Сергей Щеглов - Часовой Армагеддона

— А что для вас крайний случай? — спросил Валентин.

— Окончание защиты, — немедленно ответил Донован. — До которого осталось тридцать шесть минут. В принципе, можно начать эвакуацию прямо сейчас…

— В принципе, — сообразил Валентин, — ее можно начать и без моего согласия. Почему же я еще здесь?

— Вы помните одну проблему, которую мы обсуждали перед вашим столь поспешным отбытием? — вопросом на вопрос ответил Донован. — Так вот, я решаю именно ее.

— Вы имеете в виду… — начал было Валентин, но вдруг понял, что Донован прервал контакт. Кольцо на пальце умолкло, и Валентин опустил руку.

И так понятно, что он имел в виду. Я — вот его главная проблема. А вовсе не личная обеспокоенность какого-то там принца Акино.

Валентин усмехнулся. Ай да Донован. Тот еще фрукт!

Поди разберись, зачем он дарит мне эти полчаса. То ли чтобы в доверие втереться — мол, сам принц ему в таких делах не указ! — то ли проверяет, как я в экстремальных ситуациях действую. А может быть, он не меня, а защиту Шкатулки проверяет?

Валентин вздохнул. Какая, собственно, разница? В любом случае у меня осталось тридцать минут. И сделать надо всего ничего. Занга прищучить, Великого Черного обратно в бутылку загнать, контроль над Замком восстановить. И, если получится, все-таки отужинать.

Валентин решительно вскинул руку и сложил пальцы в «пучок».

— Остановись! — прервал его неожиданно громкий возглас.

В то же мгновение каменный мешок осветился ярким магическим светом. Валентин, застыв на месте, во все глаза глядел на маленькую полупрозрачную фигурку, примостившуюся на стене в том самом месте, куда он только что собирался выпустить заклятье.

— Великий Черный! — выпалил Валентин, не веря своим глазам.

— Я создавал Замок четыре месяца, — прогремел Великий Черный. — Даже Провозвестник не смог бы постичь его природу за столь короткий срок. Заклятье, дрожащее на кончиках твоих пальцев, убьет Замок навсегда.

Рука Валентина дрогнула.

Черт, подумал он. А я-то чуть было не шарахнул…

— Ну так что мне с того? — спросил он, пожимая плечами. — Ведь это твой Замок!

Великий Черный сверкнул глазами:

— Ты ошибаешься, Фалер! Совсем недавно Замок подчинялся мастеру Зангу. Сейчас же Замок не в состоянии слушать ничьи приказы. Не стоит убивать того, кто может стать твоим другом!

— Как это — не в состоянии слушать?! - удивился Валентин. — Я же отменил свое первое заклятье!

— Слишком поздно, — Великий Черный покачал головой. — Оно уже свело Замок с ума. Господин мой, ты до сих пор не понимаешь, насколько опасна высшая магия. Пойми, ты больше не факир, ты — маг. И цена твоим ошибкам много больше, чем человеческие жизни.

Спасибо на добром слове, подумал Валентин. Но если Замок спятил, то каким образом Не-Джо вообще сюда попал? Через трехсотметровую скалу? И как это Занг умудрился стать хозяином Замка? У него же нет Обруча!

— Знаешь что, Великий Черный, или как там тебя? — устало проговорил Валентин. — Я не верю тебе. Никто, кроме тебя, не смог бы командовать Замком. Говори, что тебе нужно, и оставь попытки меня обмануть.

Он снова поднял руку, готовый выпустить заклятье. Наконец-то, отметил он не без удовольствия, я стал хоть немного подозрительным. До сих пор обманывать меня было легче, чем в носу ковырять!

Великий Черный склонил голову на бок и посмотрел на Валентина со странной искрой в глазах:

— Попробуй, — сказал он голосом, в котором явственно сквозила насмешка. — Убей его! А заодно убей и меня — не бойся, на это у тебя хватит силы. Быть может тогда, наконец, ты найдешь время, чтобы немного подумать.

Валентин поморщился. Он понял, что не рискнет выпустить в стену свое наскоро слепленное заклятье. Допустим, Великий Черный врет, а если нет? В конце концов, если бы Замок ему подчинялся, зачем весь этот спектакль?!

Ладно, решил Валентин. Послушаю, что он скажет.

— Подумать о чем? — спросил он.

Великий Черный вскинул голову:

— Ты говорил с Розенблюмом и даже не заметил, что он находится под принуждающим заклятьем, — заговорил он обвиняюще. — Ты сам отдал ему мое пристанище. Я пытался предупредить тебя, но ты не понял. Розенблюм прямо при тебе оплел бутылку сетью сдерживающих заклятий. Ты не заметил. Когда двери в зал отворились, Розенблюм поспешил доставить меня в зал допросов. Но и тогда твое внимание было отвлечено на ничтожных зомби. Ты отдал меня врагам, не задумавшись даже на мгновение. И теперь, когда ты уже обманут, ты смеешь не верить мне. Мне, давшему клятву, силу которой ты видел собственными глазами!

Валентин захлопал этими самыми глазами.

Он уже знал, что был обманут — но чтобы столько раз подряд?!

— Ты снял с моих слуг заклятье общей судьбы, — продолжал обвинять Великий Черный, — не удосужившись даже узнать их как следует. Ты не просто слишком доверчив. Ты не думаешь!

Валентин развел руками. Да я только и делаю, что думаю, подумал он. Но в то же время Великий Черный прав — меня на каждом шагу обманывают, и чем дальше, тем круче. Значит, я не о том думаю?

— Ну так какого черта? — буркнул Валентин, обращаясь не столько к Великому Черному, сколько к самому себе. — Не мое это дело, интриги плести…

— Теперь — твое, — отрезал Великий Черный. — С сегодняшнего дня ты принадлежишь Тьме.

Валентин возмущенно фыркнул. Вот уж не надо на меня собак вешать!

— Да не принадлежу я никакой Тьме! — воскликнул он. — Я просто не могу это так бросить!

Великий Черный медленно кивнул.

— Я не знаю еще, как именно ты уничтожил Габриэля Серого, — сказал он тихо. — Но человек, хоть раз совершивший такое, обращает на себя внимание высших сил. Тьма уже положила свою руку на твое плечо. Хочешь ты этого или нет, но ты уже никогда не сможешь бросить «это».

Он приподнял руки, указывая на окружавшие их с Валентином каменные своды.

Валентин, ошарашенный столь масштабным наездом, даже не нашелся, что ответить.

— Хочешь ты или нет, — повторил Великий Черный, — ты должен будешь научиться думать, чтобы побеждать. Потому что теперь ты уже не сможешь простить себе поражения.

Господи, подумал Валентин, во что же это я влип?!

Он всем телом ощущал правоту только что сказанных слов. С каких пор дела Побережья стали моими личными делами? Валентин покачал головой.

Стали, и все тут.

Великий Черный знал это раньше, чем я сам, догадался Валентин. Именно потому он и дал свою странную клятву.

— Ну хорошо, — выдавил Валентин, сознавая, что времени на сантименты не осталось. — Так что же мне теперь делать?

— Думать, — Великий Черный для выразительности запустил руку себе в голову и пошевелил там пальцами. — Сейчас я расскажу тебе, что произошло с тех пор, как мы расстались, и когда я закончу рассказ, ты будешь знать, что делать дальше.