Петр Ингвин - «Зимопись». Книга 1 «Как я был девочкой»

Как бы невзначай Варфоломея прибавила:

— Вашего Шурика отправляют в сестрог именно по этому поводу.

— Отправляют?! В сестрог?! — у меня не нашлось слов. — Когда?

— Со дня на день. Сестры сказали, что за ним сами приедут. Понимают, после случившегося выделить сопровождение семья не в состоянии.

— Но вы говорили…

— Говорила, что не надо о нем беспокоиться. Это так. Никто не причинит человеку вреда больше, чем он сам. Если бы не повышенный интерес к проживавшим в башне женщинам…

Тома покраснела как вареный рак. Я побледнел как рак живой.

— А если вскроется его происхождение?

— Вот вы о чем, — царисса усмехнулась. — Не волнуйтесь. Слово моей Милославы не сгинуло вместе с ней. Милослава поклялась в этом жизнью сестры, отданной в заложницы. Такую клятву ничто не отменит. Как видите, даже смерть. — Варфоломея мрачно оглянулась на живую и невредимую дочку. — Вашего Шурика, будь он не ладен, ныне крепостного Западной границы Шербака, записали крестьянином из практически вымершей деревни. Никто не станет разбираться, если он сам себя не выдаст.

— А если выдаст? — ледяным тоном произнес я.

Пожатие плеч:

— С ним поступят по закону. И моей вины не будет. Черт, он и в сестыре черт.

Навстречу двигались несколько всадников. Легкие латы, быстрые кони, флаг на копье — желтый. В зависимости от падающих лучей то лимонный, то солнечно-золотистый. Как плащи царберов. Но это не царберы. Намного легче и резвее. Достигнув нас, всадники замедлились и остановились.

— Царисса Варфоломея? — отметил главный среди них флаг нашей хозяйки.

— Чем могу? — внимательно изучила его царисса.

Наша колонна тоже остановилась.

— Послание Верховной царицы. Лично в руки.

Вынув из-под доспеха запечатанный свиток, гонец преподнес его цариссе.

Придирчиво осмотрев, Варфоломея сломала печать. Свиток в ее руках раскрылся, глаза углубились в чтение.

— Надо же, — сказала через минуту, подняв к нам лицо. — Все отменяется. Разворачиваемся.

Гонец с чувством выполненного долга поклонился и вместе со спутниками поскакал обратно. Почтовая служба? Скорее, фельегерская. Приоритет не в самой доставке послания, а в безопасности и конфиденциальности.

— Новости две, — сообщила Варфоломея Зарине и нам с Томой. Мужья, сын и прочие просто приняли происходящее как должное. — Первая касается всей страны. Пожиратели снова на границе. От каждой башни требуется отправка дополнительных войников. Этим нужно заняться срочно. Теперь, что касается нас.

Умеет же трепать нервы. Хищный взгляд оглядел поворачивающий караван, долго что-то высматривая. Только когда разворот был окончен, царисса соизволила завершить новость:

— Верховная царица извещает, что находится вдали от крепости, что это надолго и, главное, что сможет сама забрать ангелов при посещении нашей вотчины. Об удочерении знает, поздравляет, но напоминает, что окончательная судьба ангелов решается не цариссами.

— Значит… — лицо Зарины залила краска счастья, — едем домой?

Варфоломея кратко кивнула.

— Домой! — радостно завопила Зарина, готовая обнять мир.

Что ж. Мы с Томой переглянулись. Подальше от крепости, поближе к причалу. Может, еще Шурика застанем. Попытаемся что-то предпринять. Что ни случается — к лучшему.

К лучшему ли? Интересно, какой вечный невезунчик первым додумался до этой чарующей самоуспокаивающей фразы. Прекрасное оправдание непредусмотрительности, лени, нежеланию рисковать и брать на себя ответственность. Поэтому скажу по-другому: поживем — увидим. А жить будем по знаменитому рыцарскому девизу: делай, что должен, и будь, что будет.

Глава 4

Отряд цариссы Варфоломеи бодро следовал домой. Пыль привычно летела из-под копыт на ехавших сзади. Кожано-деревянные седла поскрипывали, в подуставших глазах сливался в нечто скучно-нераздельное медленно менявшийся пейзаж. Царский постоялый двор, где ночевали до разворота, прошли мимо, проводимые удивленными взглядами царберов. Ускоренным темпом двигались до темноты.

Зарина клевала носом на ходу. Когда головка под тяжелым шлемом падала подбородком на грудь, девушка вскидывалась, быстро обводила всех туманным взором и, успокоенная, вновь смыкала веки для следующего раунда. Тома беспокойно ерзала, пытаясь усесться в седле получше. Не получалось. Она повторяла попытку. Потом снова. Я тоже устал, но. Мужчина, как-никак, хоть и царевна. Скажем так: во-первых мужчина, во-вторых еще и царевна. Надо держать марку. Я держал и держался. И не удержался, снова полез к сосредоточенно размышлявшей цариссе с уточнениями.

— Как же закон «если я встречу ангела, я отведу его в крепость»? Вы теперь не отведете нас, а передадите с рук на руки другим.

— Передать Верховной царице и есть смысл отвода в крепость, — снизошла до ответа Варфоломея, хоть и скривившись, как от зубной боли.

— Как скоро это произойдет?

Мой вопрос внезапно пробудил Зарину и заставил прекратить ерзать Тому. Обе навострили ушки.

— Быстрее, чем тебе кажется, — хотела так просто отделаться Варфоломея.

— В сообщении сказано, Верховная царица надолго покинула крепость, Выходит, ждать ее не скоро. А главное, что могло случиться такого экстренного, чтобы оставить крепость без хозяйки?

Цариссе пришлось объяснять:

— Верховная царица ежегодно совершает объезд всех вотчин.

Одно время европейские корольки не имели столиц, переезжая из замка в замок по мере загаживания предыдущего. Некоторые постоянно гостили по вассалам для экономии собственных бюджетов. Какая причина заставляет это делать местную верховодительницу?

Царисса продолжила:

— После осмотра хозяйства Верховная царица назначает налог и забирает его. Так же заберут вас.

— Два раза не понял, — сказал я, подгоняя коня еще ближе. — С одной вотчины каждый год берется разный налог? В зависимости от хозяйствования? Это невыгодно. У хозяйки нет стимула выращивать продуктов или производить изделий больше, чем в прошлом. И еще. Нас, ангелов, приравняли к овсу и полотну с хомутами?

Варфоломея нервно покачала головой:

— Говорим о разном. Ты представляешь разницу между оброком и налогом?

Честно говоря, не представлял. В школе говорили еще что-то про барщину, но какая связь…

О чем я вообще? Здесь наши слова могут иметь любое значение, вплоть до противоположного. Соль может оказаться как сахаром, так и туманностью Андромеды. Если собака это волк, то почему налогу не быть ставкой рефинансирования основных средств в совместной системе координат Маркса— Смита? То есть, чем угодно, не поддающимся разумному объяснению.