Сергей Ким - Чужая жизнь

Я скорчился за одним из высоких металлических шкафов, взяв пистолет-пулемёт на изготовку.

— Ангел на десять часов! — выяснив, что с подобной терминологией я знаком, Кацураги тут же решила это проверить. — Три метра!

Выскочить из-за укрытия, вскинуть АУГ к плечу, непроизвольно приникнуть к полуторакратному прицелу, вмонтированному в рукоятку для переноски сверху. "Ангел" оказался обычной ростовой мишенью, с замазанной алой краской серединой, обозначающей его ядро.

Бах. Бах. Бах. Я быстро вогнал три девятимиллиметровых патрона в "ядро" "Ангела", и тут же прогремел нехилый взрыв, разметавший картонную мишень в клочья. Если после стрельбы из автомата у меня в ушах просто звенело, то теперь я самым натуральным образом оглох на левое ухо.

— Етить твою налево! — выразил я своё возмущение, прячась за ближайшее "здание". Как же здорово, что у меня на глазах защитные очки, а я-то глупец всегда считал их простой блажью и выпендрёжем богатеньких натовских вояк… Ан нет!.. Но ведь как же, зараза, мешается этот проклятый кабель — просто не представляю, как я таким образом буду воевать в Еве…

Я огляделся по сторонам, взглядом нашёл высокую наблюдательную вышку, покрытую броневыми листами. Сквозь узкую смотровую щель в лучах рассеянного света поблёскивали окуляры наблюдательных приборов, через которые Ли и Кацураги приглядывали за мной.

— Мисато, какого хрена вы там делаете? — проорал я в небольшой кругляш микрофона, закреплённого на воротнике камуфляжной куртки. — Вы там что, совсем охренели?!

— Спокойно, боец! — прохихикали на том конце "провода". — Тебя же предупреждали о том, что тренировки максимально приближены к боевым? Так что знай — на каждом "Ангеле" в области "ядра" закреплён небольшой взрывпакет.

— А без этого что, никак?!

— Привыкай к боевым будням, салага… — ехидно заметила Мисато. — Меня в своё время ещё не так гоняли — сержант у нас был просто зверюга… Денег на наше обучение не жалели, так что он постоянно устраивал нам учения со стрельбой боевыми патронами из пулемётов над нашими головами… Ангел на шесть часов!!! Шесть метров!!!

— Да твою же мать… — процедил я, быстро поворачиваясь на 180 градусов и ловя в прицел возникшую словно бы из ниоткуда фигуру.

Бах! С первого же выстрела! И ещё одна мишень разнесена на куски, а звона у меня в ушах добавилось…

Чую, сегодня меня ждёт очень занятный и активный день…

***

Со стороны я наверняка смотрелся как самый заправский маньяк — взлохмаченные волосы, льющийся пот, совершенно стеклянные глаза и пластиковый меч в руках. Которым я с остервенением колотил по манекену, повторяя как заведённый, части тела:

— Корпус, шея, плечо, голова, корпус, бедро….

Уже изрядно затуманенный мозг выдавал цели для атаки в совершенно произвольном порядке, чем обеспечивал разнообразие в атаках. До боли в стёртых в кровь руках, я молотил по манекену со всей дури, пытаясь вложить в удары всю свою усталость и задолбанность за последние несколько дней. Мало того, что меня всё так же продолжали гонять по общей физической подготовке и заставляли постоянно заучивать карту Токио-3, так теперь ещё и на полигоне из меня весь дух выбивали. Уже второй день после него я приходил грязный, усталый, злой и до костей пропахший порохом и гарью. В школе от меня теперь самым натуральным образом шарахались, даже такие проверенные люди, как Айда, Тодзи и Хикари, что уж говорить об остальных. Поцарапанная рожа, обломанные ногти, из которых я так и не мог до конца выковырять землю, и совершенно ошалевший взгляд — набор просто убойный. "Коктейль Молотова", блин…

А ещё этот грёбаный меч! Нет, казалось бы, самое трудное в обращении с ним — это удары, стойки и прочее… Но нет же! Даже простое его ношение оказалось занятием хоть и не слишком тяжёлым, но зело муторным — то, что к твоему поясу прицеплена увесистая фиговина, довольно неудобно… А я же с ним теперь везде таскаюсь — в НЕРВ, в школу, дома, и снимаю только или на спецзанятиях (типа беготни и стрельбы на полигоне), или на время сна, да и то, в этом случае, постоянно держу его под рукой. Со стороны глянуть — ну, чисто маньяк! Спит, а у самого под рукой меч и заряженный пистолет, того гляди ворвёшься к такому, а он в тебя всю обойму, а потом ещё и мечом, мечом…

Мечом, мечом. По манекену. Удар за ударом. Шея, корпус, плечо… Хорошо ещё, что волдыри на руках начали заживать, причём довольно быстро — пичкают меня чем-то, что ли? Да нет, вряд ли… Хотя, я же в нашей нервовской столовой-то перекусываю, так что всё может быть…

Блин, из-за всей этой усталости даже с Рей некогда нормально позаниматься — приходится заставлять её самой понемногу изучать материал, время от времени проясняя непонятные моменты и проверяя общие результаты. Вот и сейчас она сидела и со своим всегдашним равнодушно-отстранёным лицом изучала краткий справочник по холодному оружию. Ничуть не смущаясь того, что в такт моему безумному настрою в колонках грохотала жёсткая и сильная мелодия "Scars of Sorrow" группы "Graveworm", густо сдобренная визгливыми воплями и лающими рыками. Самое то, если нужно кого-нибудь втаптывать в прах, рубить или убивать — снос крыши должен был строго упорядочен и поддержан извне…

Не прекращая наносить удары по несчастному манекену, я начал бормотать себе под нос слова припева, как их всегда воспринимало моё ухо:

— Балтика три… A prisoner of hate… Балтика… There's no escape…

Вообще-то там, конечно же, пелось (гм…) совсем другое, но хоть режьте меня, на слух это звучало именно так, и поэтому я пел (гм!):

Bound in a dream

A prisoner of hate.

Bound in hell —

There's no escape.

— …тише, блин!

Хм?! Я повернул голову и увидел смотрящую на меня из-за приоткрытой двери и чем-то крайне недовольную Мисато. Неожиданно выражение её лица изменилось, дверь захлопнулась, и командир исчезла из поля моего зрения.

— Мисато, ты что-то хотела? — запоздало поинтересовался я.

В ответ тишина. Ну и ладно…

Я недоумённо пожал плечами и вновь приступил к отработке ударов на манекене.

— Синдзи… — вновь послышался голос Кацураги, но на этот раз на несколько тонов ниже.

— А? — невнятно промычал я, продолжая наносить удары. Голова, бедро, корпус…

— Синдзи, мы же, кажется, договаривались?!

— Да, конечно, товарищ капитан… — пробормотал я себе под нос, не оборачиваясь. — Вот сейчас закончу тренировку и сготовлю чего-нибудь нам пожрать…

— Проклятье, да я ведь не об этом! Сделай эту свою хре… гм, музыку потише!

— Что, Мисато? — я повернулся к ней. — Извини, я после полевых занятий фигово слышу…