Принцесса пепла - Лора Себастьян
Зато Тейн мертв. Мысленно я снова и снова по-вторяю эти слова, ожидая, что мой разум наконец-то в них поверит. Больше мне не придется его бояться, не придется всё глубже и глубже забиваться в свою раковину всякий раз, когда он находится со мной в одной комнате. Это то, чего я так долго хотела, жа-ждала, в чем нуждалась, но — странное дело — я чув-ствую только облегчение, потому что Кресс осталась в живых.
Когда меня вталкивают в тронный зал, я обегаю глазами толпу придворных, высматривая лицо Крес-сентии, но ее нет. Энкатрио считается самым смер-
тоносным ядом. Возможно, Кресс не выпила вино... но я не поверю, что она жива, пока не увижу свои-ми глазами. Правда, пока события развиваются таким образом, что я вряд ли увижу рассвет.
Может быть, мы с ней однажды встретимся в по-смертии; может, к тому времени мы простим друг друга.
Меня грубо толкают в спину, и я падаю на коле-ни перед троном, так что подножие престола ока-зывается прямо у меня перед глазами. Я смотрю на золоченую резьбу, вьющуюся по основанию тро-на, и вдруг замечаю, что это не просто изображе-ние пламени Оуззы: огненные языки складываются в буквы, а буквы — в слова. Надпись на астрейском. Она едва различима, очевидно, кейловаксианцы про-сто ее не увидели, да я и сама не замечала ее до се-го дня.
«Да здравствуют дочери Оуззы, огненнорожден-ные, защитницы Астреи».
Эти слова, обращенные к моим предшественни-цам, находились здесь столетиями, они были обра-щены к моей матери, а сейчас адресованы мне. Се-годня я умру, но умру, сохранив эти слова в сердце. Я умру, сражаясь, поэтому моя мать и Ампелио с гор-достью встретят меня, когда я присоединюсь к ним в посмертии. Возможно, кайзерина Анке тоже будет там — она заслужила покой.
За свою жизнь я могла бы сделать больше, могла бы сражаться отчаяннее, меньше колебаться — и всё же я сделала, что могла. Артемизия права: восстание без меня не прекратится. Артемизия, Цапля и Блейз про-должат борьбу. Мой народ будет сражаться, и в один прекрасный день Астрея вспомнит, что такое свобода. Я уйду в посмертие со спокойной душой, если смо-гу в это поверить.
— Принцесса пепла. — Кайзер всегда произносил этот выдуманный титул пренебрежительно, но сей-час его голос сочится ядом.
Я больше не Принцесса пепла, я не леди Тора, мое имя — Теодосия Айрен Оузза, и, как и моя мать, и все мои прародительницы до нее, я — Королева пламе-ни, в моих венах течет кровь бога, пусть даже мне осталось жить недолго. Я расправляю плечи и смо-трю в холодные, безжалостные глаза кайзера. Больше я не буду отводить взгляд, хотя в животе у меня слов-но образуется холодный ком.
Рот кайзера кривится в ухмылке.
— Тебя обвиняют в организации убийства Тейна. Как ты ответишь на это обвинение?
Правильного ответа не существует, если стану всё отрицать, меня всё равно убьют. Вот только я не же-лаю умирать, как Тора, не буду на коленях молить о пощаде.
— Десять лет назад Тейн перерезал горло моей ма-тери. Я жалею лишь о том, что слишком поздно взы-скала с него этот долг, — говорю я так громко, что мой голос эхом разносится по тронному залу.
Кайзер оскаливается, его толстые пальцы впивают-ся в подлокотники трона моей матери. Будь мы одни, он с удовольствием убил бы меня своими руками, но теперь ему приходится продолжать им же затеянное представление. Он хочет, чтобы его сподвижники за-помнили меня маленькой Принцессой пепла, жалкой и съежившейся, только на этот раз я не дам ему вы-играть.
— Что ты подмешала в вино? — спрашивает он пу-гающе спокойным тоном, но мне кажется, ответ ему уже известен, если представить, как сейчас выглядит труп Тейна. И всё же кайзер хочет, чтобы я произне-сла это сама. Глаза его опасно поблескивают, как и ви-
сящий у него на шее кулон — живой камень Ампе-лио. Кайзер пытается меня запугать, но больше у него нет надо мной власти, он и так уже всё у меня забрал: маму, Ампелио, мой дом. Мне больше нечего терять, а значит, нечего бояться.
Я вскидываю голову и бестрепетно смотрю в гла-за узурпатору.
— Жидкий огонь, сжигающий изнутри того, кто его выпьет, — отвечаю я. — Мучительная смерть. Сначала сгорает горло, так что умирающий не может даже кричать.
В глазах кайзера мелькает ужас, быстро сменяю-щийся алчностью.
— Энкатрио, — бормочет он, потом подается впе-ред. — Где ты его достала?
— Есть много людей, знающих, кто является закон-ной правительницей Астреи, поэтому они с готовно-стью мне помогли. Однажды ты тоже увидишь, как их много. Хотела бы я при этом присутствовать.
Кайзер кивает стоящему позади меня солдату, тот делает шаг вперед и со всей силы бьет меня по спи-не мечом, не вынимая его из ножен. Я падаю на ко-лени, опираясь ладонями о каменный пол, и кричу от нестерпимой боли: свежие раны на спине снова от-крылись. В молчаливой толпе придворных раздается отчаянный крик: это Сёрен. Не уверена, утешает ли меня его присутствие, поэтому я стараюсь его игно-рировать. Глубоко вздохнув, я поднимаюсь на ноги.
Не стану умирать, стоя на коленях.
Солдат снова шагает ко мне, занося меч для ново-го удара, но кайзер останавливает его взмахом руки.
— Им известно, что это ты убил кайзерину Ан-ке? — кричу я, так что меня слышат все собравшиеся в зале. — Ты вытолкнул ее из окна, я видела это сво-ими глазами.
Лицо кайзера наливается кровью.
— Вероятно, это ты убила мою дорогую супру-гу, — выплевывает он и опять делает знак страж-нику.
На этот раз я готова и падаю на колени на миг раньше, чем меч опускается мне на спину — впро-чем, я делаю вид, что удар пришелся в полную силу. Я поднимаюсь на ноги быстрее, чем в первый раз, чувствуя тупую боль в плече вдобавок к жжению в от-крывшихся ранах.
— Кайзерина была добра ко мне, — говорю я пре-рывающимся, но по-прежнему звонким голосом. — Она знала, что ты за чудовище. Ненависть к тебе ед-ва не довела ее до безумия. Неужели ты, ваше величе-ство, думаешь, что кто-то станет скорбеть из-за твоей смерти? Сколько из них, — я обвожу зал взмахом ру-ки, — с радостью вонзили бы нож тебе в
