Юлия Григорьева - Укрощение строптивого (СИ)

Я порывисто обняла его, прижалась крепко-крепко и прошептала:

— Не хочу терять тебя, мой невероятный. Не могу представить, что в моей жизни должен быть другой мужчина.

— Не отдам тебя, — он обхватил мое лицо ладонями и вынудил посмотреть ему в глаза. — Ни за что не отдам. Верь мне, Лиора.

— Я верю, — задохнулась я от нахлынувших эмоций. — Но как сделать так, чтобы горгулы были довольны, и Пронеж цел?

— Довольство горгулов меня интересует меньше всего, а Пронеж сохраним, — уверенно произнес Элион.

Я внимательно смотрела на него, ожидая продолжения. Вампир молчал, будто сказал вполне достаточно, и я почувствовала легкое раздражение. Ну, что за нелюдь такой!

— Ну-у, — подтолкнула я его. — И?

— Что — и? — он удивленно посмотрел на меня. Через мгновение он опять нагло и заразительно хохотал. — Чудо мое! Обожаю тебя бесить! Ты просто прелесть, когда злишься. Конечно, я расскажу тебе свой план, тем более мне понадобится твоя помощь.

— Ненавижу тебя, — буркнула я.

— Врешь, — широко улыбнулся вампир.

— Вру, — согласилась я. — Но ты мерзавец.

— Но замечательный? — он склонил голову к плечу, продолжая улыбаться.

— Лучше всех, — усмехнулась я и потерлась кончиком носа о его щеку.

— Меня устраивает. — Кивнул самоуверенный упырь. — Теперь слушай. Когда я доведу тебя до горгульского королевства, ты должна настоять, чтобы меня оставили до твоей свадьбы, иначе меня просто выставят. А проникнуть на их территории практически невозможно, если у тебя нет на это разрешение. Меня слушать не будут, но ты имеешь для крылатых значение, потому тебя послушают. Ночью я тебя вытащу. Пройти к горгулам нельзя, а вот выйти запросто. Они чтут букву договора, и к Пронежу вопросов не будет. Они свою часть договора выполнили. Ты была доставлена до Ургарайских гор. Но за дальнейшее княжество ответственности не несет. И их единственной целью стану я…

— Стой!

— Лиора, мы от озерной стервы сбежали, неужели от крылатых не скроемся? — отмахнулся Элион. — Вечный так же дал мне приказ довести, но ни слова не сказал, что я должен тебя там оставить. Он появится, когда мы дойдем до Ургарая, думаю, я смогу добиться его помощи.

Я задумалась. План вампира и, правда, был не плох. Отец и Пронеж так окажутся в безопасности. Но мне совсем не хотелось, чтобы для горгулов Элион стал целью. Однако он прав, и помощь богов нам совсем не помешает. Я ведь сама хотела призвать Пресветлую, чтобы умолять ее помочь мне.

— Думаешь, у нас все получится? — спросила я, заглядывая ему в глаза.

— Уверен, — решительно кивнул он. — Когда ты рядом, я со всем могу справиться.

— Если ты не сможешь, значит, уже не сможет никто, — улыбнулась я и положила голову ему на плечо.

Ночь все больше окутывала нас своим бархатным покрывалом, внушая, что все будет хорошо, что этот день светлого счастья уже никогда не закончится. Мы еще некоторое время обсуждали детали, потом немного поспорили. Я говорила, что нужно подстраховаться и призвать еще и богиню. Элион наотрез отказывался от моего активного участия.

— Лиора, я — мужчина! Я решаю наши проблемы! — ожесточенно доказывал вампир. — Если Пьющий кровь не может защитить свою пару, то пусть его сожрут граки.

— Но это же всего лишь помощь, запасной вариант, почему ты так злишься? — искренне недоумевала я. — Если я твоя пара, почему я не могу стать своему мужчине не только женой, но и другом, помощницей…

— Ты хрупкий цветок, радость моя, — чуть ли не по слогам произнес Элион. — Моя задача оберегать тебя, защищать и заботиться.

— Огласите список моих обязанностей, лорд Одариан, — заносчиво потребовала я.

— Быть со мной, иных требований нет, — мотнул головой вампир.

— А я, что хочу сделать?! — не сдержала я раздражения.

Мы смерили друг друга прохладными взглядами и разошлись по углам. Молчание затягивалось. Элион застыл каменным изваянием на выходе с террасы, я вновь сидела в гамаке. И что плохого в том, что женщина помогает своему мужчине? Двое сильней, чем один! Хрупкий цветок… Я фыркнула, но все же улыбнулась. Это талант делать обидно и приятно одновременно. Вроде в который раз сказал, что я слабая человечина, но как красиво сказал.

— Что будет с тобой после призыва? — спросил вампир, не оборачиваясь.

— Все со мной будет в порядке, — отмахнулась я, и он обернулся, смеривая меня изучающим взглядом.

— Врешь, — подвел Элион итог своему осмотру. — Что будет, только правду.

Я скривилась, но он не собирался отставать от меня.

— Пару дней побуду размазней, — проворчала я. — И все.

— Насколько размазней? — не угомонился Элион.

— Как горелая каша моей кухарки, — нервно ответила я.

— Никакого призыва, — отчеканил вампир, заслужив мой гневный рык.

И мы снова отвернулись друг от друга. И что такого?! Ну, потаскает он меня немного на плече или подмышкой, в первый раз что ли? Я даже против ему ничего не скажу… без сознания же. Зато с пользой. А если Вечный откажет? Пресветлая лично благоволила мне. В конце концов, она женщина, и Вечный обожает ее. Я насупилась и посмотрела на прямую спину моего вампира. Затем огляделась по сторонам и протерла глаза. Что это? То ли свечение цветов померкло, то ли у меня в глазах пелена? Похоже, все-таки свечение стало более тусклым.

Я откинулась назад и вздохнула. От нашей размолвки стало вдруг так прохладно и неуютно. Тоска охватила сердце, сжимая его ледяной лапой. Ну, вот же он, стоит рядом, а ощущение, будто так далеко, что мне не достать до него. Стало совсем неуютно, а после и страшно. Цветы почти совсем померкли, и темнота хищным зверем ворвалась на террасу.

— Элион!

— Лиора!

Наши восклицания прозвучали одновременно, и вампир бросился ко мне, сжимая в сильных объятьях.

— Мне показалось… — вновь одновременно произнесли мы.

Цветы опять ярко вспыхнули, превращая террасу в звездный небосвод. Я заглянула в глубину темно-вишневых глаз и захлебнулась его эмоциями. Он не менее жадно вглядывался в мое лицо, словно чуть не потерял, а теперь никак не мог поверить, что я все еще здесь. Мои чувства были отражением ощущений вампира.

— Феи, — в который раз дружно сказали мы и негромко рассмеялись.

Предусмотрительные хозяйки заставила нас почувствовать боль потери, стоило нам повздорить. Я не сердилась на них, напротив, размолвка действительно была неприятной.

— Не хочу с тобой ссориться, — сказала я.

— Это неприятно, — кивнул он, крепче прижимая меня к себе.