Сергей Ким - Чужая жизнь

— Проклятье, да я ведь не об этом! Сделай эту свою хре… гм, музыку потише!

— Что, Мисато? — я повернулся к ней. — Извини, я после полевых занятий фигово слышу…

Кацураги настороженно переводила опасливый взгляд с зажатого в моей правой руке тренировочного меча на меня, и обратно. Хм, с чего бы это?.. Я что, настолько плохо сейчас выгляжу? Зараза, а ведь может быть — взмыленный, растрёпанный, с безумным взглядом и с мечом в руке…

Блин!!! Да ведь я сейчас наверняка как самый настоящий отморозок выгляжу, вот и капитан перепугалась! Ну да, конечно! Вдруг у меня от всех этих тренировок внезапно крыша поехала, а?..

— Да я, это самое… — осторожно проговорила Мисато. — Говорю, немного музыку потише сделай…

— Рей! Пожалуйста, а?..

Аянами убавила звук на колонках.

— Спасибо. Теперь нормально?

— Ага, — настороженно посмотрела на меня капитан. — А ты как, Синдзи. Нормально себя чувствуешь? А то вид у тебя что-то не очень… Может, ну их на фиг, эти тренировки, а? Ложись спать, отдохни, а то в последнее время так сильно устаёшь…

— Да нет уж! — криво оскалился я. — Раз уж взялся — нужно доводить начатое до конца… Вот сейчас ещё немного побью этот манекен…

Я даже закатил глаза — уж больно сильно на меня накатил деструктивно-разрушительный приступ активности…

— М-молодец, — выдавила Мисато. — Продолжай в том же духе!

И поспешила скрыться прочь — ну, ещё бы! Я от себя сейчас сам бы бежал куда подальше — а вдруг ещё кинусь?..

Угу, и покусаю… А потом продолжу тренировку…

Так, продолжаем тренировку…

***

— Синдзи, мы тут с твоим инструктором посоветовались и решили, что с полевыми занятиями мы несколько погорячились…

К моему величайшему изумлению Мисато выглядела несколько… смущённой, что ли? Ну, уж как-то больно нервно расхаживала она около интерактивной доски в такзале.

— Погорячились? — я приподнял бровь. — А что не так?

— Ну… — неопределённо протянула Кацураги. — Просто вчера у тебя видок был уж слишком… неадекватный. А это всего лишь после второго дня тренировок. Всё-таки перестарались мы с форсировкой тренировочного процесса как-то… Рано тебя так ещё нагружать.

— Хм… Спасибо, конечно, но я думаю, что со временем я бы втянулся… А приступы буйного помешательства… Ну, бывает — что уж тут поделать? С каждым случаемся…

А вот сейчас я в собственные слова не очень-то и верил. Нет, точнее я верил, что в процесс бы я рано или поздно втянулся, но вот только какой ценой… Усталость физическая плюс усталость моральная — слишком гремучая смесь, особенно для Пилота Евы.

— Но не каждый — Пилот Евангелиона! — будто бы читая мои мысли, возразила Мисато. — Так что чрезмерно тебя перегружать категорически нельзя — тут не должно быть даже и самой доли риска… А твоя нынешняя нагрузка для тебя пока что всё же слишком велика — как бы взросло ты себя не вёл, ты всё равно ещё ребёнок.

— Не спорю, — легко согласился я. — И так что же теперь — полевые занятия полностью отменяются?

— Нет, конечно, — даже слегка удивилась Кацураги. — Просто мы тебя больше не будем гонять в столь жёстком темпе. А то мне уже и Рицко пожаловалась, что на сегодняшних синхротестах ты практически не показал прогресса…

— Подумаешь, — отмахнулся я. — Я Сакиила всего-то на сорока с хвостиком процентах синхронизации уничтожил, а сейчас у меня уже за полсотни…

— Не хочу тебя расстраивать, но у Второго Дитя Сорью Аски Лэнгли этот показатель достигает почти что семидесятипроцентной отметки, — слегка прищурилась Кацураги. — Что скажешь на это?

— Молодец — вот что я скажу, — спокойно ответил я. — Пускай продолжает в том же духе — мы же не друг с другом соревнуемся, а общее дело делаем…

— Ну, хотя бы настрой у тебя не поменялся… — с облегчением вздохнула капитан. — Хоть это радует, что с нами по-прежнему всё тот же маленький вояка Синдзи…

— А это у меня вообще фиг когда поменяется, — заявил я. — Да и вообще, Мисато, чего ты так волнуешься-то? Ну, переутомился, ну слегка сорвался — подумаешь…

— Да нет, не "подумаешь", — возразила мне командир. — Пойми, Синдзи — ты сейчас очень важен и тобой ни в коем случае нельзя рисковать. Ты нам нужен не только хорошо подготовленный, но и здоровый. Психически в том числе. А то ты и так дал нам столько поводов для беспокойства…

— Так, а с этого места поподробнее, — нахмурился я. По спине пробежал холодок — неужели меня в чём-то подозревают? Слишком сильны различия в психотипе ожидаемом и психотипе фактическом?..

— Нет, нет, ты только не волнуйся! — торопливо выпалила Мисато, взмахивая руками. — Ты абсолютно здоров — как физически, так и психически! Просто мы не хотим лишний раз рисковать, а то ведь после твоего первого боя обследования показали, что ты… Скажем так, несколько изменился. Честно говоря, когда я читала твоё личное дело, ты был там описан несколько по-другому…

Я на мгновение сбросил маску добродушного и спокойно-весёлого мальчишки, и серьёзно взглянул в глаза Мисато.

— Извини, товарищ капитан, но я как-никак побывал в первом в своей жизни бою. И от этого вообще-то не в большом восторге, особенно, когда этот урод начал лупить по мне из пушки и ломать руки. Было страшно. Очень страшно. И я испугался. Сильно. Причём настолько сильно, что больше даже и намёка на подобный промах допустить не могу и не хочу. Пускай теперь лучше меня боятся, чем я их, а уж для этого, поверь, приложу все усилия. Да и просто не имею я права больше так ошибаться — ты же мне сама это постоянно втолковываешь. Ошибусь, погибну не только сам, но и сотни и тысячи других людей. А я этого не хочу.

Я замолчал. Кацураги смотрела мне прямо в глаза — взгляд её был жёстким и решительным, но в то же время одобрительным.

— Да и в конце-концов, — добавил я, вновь становясь весело-беззаботным мальчишкой. — Как вообще можно узнать человека только по бумажкам? Повзрослел я после боя, Мисато, просто немного повзрослел — игрушки кончились, началась взрослая жизнь. Хотя я этого не слишком-то и хотел… Но когда тебя так колошматят по башке, процесс резко убыстряет ход.

— Ну что ж… — медленно кивнула Кацураги. В её взгляде промелькнуло что-то, что-то… Что-то, короче. — Мне такой настрой только нравится, и надеюсь, что ты его не растеряешь в будущем. Рицко мне уже что-то в таком же духе и говорила, но я хотела и тебя выслушать… Пойми, Синдзи, я ведь в первую очередь забочусь только о тебе…

— Да понимаю я это, командир, понимаю… Ну, решили облегчить мне жизнь тренировочную, и ладно — так я только рад буду! Вам-то всяким взрослым дядькам и тётькам всяко будет лучше виднее, чем мне — пацану…