Василий Доконт - Траурный кортеж

— Ну, что вы, господа! Ну, перестаньте! Я прошу вас, не надо! — и из глаз короля тоже текли слёзы — слёзы сострадания — которых он не замечал. — Ну, что вы, господа! Прекратите же!

И смотрели на всё это солдаты сквозь воду собственных слёз, ибо и они тоже — плакали.

Бахарден пострадал из-за своего положения в пространстве — так уж случилось, что оказался он окружен землями мятежных баронов. Именно это натолкнуло короля на мысль о создании Бахарденского графства, но король был не одинок в своём стремлении объединить все земли вокруг города, и не был первым в этой попытке.

Злополучный барон Фехер страстно желал того же: любой город для землевладельца — лакомый кусок, а Бахарден был богатым городом, знаменитым на весь Раттанар своей осенней ярмаркой. Да, что там Раттанар — Бахарденская ярмарка была очень популярна в Двенадцати королевствах, и собирала гостей со всего Соргона. Золотое дно для предприимчивого человека.

Жизнь часто вносит свои поправки в самые продуманные планы. И неожиданности, которыми она щедро наделяет особо везучих на них людей, бывает, камня на камне не оставляют от этих планов. Фехер на себе испытал всю горечь разрушения мечты. Сначала не заладилось со взятием власти в столице: к моменту гибели королей Коллегия, своим указом о мерах по предотвращению возможного мятежа, отсеяла многих колеблющихся, не пожелавших брать власть такой ценой. Остальным мятежникам объединить силы для захвата Раттанара не позволили священные отряды и квартальная охрана, заперев баронов в особняках, а городских стражей — в казармах. Затем провалилась попытка взять Раттанар одновременным ударом снаружи — табуном лысых, и изнутри — баронскими дружинами. Попытка эта лишила Фехера не только возможности присоединить Бахарден к своим владениям, но и стоила ему жизни: потерпев поражение в поединке против Яктука, он покончил с собой.

Город Бахарден, который должен был спелым яблоком упасть в ладони барона Фехера, не достался никому из претендентов, и, будучи ничьим, подвергся неоднократному ограблению разношерстными бандами из окрестных лесов. При этом тащили не только ценности и имущество, но угоняли и людей. Страшная судьба угнанных стала известна, когда под Бахарден припёрся табун пустоголовых и устроился лагерем в ожидании войск короля. Пленниками пополняли естественную убыль численности табуна (мороз понемногу брал своё с плохо одетых и спящих на мёрзлой земле существ) либо отдавали их табуну в пищу. Отряды людоловов рыскали по улицам в поисках добычи, и жители прятались с хитростью загнанных крыс, за два неполных десятка дней пустоголовой власти изрыв крысиными ходами всю территорию города.

Худшее началось, когда у людоловов объявился командир. Не ватажек какой-то одной банды, а общий для всех банд командир, назначенный, по его словам, самим Безликим.

— Ростом — вроде бы гном, — объяснили бахарденцы.

— Не верю, что гном способен на такое, — возмутился Эрин. — Ни один гном не станет сотрудничать с Масками. Ручаюсь своей головой!

— Мы не утверждали, что — гном, но роста гномьего, это точно. А сложения щуплого — в чём душа только держится. Лица мы его не видели — забрало на шлеме было всё время опущено. Да и не до разглядываний вражеских лиц, когда все мысли только о счастливом бегстве… А голос — резкий, визгливый, бабий какой-то…

Командир этот для горожан оказался сущим бедствием, без труда находя свои жертвы в самых причудливых ухоронках. Охота на людей была его любимым развлечением, и не спасали ни отсутствие дыма (в морозы трудно удержаться от соблазна для обогрева разжечь костерок), ни тишайшее поведение (ни шороха, ни стука) хоронящихся от гибели бахарденцев.

Когда тащили добычу из нор, главы семей отчаянно защищали своих домочадцев, но где одиночкам устоять против сотен. Их вязали, скручивали верёвками, и волокли на площадь — на расправу и развлечение командира.

Никто из бандитов в этой кровавой забаве участия не принимал, только щуплый карлик в одиночку неустанно трудился, истязая беззащитных пленников. Трудно поверить, но заваленная останками площадь — дело рук всего лишь одного человеческого недомерка.

«— Мясник, сир! Хуже мясника! Вот кому сгореть на костре с Безликим — кара малая!»

Оказалось — не сгорел. Когда полыхнуло белое пламя, он в скорости промчался через Бахарден с сотней конников по дороге, ведущей в земли Фехеров, там и скрылся в одном из замков.

— Ничего, от нас не скроется, сир: из-под земли достанем, не будь я гном. И тогда… тогда… тогда… — сэр Эрин не сумел найти слов, пояснявших — что будет «тогда», но его и так все поняли, и все были согласны: поймают и тогда… тогда… тогда…

Свой головной замок бароны Фехеры выстроили посреди небольшого лесного озера, на скалистом островке, расположенном ближе к восточному берегу.

Единственным путём, единственной дорогой, соединяющей замок с берегом, был подъёмный мост, переброшенный от замка к вытянутому в центр озера мысу, прозванному Лисьим Носом. Штурмовать замок можно было только с воды: Лисий Нос был скорее ловушкой, чем возможным путём атаки — ширина мыса на конечной его точке, у замка, не позволяла штурмовой колонне построиться более шести солдат в ряд. Если добавить к этому необходимость преодоления водной преграды на месте поднятого моста, то становилось очевидным, что получится не атака замка, а полное истребление атакующих.

Штурм с воды хотя и давал мизерные шансы на успех, но тоже выходил слишком смертоносным для армии короля. Строить огромные плоты, с которых можно было бы влезть на стены по приставным лестницам, имея под ногами не твёрдый грунт, а ненадёжную воду, да ещё под обстрелом защитников замка… И падать с лестниц в озёрную воду для не умеющих в большинстве своём плавать соргонцев — верная смерть. А в доспехах и вовсе шансов выбраться из воды никаких. Нет, этот вариант король тоже забраковал. Одновременная атака и с воды, и с мыса нисколько не уменьшала возможных потерь, а на длительную осаду, на измор, не было времени. И не было никаких осадных орудий, чтобы разбить издали, разломать стены этого неприступного замка.

Военный совет так и не принял решения штурмовать, поскольку король был против бессмысленной гибели своих солдат у последнего очага мятежников на землях Раттанара: как раз к совету вестник привёз добрые новости из Кумыра, с начала мятежа простоявшего в осаде, но так и не открывшего ворот пустоголовым.

Осада была снята три дня назад, когда собирали армию против короля под Бахарденом, и Кумыр отделался, так сказать, лёгким испугом.