Андрей Кедрин - Художники смерти

Но главная перемена произошла не в наших отношениях, а в нас самих. Мы перестали терпеть друг друга, но научились понимать. То, что раньше могло показаться нам недостатками ближнего, теперь превратилось в особенности его характера, пусть не всегда удобные для нас, но все же по-своему уникальные и заслуживающие права на существование. Вот и сейчас она лишь тихо улыбнулась мне, вместо того, чтобы, как прежде, отпустить колкость.

Научиться терпеть спутника — это может показаться всего лишь делом привычки. Но как бы мы ни объясняли наше влечение, все равно в нем останется что-то, находящееся за пределами понимания. Так происходит не только с людьми. Мы порой привязываемся к личным вещам, одухотворяя их. Сентиментальностью ли назови такое чувство, но очень часто, даже зная прекрасно о недостатках той или иной вещи мы не меняем ее на более удобную, или привлекательную для нас. Глядя на мир по-другому, я мог бы сказать, что все объясняется подсознательной передачей эмоциональной энергией от человека к человеку или предмету. И объяснить возникающую привязанность тем, что человек, также не подозревая об этом, видит в них кусочек себя или свою энергетическую метку. Но я знаю, что и этого объяснения недостаточно.

Наша история не заканчивается этим летом. У вампиров по-прежнему много работы. Мусорщиками ли нас назови или грибниками, мы остаемся теми существами, которые ежегодно собирают свой кровавый урожай, чтобы дарить жизни тем, кого считают более достойными. Нам никто не давал это право — мы взяли его сами, и забрать его можно только когда не останется ни одного из нас.

Поэтому и вечная война с опричниками не закончилась в новогоднюю ночь, как мы надеялись. Она вновь приняла затяжной характер, при котором ни одна сторона не могла добиться серьезного перевеса. Это и понятно — для окончательной победы и у нас и у опричников просто недостаточно сил. Превосходства можно было бы добиться крайними мерами, например, сменив политический строй, как уже было сделано однажды. Но столь масштабная операция, как научила нас история, становится временной и очень дорогой победой.

Залитые кровью страницы наших походов со временем становятся лишь сырьем для написания новых глав. И, в зависимости от того, чья рука будет водить пером, изменятся и портреты героев. Опричники станут мучениками, стоящими между людьми и нечистью, а мы — самыми главными врагами человечества. Что делать, если их мораль не принимает наших рассуждений об устройстве мира. Святые не придут им на помощь — не дело их вмешиваться в земные дела. Но и ад не разверзнется в нашу поддержку. У каждого мира есть свои границы и нарушать их не принято. Только Ничто открыто для вечных противников. Если вы хотите сразиться там — заходите.