Оксана Панкеева - Обратная сторона пути

— Блестящая идея, брат Чань! — с энтузиазмом откликнулся Шеллар.

Серый туман рассеялся, и верные подданные выжидающе уставились на взъерошенного наместника.

— Шеллар, — торопливо выдохнул тот, — она пропала!

— Кто? — хором откликнулись оба. Даже беспокойства не скрыли. Привстали даже.

Харган остановился, вспомнив, что не намеревался обсуждать свою пропажу со всеми подряд и что глава департамента здесь лишний. Но не объяснять же ему теперь сей факт простыми словами, его и так уже сегодня из кабинета выставили, подумает еще чего-нибудь не то…

— Не «кто», а «что», — поправил он, дабы хоть частично успокоить хина, решившего, поди, что пропала Азиль, и намекнуть Шеллару на истинное положение дел. — Я полез в ящик стола — а там пусто.

— И обертка пропала или только сама вещь? — уточнил деловитый советник.

— И обертка тоже. Ты не брал?

— Я? Из вашего стола?

— Ну мало ли, вдруг боялся, что я опять каких-нибудь глупостей натворю или в очередной раз забуду ее взять…

— Нет, я намеревался всего лишь напомнить вам, чтобы вы не забыли, а контролировать вас подобным способом у меня и в мыслях не было. Вы не могли унести ее в свои покои? В спальню, например?

— Да нет.

— На всякий случай все же проверьте. Тот вариант, который пришел вам в голову первым, тоже проверьте — я не особенно верю в мистические перемещения предметов посредством сновидений, но могло статься, что вы действительно наведывались туда, однако по какой-то причине этого не помните. Если же оба предположения окажутся неверны, значит, кто-то банально пошарил в вашем ящике и прикарманил эту вещицу, возможно, не подозревая о ее истинной ценности, а возможно, и с какой-то целью, вряд ли благой. В этом случае я готов лично заняться поисками…

— Ладно, подожди, я проверю…

И Харган поспешил переместиться в свои покои, оставив советника самостоятельно изобретать объяснения для брата Чаня, который непременно пожелает сунуть свой нос в чужие секреты.

При всем его уважении к мнению мудрого брата Шеллара у наместника были несколько иные представления о «мистических перемещениях», и поиски он начал с места, наиболее вероятного на его собственный взгляд. Наскоро набросив на себя невидимость, он наведался в пустынный храм и осмотрел алтарь. Как ни обидно, советник оказался прав и на этот раз — статуэтка не вернулась на место, сон остался всего лишь сном.

Неохотно, но тем не менее добросовестно была проверена и вторая версия, предполагавшая, что божий посланник окончательно подвинулся рассудком, в состоянии помрачения таскает вещи туда-сюда и потом ничего не помнит. Харган тщательно обшарил спальню, лабораторию, кабинет, даже столовую, в которую не заглядывал уже больше цикла. Единственным утешительным результатом можно было назвать лишь тот факт, что он все еще в своем уме и память его не обманывает.

Оставался последний вариант, самый неприятный. Кто-то осмелился покопаться в его столе и украсть его вещь. Кем надо быть, чтобы совершить подобное? Бесстрашным наглецом? Чокнутым идиотом? Или, напротив, хитрым расчетливым мерзавцем, уверенным в безнаказанности и, более того, имеющим на то основания?

Умом Харган понимал, что валить все неприятности на ненавистного брата Аркадиуса и в каждой пакости подозревать одного его — глупо. Но именно он упорно лез в голову, стоило лишь подумать о чем-либо плохом. Даже в роли коварного шпиона, затаскивающего труп в усыпальницу, Харгану представлялся не кто иной, как глава ордена, хотя это и противоречило здравому смыслу. А уж спереть артефакт, утаенный от Повелителя заодно с нимфой, дабы потом торжественно предъявить и еще разок уличить наместника в нелояльности, — вполне в духе брата Аркадиуса, и ни логика, ни здравый смысл при этом не страдают.

Стоило бы, конечно, дождаться Шеллара, и пусть бы искал как положено, основательно, со знанием дела, но навязчивая мысль о виновности первосвященника и непреодолимое желание его разоблачить не давали наместнику покоя. Он даже успел в красках вообразить себя, объясняющего Повелителю, кого тот пригрел на груди и как сей мерзкий таракан распорядился его высочайшим доверием, а рядом советник цитирует свой любимый уголовный кодекс с комментариями, а напротив презренный вор пытается оправдываться, жалко и косноязычно, но Повелитель ему больше не верит… И так соблазнительно все это смотрелось в воображаемом варианте, что Харган не выдержал и все-таки отправился в храм, хотя какая-то уцелевшая часть рассудка и пыталась робко напомнить, что даже если брат Аркадиус и в самом деле так низко пал, у него хватит и ума, и наглости от всего отпереться, выставить себя невинной жертвой, свалить все на самого же Харгана, да так умело, что Повелитель ему за милую душу поверит. И надо бы хоть советника с собой взять, ибо самому господину наместнику бесполезно тягаться с первосвященником по части лживых речей, подстав и интриг. Но Харгана уже понесло, и от голоса разума он только раздраженно отмахнулся.

В храме было почти пусто — утренняя служба давно закончилась, и народ разбежался. Помнится, брат Хольс очень этим возмущался — дескать, как на проповедь, так надо их силком сгонять, а как домой — так в момент разбегаются, что твои тараканы. Несколько младших служителей, занятых уборкой зала, не обратили на Харгана никакого внимания, глядя на него, словно на пустое место. «Невидимость снять забыл!» — догадался он. Что ж, так даже лучше. Очень удобно. Можно спокойно обыскать все, что потребуется, не боясь, что кто-то войдет и застанет его роющимся в чужих вещах. А он непременно обшарит все комнаты первосвященника, и рабочие, и жилые. Даже если статуэтку он и не брал, там обязательно найдется что-нибудь интересное. Какие-нибудь мерзкие секреты, доносы, тайная переписка…

Витающий в радужных фантазиях наместник переступил порог и растерянно замер. В своих мечтах он как-то не учел, что упомянутые комнаты не обязаны быть пустыми лишь потому, что ему так хочется. В кабинете сидел сам брат Аркадиус, вдохновенно что-то кропая на аккуратном белом листе. Услышав, как за его спиной открылась дверь, он испуганно подскочил на стуле и оглянулся, мимоходом прикрыв свое творчество промокашкой. Пару секунд он настороженно всматривался в открытую дверь, за которой никого не было, затем, видимо, поверив, что она отворилась сама, резво кинулся закрывать. Харган едва успел отпрыгнуть, чтобы не столкнуться с ним. Первосвященник высунул голову в коридор, воровато огляделся, плотно прикрыл дверь и запер на задвижку. Огляделся еще раз, с подозрением осматривая комнату. Харган затаил дыхание и бесшумно отступил на шаг, уже сомневаясь, правильно ли он поступил, метнувшись внутрь, а не наружу. Не будет же он обыскивать кабинет, когда здесь сидит хозяин. Брат Аркадиус не такой дурак, чтобы списывать летающие предметы на проказы сверхъестественных сил, зная об умении наместника становиться невидимым. И выйти незаметно теперь не получится… Разве что дождаться, когда этот гад опять погрузится в творчество, и исчезнуть телепортом. Что он там пишет, интересно, с такими предосторожностями? Поди, опять какую-нибудь жалобу или донос.