Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны, или Урок выживания
— Ага, — вздохнув, подтвердил мужчина. — А ведь с виду приличные люди.
— Благородный юноша и соратник?
— Ты их знаешь, мой господин? — встрепенулся хозяин.
— Не знаю, и тебе знать не советую, — проговорил Чубсо, выходя на свежий воздух. — Убери здесь скорее и забудь все, что видел.
— Я понял, мой господин.
«Уютное любовное гнездышко свил для Сайо молодой барон», — покачал головой Чубсо.
Фусан, в молодости потаскавшийся с папашей господина Айоро по полям Гражданской войны, авторитетно заявил, что при ранении в живот ничего кроме каши есть нельзя. Александра с отвращением проглотила пюре из рисовый муки и завалилась выздоравливать (т. е. спать).
Разбудили ее взволнованные женские голоса. За окном было уже темно, а в людской стоял неумолчный гомон. Осторожно поднявшись и держась за стенку, Александра подобралась к занавеске. В начале она ничего не поняла. Но тут ее заметил Тим.
— Алекс! — крикнул мальчик. — Ты зачем встал?
— За надо, — буркнула Александра. — Лучше помоги до уборной добраться.
— Симара! — Тим дернул за платье склонившуюся над столом служанку. — Алекс в уборную хочет. Проводить, или горшок нести?
— Пусть идет, — буркнула явно чем-то сильно озабоченная женщина.
Парнишка подставил Алекс хрупкое плечо, и они зашагали к двери.
— Что там такое? — спросила она, возвращаясь обратно.
— Госпожа Махаро отдала Симаре и Токи все платья бывшей служанки госпожи! — радостно сообщил Тим. — И еще свой старый халат.
— Ого! — удивилась Александра. — С чего бы это такая невиданная щедрость?
— Не знаю, — пожал плечами мальчик. — Наверное из-за Ни… Бывшей служанки госпожи. Махаро-ли с ней сильно не ладила.
Дележка «трофеев» проходила в напряженной и взрывоопасной обстановке. Как-то раз, еще в прошлой жизни, Александра смотрела в Интернете ролик из Украинского парламента. Сейчас в людской творилось нечто подобное. Фусану даже пришлось стукнуть кулаком по столу, когда дамы вцепились в старый потрепанный халат. Каждой хотелось приобщиться к кусочку «благородной жизни». Как и в любом споре женщин, Соломоново решение нашел мужчина. Тотига забрал халат себе!
Алекс смеялась до слез. В «купе» вошла раскрасневшаяся Симара.
— Посмотри, какое платье мне госпожа Махаро подарила?
Александра вытерла слезы и оценила подарок. Безусловно, и качество ткани и пошив заметно отличался от повседневной одежды служанки Сайо. Но ничего особо замечательного Алекс не заметила.
— Оно слишком длинное для тебя.
— Укоротим! — отмахнулась довольная женщина, с нескрываемым удовольствием разглядывая подарок.
— Дерзай, — усмехнулась Алекс, задирая рубаху для очередной перевязки.
Дневной сон имеет и свои недостатки. Александра пол ночи проворочалась, пытаясь заснуть, но смогла задремать только под утро.
— Проснись, Алекс! Проснись, — услышала она тревожный голос Фусана.
— Что?
— Вставай, поможешь на кухне, — старик помог ей подняться.
— Да что стряслось то? — Александра обхватила костистые плечи старика и перевела дух.
— У Махаро удар, — объяснил Фусан. — Симара и Тим с ней, Токи уборку делает. Мастер Микан один не справляется.
— Сайо знает?
— За ней послали паланкин.
Повар окинул оценивающим взглядом увечного помощника.
— Сидеть сможешь?
— Смогу, — пообещала Алекс. — Только жевнуть бы чего-нибудь?
— Почистишь овощи, и перекусим, — пообещал Мастер Микан.
Прибежала Токи, забрала с плиты котелок с горячей водой.
— Как там госпожа Махаро? — крикнул ей в след повар.
— Симара пустила ей кровь, — отозвалась служанка на бегу.
Повар покачал головой.
— Давно с ней плохо стало? — спросила Александра, вытирая луковые слезы.
— Никто не знает, — пожал плечами Мастер Микан. — Обычно она рано просыпается, а тут госпожа Сайо уже в школу уехала, а Махаро все спит. Я послал кухарку узнать в чем дело. Та прибежала в слезах, Махаро хрипит и глаза закатывает. Токи позвала Симару, та только взглянула, сразу сказала: «Удар». И прислала ко мне за ножом, кровь пускать.
Из коридора донеслись взволнованные голоса. Алекс понял, что приехала Сайо. Единственная «дееспособная» представительница благородного сословия в усадьбе на настоящий момент. Навестив больную, воспитанница Айоро сразу взялась распоряжаться. И слуги слушались ее беспрекословно.
