Джеймс Роллинс - Буря ведьмы

Он отошел на несколько шагов, вокруг стали собираться братья, в ком ярость Герала нашла поддержку, — они согласно кивали.

— Их следует изгнать! — наконец уверенно объявил Герал.

Сай-вен поняла, что его подстегивают поддержка и собственный страх. Подходили все новые люди в белом. Флинт попытался возразить, но темнокожий великан положил руку ему на плечо.

— Мы проиграли, — спокойно сказал Морис. — Видение было очень четкое: если рядом не будет дракона, Рагнар'к умрет при пробуждении — утонет в камне, долгие столетия хранившем его. Без помощи мер'ай и ее друга его освободить невозможно.

— Мне очень жаль, — опечалился Флинт. — Я решил… Она ведь мер'ай, и она защищала раненого дракона.

Неожиданно по пещере разнесся громкий треск, и взгляды — даже взгляд Герала — метнулись к высеченному в стене изображению. Сай-вен знала: вопреки собственным возражениям, эти люди ждут, что камень пошевелится.

— Вон там! — крикнул рыжий юноша, указывая на истинный источник шума.

Внимание собравшихся переключилось: слева от древнего изваяния стена вдруг вскипела, словно лава. Пульсация медленно расходилась тяжелыми кругами, валуны потемнели, будто от удара. Вскоре там, где прежде поднималась скала, возникла маслянистая тень. Во всеобщем молчании из бурлящего мрака вырвалась рука с длинным посохом, вокруг которого вилась черная энергия. Казалось, трость всасывает свет и тепло грота.

Сай-вен стало нехорошо при виде танца злой силы, в животе заурчало, и она, попятившись, наткнулась на Каста.

— Он нашел меня. Я привел его сюда, — почти беззвучно прошептал рыжеволосый юноша за ее плечом.

От стены отделилась фигура, опутанная чернильными тенями. Мужчина тяжело опирался на посох, его плечи были опущены. Лицо бороздили морщины, глаза скрывались под молочно-белой пленкой. Следом вышел второй человек, совсем не похожий на старика: величавая осанка, гладкое лицо. Он был наделен особой красотой — но красотой холодной, зловещей.

Сай-вен содрогнулась от ужаса.

— Претор! — вскричал Герал за спиной. — Нас предали!

— Близится наша гибель, — безнадежно проговорил Флинт.

От этих слов все нутро мер'ай занялось огнем — она застонала, сжала ладонями живот и упала на колени, ничего не видя от боли. Девушка раскачивалась из стороны в сторону в небывалом приступе дурноты. Только рыжий незнакомец наклонился к ней, чтобы помочь.

— Нужно бежать, — сказал он, пытаясь поднять ее на ноги.

Сай-вен не могла произнести ни слова; она даже встать не пыталась — ее будто когти изнутри рвали.

О мама, пожалуйста, только не сейчас!

Однако мольбы не были услышаны: живот свело судорогой, и между ног, пропитывая облегающие штаны, хлынула теплая жидкость. Никогда прежде во время лунных циклов ее не бывало столько.

— У тебя кровь идет, — проговорил юноша. — Послушайте, она ранена! Нужно вывести ее отсюда.

Каст наклонился к Сай-вен и, когда та приподнялась, схватившись за рукав, даже побледнел, увидев багряную лужу. Он сорвал с шеи шарф и подался к девушке, чтобы перевязать рану.

Мер'ай оттолкнула его кисть и вдруг заметила изображение атакующего морского ястреба. Она замерла и затаила дыхание, не в силах оторвать взгляда от черно-красной птицы. Ее глаза встретились с голодными глазами хищника. Она уже не могла остановиться, сердце рвалось из груди — рука потянулась к Касту.

— Нет! — закричал Флинт. — Не трогай!

Но было уже слишком поздно — кончики пальцев коснулись татуировки.

ГЛАВА 23

В пещере воцарился хаос. Джоаку казалось, его подхватило бушующее море белых мантий. Одни бежали, надеясь спастись от темных магов, другие устремились к врагу, обнажая спрятанные под одеждой кинжалы. Далеко не все были готовы отдать без боя свое каменное убежище.

От дальней стены в белые одеяния ударило черное пламя. В этом беспорядке Джоак потерял из виду Грэшима и Претора. Отчаянные вопли метались под сводом пещеры, но страшнее потрескивания черного огня звучал ледяной смех, заглушивший шум сражения. То было ликование победителя с гнилой душой, с наслаждением проливавшего чужую кровь.

Не понимая, куда бежать, юноша стоял на коленях рядом с незнакомкой. Его разум метался в поисках спасения, а сердце сжималось от стыда: как Грэшим выследил его? Наверное, темный маг с самого начала раскрыл задуманный обман и использовал его как кошку, чтобы спугнуть крыс.

Он замер на месте, а песнь дракона все не смолкала, пульсируя в плоти и костях. Она звенела в сердце — музыка свободы и спасения. Джоаку очень хотелось откликнуться.

Он увидел, как истекающая кровью девушка протянула руку к своему могучему темноволосому спутнику и коснулась татуировки у него на шее — нежно, почти любовно.

— Каст, ты мне нужен, — тихонько прошептала она.

Тот содрогнулся, словно кончики ее пальцев превратились в жаркие угли, и с его губ слетел стон.

Джоак подался к мужчине, чтобы предложить помощь, но едва тронул его рукав, как сознание затмил зов. Прежний мир исчез, и юноша увидел под собой полуночную гладь залива. Он парил над красными кораблями с яростными драконами на носах, тысячи светильников свисали с мачт, озаряя все вокруг. Но вовсе не от этого зрелища закипала кровь. Среди лодок, оседлав волны, словно степных мустангов, неслись бесчисленные драконы, в точности уменьшенные Рагнар'ки, а на их спинах восседали нагие по пояс стройные всадники. Из древних легенд в сознании всплыло их название — мирры.

Внезапно море приблизилось, словно Джоак, обернувшись соколом, спланировал вниз. Он приземлился на палубу крупного корабля. Его окружали люди с бронзовой от солнца и морского ветра кожей. Внимание привлек высокий мужчина с темными волосами, тронутыми первой сединой. Он мог быть старшим братом человека по имени Каст, однако Джоак чувствовал: перед ним предок незнакомца, а события — отголосок далекого прошлого; все их участники давно мертвы, а суда сгнили или были проглочены морской пучиной.

Рядом стояла хрупкая женщина, и серебристо-зеленые волосы делали ее на удивление схожей с девушкой из пещеры. Она поднесла тонкую руку к шее закаленного бурями незнакомца, и в глаза Джоаку бросились перепонки между пальцами и татуировка — хищная птица вроде ястреба, — ничем не отличавшаяся от той, что носил Каст. Воин — почему-то Джоак не сомневался, что он здесь главный, — изогнулся от прикосновения, словно в экстазе, и тогда она заговорила:

— Пусть все мужчины твоего рода ядом иглобрюхой рыбы и чернилами осьминога наносят на шею этот знак. Наступит день, и мы призовем вас, вы вновь станете нашими акулами на суше. Ты добровольно связываешь клятвой наши народы?