрожал пол. Во все стороны от двух высших демонов сыпанули искры. Беседку заволокло дымом, глаза резало от серых и красных всполохов. Блондинки с охотниками попадали друг на друга, завозились, пытаясь встать, прикрывая лица от света и болезненно щурясь. Наташа безрезультатно попыталась привести в чувство индусского принца, в отчаянии зашарила взглядом вокруг. Наши глаза встретились. Секретарша бросила индуса и поползла ко мне.