Светлана Середа - Эртан

— Но это же очевидный бред! Ну сам подумай — какой смысл нам убивать тех, кого мы сами же и наняли?

— Не знаю, не знаю. Может, они хотели зажать камешки, а Милославского это не устроило?

— Очень смешно, — фыркнул Гена.

— Да? А вот истекающему кровью Мигелю было совсем не смешно. А знаешь, что самое несмешное? Он видел того парня с пистолетом и, скорее всего, даже говорил с ним — и после этого остался в убеждении, что убийца подослан Корпорацией.

— Жень, этого не может быть, — я чувствовала, что Гена искренне шокирован подобным предположением. — Я бы знал. Это моя территория… А он остался жив? С ним можно поговорить?

— Не знаю, — соврал Женя. — Я предлагал ему помощь, но он телепортировался в неизвестном направлении.

— А этот его… герой-любовник?

— Я его не видел. Кажется, они расстались.

— Что, вампир наконец-то застукал Мигеля со знойной брюнеткой, обиделся и ушел жить к маме? — съязвил Гена. Региональный модератор явно недолюбливал Фар-Леирато — то ли за сексуальную ориентацию, то ли за расовую принадлежность.

— У меня не было времени обсуждать с Мигелем его личную жизнь.

— А Луч Воды они нашли?

— Я его не обыскивал.

— Тоже времени не было? — поддел модератор.

— Что-то ты не по делу остроумен, Гена. Твоя очередь делиться информацией, — сухо напомнил Женя.

Гена сразу поскучнел. Снова достал сигареты, прикурил, сделал несколько затяжек с таким сосредоточенным видом, словно от этого зависела судьба Корпорации.

— С самого начала мы заказали поиск артефактов сразу троим, — медленно, осторожно подбирая слова, начал он. — Мордейну и двум Игрокам — Левушке Нечипоренко и еще одному парню, Димке Захарову, ты вроде бы его знаешь?

— Весельчак Д, что ли? Из Харькова?

— Да, он. Но Димка оказался откровенно слаб, Левушка его опередил с первых шагов. Левка воспринимал это как забавную игру и постоянно держал нас в курсе дела. Нас, а заодно и всех участников внутреннего форума — он вообще был любитель потрепаться о своих достижениях. Однажды он похвастался, что напал на след, и скоро Луч Земли будет у него. А через несколько дней его нашли мертвым. Причем и в виртуалке, и в реале. Луч Земли исчез. Мы постарались замять скандал, но информация, разумеется, все равно просочилась. Димка испугался и отказался от дела. Сказал, что к нему в Эртане подходил некто, представившийся как Найтингейл, и предлагал вместо Корпорации работать на него, намекая, что Арагорна убила Корпорация и с ним, Димкой, будет то же самое. Вся эта история выглядела довольно странно (начать хотя бы с того, что местный представился английской фамилией Найтингейл), и мы не придали ей значения: решили, что Весельчак просто ищет удобную отмазку.

Более убедительной казалась версия о том, что артефакт был защищен проклятьем ассасина, и мы не стали больше не рисковать Игроками — наняли Дариолли с вампиром. А к Мордейну приставили одного из наших агентов — тоже из местных — приглядывать за ним издалека. Мордейн от слежки отвязался, а потом подкараулил агента в темном переулке — убить не убил, но покалечил изрядно, парень до сих пор в больнице. Перед этим агент все же успел заметить, что Мордейн встречался с каким-то странным типом, по описанию очень похожим на Димкиного Найтингейла. Мордейн шел по следу Луча Воды. Не знаю, насколько успешными были поиски, но вскоре его тоже убили, причем весьма прозаическим образом — ножом в спину. Версия о проклятье асассина дала трещину, и мы решили обратиться к тебе.

— Чтобы эту версию еще раз проверить? — хмыкнул Женя.

— Вроде того. К тому же после смерти Мордейна сладкая парочка затихарилась — то ли тоже были убиты, то ли напугались, то ли, как ты говоришь, захотели зажать камушки. Ты очень резво взялся за дело, а потом как-то резко исчез. Причем мы точно знали, что ты жив и продолжаешь ходить в Эртан — мы же фиксировали твое прохождение через портал. А когда обнаружилось, что ты сбежал из своей квартиры, и бегство это было тщательно подготовлено заранее, мы окончательно уверились в том, что ты работаешь на кого-то третьего — очевидно, на Найтингейла, поскольку других конкурентов в округе не наблюдалось. И тот факт, что ты единственный, кого Найтингейл не пытается убить, косвенно подтверждает нашу догадку.

— Я тебя очень разочарую, если скажу, что никто, хотя бы отдаленно похожий на Найтингейла, даже не пытался меня перекупить?

— Но ведь ты все-таки не прекратил поисков! Что-то ты темнишь, Старцев.

— Конечно, темню. Ты тоже не открыл мне все карты. Но я тебе клянусь, Генка: к вашему Найтингейлу, кто бы он ни был, я не имею никакого отношения.

Региональный модератор все еще не верил Жене, но зерно сомнения уже дало побеги: я чувствовала его колебания и растерянность.

— Ладно, Старцев, я передам твою историю шефу. Но ты же понимаешь, что это не отменяет условий договора.

— Разумеется, понимаю, — кивнул Женя. — И позволь на прощание дать тебе совет. Будь осмотрительнее, когда говоришь о вампирах. Чувство юмора — в человеческом понимании — у них отсутствует напрочь, зато они непревзойденные мастера маскировки — никогда не знаешь, в какой момент вампир окажется рядом.

С широкой ухмылкой, страшно довольный собой, Женька хлопнул ладонью по Амулету Возврата и исчез. Гена огляделся — спокойно, сохраняя достоинство (железная выдержка у парня!) — но поспешность, с которой его рука дернулась к амулету, показала, что Женькины слова достигли цели.

Исчезновение объекта концентрации оказало на меня странное действие — словно из меня вдруг выдернули стержень, на котором я держалась последние двадцать минут. Тошнота (которая, как я запоздало осознала, мучила меня уже давно, просто я не обращала внимания) стала почти нестерпимой. Окружающий мир, и до того не особо четкий, превратился в одно размытое разноцветное пятно, которое начало вращаться вокруг меня — сначала медленно, постепенно ускоряясь. Центробежная сила размазала меня по стенам этой разноцветной воронки, лишая воли и способности соображать.

«Ничего себе приход», — отрешенно подумала я, чувствуя, как мои ноги отрываются от земли и распадаются на молекулы. Мысль о том, чтобы телепортироваться к магистру, даже не промелькнула в сознании.

Я осторожно открыла глаза. Мир приобрел более или менее четкие очертания — во всяком случае, привычная, изученная до мельчайших подробностей выщербинка в штукатурке над кушеткой в кабинете магистра выглядела как обычно. Я прислушалась к ощущениям. Ощущения были мерзейшие. Меня все еще мутило. Во рту стоял отвратительный привкус, словно там издохла колония лесных клопов. Причем издохла явно от жажды. Немногочисленные мысли протекали через мозг медленно и ненавязчиво, и через секунду я уже не могла вспомнить, о чем это я только что думала.