Игорь Федорцов - Камень, брошенный богом

— Мы выпьем за любовь? — дыхание пассии щекотало мне ухо.

— Это единственное за что стоит пить!

Бард на миг прервался, отпить три глотка из кубка, куда до него пускала слюни Молли и объявить.

— Баллада о Вольном школяре.

Песня была в меру фривольной и задорной. К концу нестройный хор голосов, кто в лес кто по дрова, вторил барду.

Не монах и не фигляр,Просто-напросто школяр…

Когда коллектив имени Пятницкого закончил вокализ, а балет Большого театра устал задирать ноги, все дружно выпили.

Склока началась как всегда неожиданно и как всегда из-за дам. Монро и Торехо не поделили Итту.

— Зачем тебе этот пьяница, красотка? — запустил Монро руки под юбку, бывший ничуть не трезвея сержанта.

— Дама занята! — предупредил конкурента Торехо и нырнул под подол с головой. Там его глаз наткнулся на кулак собутыльника.

Торехо в ярости вскочил, опрокинул задорно визжащую Итту на стол и провел серию хуков по физиономии Монро. Бравый капрал ответил коротким выпадом между глаз, повергнув противника в нокаут.

— Сопля! — орал Монро над поверженным противником. — Твой папаша только собирался обрюхатить твою мать, когда я водил свою опцию против сванцев!

— Ах ты, старый хрыч! — вступился за поверженного приятеля Харт. Благо орденоносец "Серебряной слезы" был в стельку пьян и промахнулся. Огромная бутыль просвистела мимо капрала и ударилась в стену.

— Пришибу, недоносок! — разбушевался Монро собираясь вступить в бой со следующим противником.

— Оставь ты их! — повисла у него на плечах Опри. Монро хотел взбрыкнуть, но где ж взбрыкнешь, коли на тебя навалилось с центнер пышных объемов и форм.

— Держись друг, — захохотал Де Гарже передавая Монро клавлен с выпивкой.

Раскрасневшийся капрал присосался к горлышку и в момент опорожнил посуду.

— За прекрасных сеньорит! — выпалил Монро и сошелся в поцелуе с необъятной Опри.

— А ты так можешь? — прошептала мне близко-близко Эви.

— И еще не так, — ущипнул я её за ягодицу.

На беду Торехо поднялся с пола. Поднялся с намерениями самыми недобрыми.

— Итта возьми солдатика, — попросила Ровза, оторвавшись от Маршалси.

Дамочка сидела практически с обнаженным верхом. Идальго осталось ослабить пару шагов шнуровки платья, что бы его наперсница предстала в неглиже.

Итта перехватила Торехо и с помощью Гленны уволокла побитого героя в угол на кровать. И пока одна расстегивала пуговицы на амуниции сержанта, другая в этой амуниции выворачивала карманы.

— Полюбуйся на барда, — тихо попросил меня Маршалси, отвлекаясь от подружки.

Бард выглядел белой вороной. Абсолютно трезвый, он дистанцировался от Молли на расстояния вытянутой руки и диспутировал с ней о платонической любви. Бедная девушка, не желая остаться без заработка, заигрывал с Амадеусом как могла. Поддернула подол юбки, кинула в него снятым с себя чулком, а вторым собиралась заарканить морально устойчивого типа.

— Наливай! — взревел Монро, вырвавшись на мгновение из лап Опри.

Вино хлестнуло по бокалам через край. Опустошив чару, Монро в сердцах швырнул малоемкую посуду в окно. Посыпались стекла.

— За солдат его императорского величества! — проорал он тост, хватаясь за следующий кубок.

Кто хотел, и кто смог выпили. Харт опрокинув в рот полпинты мадеры, упал лицом на стол. Из-под упившегося вояки потекла и зажурчала моча.

— Вот такая мы армия! — зло заметил Де Гарже. — Не пить, не еб…ть, не воевать!

— Поосторожней в словах, — потянулся за "кошкодером" Боэнс. — Если вы обосрались под Ла Саланой это не значит, что другие не дрались, а дрочили на передовой.

— Не тронь железо, — предупредил Маршалси задиру Боэнса.

— Не твое дело, капитан, — огрызнулся Боэнс, не выпуская шпагу из рук. — Пей, ешь и помалкивай. Твой орел стоит не дороже жестяного конька с деревенской крыши.

— Погоди, — Маршалси отсадил от себя Ровзу, истомленную и готовую уступить за половину от обычной оплаты. — Что ты сказал, сраный страж рубежей?

— Маршалси! Без излишеств, — попросил я капитана, помня насколько крут в драке мой приятель.

— Заткнись, князька, — мякнул из-под Опри Монро. Гетера придавила его к лавке всей мощью телес, так что он мог говорить с великим трудом.

Мне не хотелось вставать. Шаловливые ручки Эви подобрались к моему "гренадеру", а мои ладони в вожделении прилипали к шелковой коже её бедер.

— Пыхти, да не взахлеб, — предупредил я повторение дерзких выпадов в мой адрес.

— О! Ты князь, — благодарно прильнула ко мне дева. За обслуживание титулованной особы — дополнительный начет.

— И не только, — заверил я свою милку.

— Какие еще достоинства сокрыты в тебе? — попыталась расстегнуть на мне ремни Эвира, облегчая доступ к мужавшему "гренадеру".

Де Гарже вытащил шпагу и закрутил ей над головой, демонстрируя ловкость.

— Криворукий! — обозвал он Боэнса и первым же приемом выбил из рук врага оружие.

— Дерьмо! — выругался Боэнс и, нырнув собутыльнику под руку, двинул тому в челюсть.

Де Гарже плюхнулся на задницу. Из разбитой губы побежала струйка крови. Слабонервная Итта взвизгнула и закрыла лицо руками.

— Ты совершил ошибку, — предупредил Де Гарже подымаясь. Рука сунулась за голенище, и в руке оказался стилет.

— Пугай свою шалаву, — Боэнс взял со стола бутылку. Поувесистей и почти полную.

Маршалси выбрался из-за стола, нацелился отогнать Де Гарже и заняться Боэнсом.

Я покосился на Амадеуса. Парню могло достаться. В пьяных драках не бывает правых. Только участники.

Молли перешла к решительному штурму морально устойчивого клиента. Она буквально сбила барда на пол, уселась верхом и, щекоча ему лицо, длинными волосами пытаясь добиться согласия. Стойкость Амадеуса посрамила бы любого женоненавистника.

Монро вывернулся из-под Опри, и, оставив в её руках ворот рубахи и карман камзола, преградил путь идальго.

— Не лезь Маршалси.

— Он, кажется, что-то сказал, — идальго, как мог вежливо оттолкнул капрала.

— Маршалси! — уже не столь дружелюбно мешал пройти бывшему соратнику Монро, цепляясь за рукав.

— Пусти его капрал, я не задержусь, — крикнул Боэнс. — Сперва он, а потом и его неженка князек.

Пирушка неуклонно скатывалась к драке, и отсиживаться за столом как не в чем небывало не представлялось возможным. Задели мою честь, оскорбили моего друга и пытались изнасиловать моего барда. Я попрощался с Эви на поворотной точке в наших тисканьях.

— Любезный, назовете ваш выбор: blossfechten, harnischfechten или rossfechten[77], — предложил я Боэнсу. — С превеликим удовольствием вас поддержу!