Александра едва успевала переводить дух: «Никогда не думала, что работать на кухне так тяжело!» Только-только все позавтракали, и она помыла посуду, повар взялся за приготовление обеда. И опять пришлось чистить овощи и рыбу, резать мясо и лук. Мастер Микан, с жалостью поглядывавший на бледного парня, разрешил Алекс отдохнуть тут же на лавке. Заглянула затурканная Симара и поменяла ей повязку. Буркнув:
— Хорошо заживает, — вновь убежала.
А Александра с новыми силами взялась за работу. После обеда стало чуть легче. Она перемыла посуду и взялась неторопливо резать морковь, когда на кухню грозно, подобно американскому авианосцу, вплыла Симара. Бросив взгляд на зажатый в руке Алекс большой кухонный нож, она спросила:
— Как ты? Работать не тяжело?
— Справляюсь, — пожала плечами Александра.
Ей очень не понравилось лицо «тети Симы». Губы женщины были плотно сжаты в полубрезгливую гримасу. Папа Саши Дрейк называл такое выражение «цыплячьей гузкой». Обычно появление ее на мамином лице не сулило папочке ничего хорошего. Столь безошибочный признак оказался верен и в этом мире.
— Вечером зайди к госпоже, — процедила Симара.
— К какой? — искренне не поняла Алекс.
— К Сайо-ли! — выплюнула женщина.
— Куда? — задала еще один уточняющий вопрос Александра.
Симара растерялась, но быстро овладев собой, ответила:
— Я уточню.
Вернулась служанка очень скоро, с покрасневшими щеками и радостной улыбкой.
— Госпожа ждет тебя в кабинете Айоро-сея.
Алекс хотела еще уточнить, где он расположен, но женщина уже покинула пределы кухни. Повар охотно объяснил ей дорогу и посоветовал отправиться сразу после ужина.
— Никогда не заставляй молодых господ ждать, — наставительно проговорил он. — Старые еще могут понять опоздание, молодые — никогда.
Александра еще раз подивилась глубине мудрости здешних слуг.
Она честно предложила помыть посуду, но Мастер Микан только руками замахал:
— Иди, иди. Как-нибудь справлюсь. Я же не сразу поваром стал.
Александра с трудом одолела подъем на второй этаж. Заболел живот. Она постояла, выждав пока не уляжется боль. Прошла по коридорчику и постучала.
— Войди! — разрешила Сайо.
В маленькой комнатке со шкафами вдоль стен, за столом сидела госпожа. Ярко горели два масляных светильника. Девушка смотрела на него, покусывая кончик пера.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, сунув перо в чернильницу и с наслаждением потянувшись.
— Хорошо, госпожа, — на автомате ответила Алекс, поймав себя на том, что с интересом наблюдает, как натягивается материя на груди госпожи. Тут же отведя глаза, Александра густо покраснела: «Извращенка! То есть, извращенец! Тьфу ты! Сама не знаю, что думаю. Да и было бы на что пялиться!»
К счастью у двери кабинета уже царил полумрак, и Сайо не заметила ее конфуза.
— Вон в углу стол, — приказала девушка. — Садись.
Пока Алекс устраивалась по удобнее на жестком стуле, госпожа подошла и зажгла светильник над разложенными по столику стопками бумаг.
— Это счета, — стала она объяснять задачу. — За каждый месяц. Ты должен сосчитать итоговые суммы. Понял?
— Понял, Сайо-ли, — кивнула Александра, чувствуя странную скованность от близости девушки.
«Совсем омужичилась», — с тоскливой жалостью к себе подумала Алекс.
— Ты слушаешь или нет? — прервал ее самобичевание возмущенный голос госпожи.
— Прости, Сайо-ли, — стала извиняться Алекс. — Я очень внимательно слушаю.
— Так тебе нужны счеты?
— Нет, моя госпожа — решительно отказалась Александра. — Только бумага и чернила.
— Цифры не перепутаешь?
— Что ты, госпожа?! — деланно возмутилась Алекс.
— Тогда считай! — все еще злясь, велела Сайо. — Да смотри, без ошибок! Дело важное. Напутаешь, заработаешь предупреждение. Понял?
— Как не понять, госпожа — Александра вытерла нос. — Знамо дело, господская воля.
— Что не ясно, спрашивай. Только по делу, у меня полно работы.
Первым делом Алекс выписала в столбик все цифры из счетов на отдельный листок. Потом просто стала их складывать столбиком. С местными цифрами пришлось помучиться, но постепенно дело пошло.
В дверь тихонько постучали.
— Войди! — разрешила госпожа.
