Вадим Панов - Головокружение

— Пожалуй, отправлюсь к бару, — хмуро сообщил Гуго.

— Я с вами, — решил Сантьяга…

— Я знаю, что умру, но это мой выбор. Вы слышите, нелюди? Это мой выбор, а не ваш! Я мог сбежать. Я нагнал на вас страху и мог спокойно уйти, затаиться, чтобы повторить атаку через месяц или полгода, но мне этого не надо. Вы будете не просто бояться, вы будете с ужасом понимать, что против вас выступают настоящие, не боящиеся смерти герои. Я не боюсь смерти! Я не боюсь вас!

Голова гудит, перед глазами периодически проплывают разноцветные круги, однако Ваня заставил себя сосредоточиться на сутулом человеке, что стоял перед работающей видеокамерой. На мужчине, размахивающем острым мачете и выкрикивающем отрывистые лозунги.

— Я не отступлю! За мной пойдут другие!

Сиракуза не слышал начала, но ему было плевать на то, о чем говорил Мститель. Главное, что понял Ваня — речь подходит к концу. Мститель распинался все громче, но рубленые фразы перестали сливаться в единое целое, превратившись в набор тезисов. А в финале наверняка последует взрыв — пояс смертника Сиракуза видел отчетливо.

— Вы будете прокляты! Вы будете искать себе новое убежище!

Когда он взорвется? Через минуту? Через две? Или сначала отрубит шасу голову? Когда ворвется штурмовая группа? Успеют или нет?

— Рано или поздно оковы рухнут! Мы освободимся!

И еще было понятно, что Мститель Ваню не видит — все внимание убийцы было приковано к камере. Сиракуза тихонько вздохнул и медленно запустил руку в карман, доставая лежащий там артефакт.

— Нужно еще три минуты!

— У нас их нет! — прорычал Сантьяга.

Ответа не последовало.

Выстроенную Арнольдом защиту взламывали шестеро самых искусных магов, а командовал ими — невиданное дело! — советник Темного Двора. Он прибыл к бару четверть часа назад и сразу же взялся за излюбленное занятие темных — разрушение чужих заклинаний, но даже сильнейшему колдуну требуется время для работы.

— Сейчас он начнет убивать заложников! — бросил Гуго. — Я предупреждал!

Сантьяга сжал кулаки, но не отступил:

— Продавливать не будем.

— На что ты надеешься?

— В основном — на чудо. Но я знаю, что вся кровь должна остаться на Мстителе.

— Как скажешь.

Подданных Ордена в «Кружке для неудачников» не было, и де Лаэрту не составило особого труда согласиться с комиссаром.

— Но я считаю, что ты не прав.

— Считают на уроках математики.

Прямая трансляция давно прервалась, «ласвегасы» замкнули камеру на внутреннюю сеть бара, и последние минуты Арнольд вещал для самого себя. Он об этом не знал, но теперь это не имело значения — он решился. И что проку от штурмовой группы, расположившейся рядом с «Кружкой»? Лучшие боевые маги Тайного Города просто ждали и мрачно смотрели на то, как Мститель готовится казнить первого заложника…

… Вот и все.

Арнольд почувствовал легкую грусть. Не от того, что время истекало, а потому что заканчивался самый замечательный отрезок его жизни. Работа выполнена, он стал героем, добился своего, бросил призыв, который никогда не забудут… Он сделал.

Вот и все.

Несчастный репортер постепенно приходил в себя. Взгляд еще осоловелый, ничего не понимающий, но шас очнулся. И даже попробовал отстраниться.

— Не торопись, — усмехнулся Арнольд.

— Что? — Репортер потряс головой. — Что случилось?

«Кружка для неудачников» будет взорвана, но прежде нелюди должны обязательно увидеть льющуюся кровь. Свою кровь, такого же, как сами они, нелюдя. Маленький штрих, предваряющий грандиозный финал. Показательная казнь.

— Как ты? — заботливо осведомился Арнольд, продолжая крепко удерживать репортера.

— Голова… Я… что это было? Я ударился?

— Я тебя ударил.

— Ты? — Шас с трудом осознавал происходящее. — За что?

— За то, что ты есть, — дружелюбно объяснил Арнольд. — Я тебя оглушил, а сейчас убью, и твоя бессмысленная и подлая жизнь закончится. Потому что я так хочу. Ты знаешь, кто я?

И до несчастного дошло:

— Мститель…

— Скажи громче!

— Мститель!

Истекали последние секунды, и Арнольд наслаждался каждой из них.

— Скажи в камеру!

Репортер посмотрел в объектив и жалобно протянул:

— Мститель!

— Да!

Арнольд взмахнул мачете…

…Сиракуза ударил тем, что было, а была у него сущая ерунда. В отличие от многих жителей Тайного Города, Ваня не таскал с собой заряженные «Эльфийской стрелой» или «Дыханием дракона» артефакты, подчеркивая, что избегает оружия. Но и совсем без защиты предпочитал не оставаться, а потому держал на всякий случай перстень с «Кузнечным молотом». В обычном случае этот аркан удесятерял силу удара, однако Ваня использовал артефакт творчески: активизировал и швырнул в Арнольда.

— Черт!

Перстень врезался Мстителю в затылок, и он, как подкошенный, рухнул на пол.

Освободившийся шас резво пополз прочь, а Сиракуза, спотыкаясь, бросился к оглушенному Арнольду.

— Убью!

Кто прорычал последнее слово, было непонятно, потому что не люди боролись сейчас на полу «Кружки для неудачников», а два зверя. Два раненых зверя.

Сиракуза получил больше Арнольда, но недостающие силы Ваня черпал в ярости, отчаянно сражаясь за свою жизнь.

Удар, пропущенный Арнольдом, был слабее, однако оглушило Мстителя только что, и он не успел прийти в себя. Тем не менее среагировал Арнольд правильно: оказавшись на полу, тут же перекатился на спину, увидел налетающего противника и махнул перед собой мачете, разрезав Сиракузе живот. Из неглубокой раны хлынула кровь, но Ваню это не смутило. Он перехватил руку Арнольда и кулаком ударил его в лицо, точнее, в висок, надеясь вышибить из противника сознание. Но силы, силы… Не было у Вани нужных сил. И в обычном-то случае не было, а уж сейчас, еще не оправившись после «встряски», он и подавно не мог рассчитывать на успех. А спасительное кольцо валялось где-то на полу.

— Убью!

— Убью!

Удар, удар… Со стороны схватка могла показаться смешной — настолько медлительными были движения соперников, настолько вялыми выпады, но люди дрались насмерть, прекрасно понимая, что пощады не будет. И хрипели друг другу:

— Лакей!

— Убийца!

— Я… спасаю людей!

— Убиваешь!

Между ними стояли принципы. Слова. Жизненные позиции и… И мачете.

И главное сейчас заключалось в том, что между ними стояло мачете. Потому что именно от него зависело, чьи слова захлебнутся в крови.

— Предатель!

Арнольд ударил Ваню в бок. Он полностью восстановился, а потому удар вышел крепким, да еще рядом с разрезом на животе, и Сиракуза вскрикнул от резкой боли, ослабил хватку, и Арнольд мгновенно освободил вооруженную руку.