Дэннис Фун - Тень Хранителя

На разработку плана ушел день. Еще две ночи и один день были потрачены на то, чтобы добраться до места. И теперь они ждали здесь, в замерзших садах Оазиса, восхода солнца.

Лампи стоял рядом с Роуном и ногой сбивал с земли лед. Занимался бледный рассвет. Роун вынул стрелу и положил ее на тетиву лука.

— Ты уверен, что мы поступаем правильно? — нервно спросил Лампи друга.

— Спроси об этом Семьдесят Девятую.

И Доббса, — печально проговорил Камьяр. В его поведении не было и намека на вальяжные манеры сказителя.

— Для нас Он поднимает солнце, для нас зажигает рассвет, — произнес Роун, когда один из братьев поджег наконечник его стрелы.

Натянув тетиву, он пустил стрелу в небо. По сигналу Роуна братья развели костры. Скоро к востоку и к югу от них потянулся дым. Воины зажгли факелы от пламени всех трех костров и побежали поджигать влажные травы, наваленные у люков вентиляционной системы Оазиса, чтобы выкурить из-под земли его обитателей.

Ответ на объявление войны был дан.

Волк с мечом-секачом в руке стоял на крутом склоне скалы и смотрел в сторону поля. Он указал рукой вниз, в сторону основания скалы, откуда пошел дым, потом быстро отступил назад и схоронился за камнями.

Скала содрогнулась, потом мягко открылся выход из подземелья. Из пещеры с блеянием стали выбегать десятки коз. В поисках источника удушливого дыма несколько лучников с зажженными наконечниками стрел с тревогой оглядывали окрестности, еще частично скрытые туманом. Роун заметил, что они не столько всматривались, сколько вслушивались в предрассветную тишину, пытаясь понять, откуда исходила опасность. Лучники были вынуждены выпускать из подземелья обитателей Оазиса, высыпавших на скальные уступы, по которым над краем пропасти спускалась вниз тропинка. Особняком от других пещерных жителей стояли четверо ловцов видений: Харон — старейшина общины, библиотекарь Орин, их предводительница — Сари, и иссохшая оболочка, оставшаяся от человека, которого она поддерживала, — то был Феррел.

Медленно спускаясь на поле, люди тревожно перешептывались, а лучники пытались занять такую позицию, которая позволила бы им защитить остальных.

Как только все они собрались в центре первого сада, Роун прокричал:

— Сложите оружие! Мы не примем от вас ничего, кроме полной и безоговорочной капитуляции! Если вы нам сдадитесь, мы не причиним вам вреда!

Роун услышал свист стрелы еще до того, как увидел ее. Он чуть отклонился, и стрела пролетела так близко от лица, что его обдало взвихренным воздухом. Не успел лучник приложить следующую стрелу к тетиве, как вскрикнул и выронил лук, потому что в плечо ему впилась пущенная Камьяром вязальная спица.

— Друзья мои закадычные, — крикнул им Камьяр. — Я настоятельно вам рекомендую принять предложение Роуна!

И в этот момент шесть десятков готовых к сражению братьев и апсара вышли из-за деревьев с нацеленными на противника стрелами арбалетов.

Харон раздраженно взмахнул рукой, и лучники положили луки на землю. Роун вышел из тени нависавшей скалы, и взгляд его не сулил ловцам видений ничего хорошего.

Пристально глядя в лицо старика, в воцарившейся напряженной тишине он спокойно произнес:

— Вас отведут в отдаленное селение, где вы не сможете больше никому угрожать. Там вас будут содержать под арестом до окончания войны с Дарием.

— Роун, ты фактически выносишь нам смертный приговор. Если мы не останемся в этих пещерах, то очень скоро состаримся и умрем. Это геноцид.

Голос Сари прозвучал громко и отчетливо, в нем слышался праведный гнев. Роун вспомнил, что она ему ответила, когда он обвинил ее в смерти своих друзей. «Это прискорбное недоразумение», — так она ему тогда сказала, стряхивая с себя капли воды. Эти слова эхом отдавались у него в голове. На него накатила такая ярость, что он лишился дара речи.

— Ты слишком вольно трактуешь смысл этого слова, Сари. — Роун был благодарен Камьяру, что у того в этот момент язык не отнялся. — Все мы смертны, и справедливости ради должен тебе напомнить, что вы уже и так живете дольше, чем вам было отпущено. Вам еще очень повезло, что Роун из Негасимого Света не придерживается древнего обычая кровной мести — «око за око, зуб за зуб». Если бы решение зависело от меня, у тебя из груди уже торчала бы моя спица за то, что ты повинна в убийстве Доббса.

Сказители внимательно следили за реакцией общины на эти слова. Они прекрасно понимали, что не все жители Оазиса повинны в преступлении, совершенном ловцами видений. Если бы они считали виноватыми всех, спица Камьяра пронзила бы лучнику не плечо, а сердце.

Сари обвела соплеменников жестким взглядом, и их возмущенное перешептывание тотчас стихло. Игнорируя обвинение Камьяра, она снова обратилась к Роуну:

— Вы не одолеете Дария без нашей поддержки. Давай заключим перемирие и вместе будем сражаться с Владыками.

Волк уже собирал брошенное лучниками на землю оружие, и Роун сделал жест апсара, чтобы они ему помогли.

— Для этого, Сари, нужно доверие, — сказал он, направляясь к ней, а ее соплеменники расступались перед ним в стороны, — ну а доверия между нами больше не существует.

— Все, что мы делали, было направлено на то, чтобы покончить с властью Дария.

Теперь в ее голосе звучала мольба, но одурачить Роуна ей не удалось. Он видел, как Сари подошла к Харону и их окружили жители Оазиса. Он остановился, оценивая опасность. Роун ответил на ее высказывание, стараясь говорить ровно, без эмоций:

— Вы с Дарием одним миром мазаны. Он строит Спиракаль, а вы — Стену. Он разыскивает Новакин, а вы кормите их снадобьем. Он похищает Стоув, а Феррел в нее вселяется. И у вас, и у него цель одна — контроль над Краем Видений.

Собравшимся пещерным жителям совсем не понравилось то, что они услышали, и теперь их недовольный ропот унять было непросто. Сари ощерилась на Роуна, уже не скрывая своих злобных намерений. Воздух вокруг нее и других престарелых ловцов видений стал мерцать. Внезапно их окутало синее сияние, а у стоявших вокруг начало покалывать кожу. Насыщенность света постепенно нарастала. Не представляя себе, как Сари собиралась на него напасть, Роун сконцентрировался на своей половинке перстня. Когда его окутало перламутровое сияние, волосы у него на теле встали дыбом. Получив сильнейший удар, он все-таки как-то умудрился устоять на ногах. Все его нутро как будто вывернулось наизнанку, но удар синего света словно разбился о возникший вокруг него защитный барьер. При соприкосновении с ним искорки света взрывались булавочными головками и кровавыми брызгами сверкали у него перед глазами. Но создание защитного поля отняло у него совершенно все силы.